Михаил Скрынников - ВДВ. С неба — в бой

Напряженная подготовка к предстоящему полевому выходу выключила меня из романтической игры. Настал тот день, когда военному коменданту, хотелось ему того или нет, а пришлось разведчиков освободить от несения гарнизонной службы. Нас освободили от службы распоряжением полковника Добровольского. Неожиданно для нас перед самым полевым выходом роту привлекли на дивизионное учение. Готовились основательно. Тем более это мероприятие для меня было первым, возникло много неясностей даже в процессе подготовки. В те годы десантирование БРДМ еще не было освоено, но разговоры об этом были на слуху. Вот-вот начнутся работы по подготовке их к десантированию и при непосредственном участии личного состава роты. Поэтому на этот раз наши боевые разведывательные дозорные машины отправлялись в район учений, под Ташкент, железнодорожным эшелоном.

Подполковник Пантюшенко накануне десантирования собрал офицеров — участников учения и еще раз уточнил задачу, которую нам предстояло после приземления выполнять. Убедившись в том, что задача всем понятна, и особенно нам с Николаем, отпустил к личному составу. После обеда начальник разведки на макете местности довел «боевую» задачу всем разведывательным органам. И строго-настрого предупредил, чтобы в «тылу противника» не хулиганили, оружие и командирские сумки не отбирали. И привел случай, правда, фамилию командира группы не назвал. А мы знали, что это был Чередник. Народная молва и в армии существует. Во время проведения командно-штабного учения разведгруппа Чередника незаметно, ночью, по-пластунски просочилась через боевые порядки охранения и проникла на крупный командный пункт «противника» — в штаб дивизии. И около ближайшей штабной машины затаились и прислушались. Кругом было тихо, только около ближайшей сопки переговаривались часовые. И тогда Чередник под прикрытием двух разведчиков вплотную подполз к машине. Командир встал, потянул ручку двери на себя, она открылась, один из разведчиков ее осторожно придержал, взводный протянул руку и пошарил на столе. В машине стоял храп. Нащупал какой-то предмет, понял, что командирская сумка, тихонько взял ее со стола и так же тихонько закрыл дверь. И на тебе, как на грех, кто-то проходит мимо. «Не спите?» — спросил проходящий. «Да нет», — ответил Чередник, а у всех сердце от волнения чаще стало биться. Им повезло, не все офицеры штаба дивизии знали в лицо офицеров разведки. Да и ночь, мать разведки, была на их стороне. Так же тихо по старому маршруту группа вышла за охранение противника. И бегом припустилась к своим на базу. Петряков как только открыл сумку, так и ахнул. В сумке находилась рабочая карта начальника оперативного отдела дивизии, а на ней весь замысел дивизионного учения. Петряков сначала растерялся, как поступить в данной ситуации, а потом отборным матом отблагодарил разведчиков. И тут же приказал немедленно, но без шума положить сумку на место. Как взял на столе, так и положи на тот же самый стол. На войне это было равнозначно подвигу, получили бы все ордена, а тут получили командирский втык да еще бежать километра два надо. Беспокоиться было от чего: вдруг проснется начальник и спохватится, где сумка, тогда поднимется такой хай. Учение отменят, пока сумку не найдут, под горячую руку можно нагоняй приличный схлопотать. Одним словом, разведчики ноги в руки и назад «через линию фронта» в штаб дивизии. Проскользнули, как ящерицы, и на этот раз мимо охранения. Они там в окопах анекдоты травят. И когда уже назад возвращались, на солдата напоролись, который в кустах сидел. Вот он хай и поднял. На шум стала сбегаться комендантская рота. Затягивать «боевые Действия» дальше было бессмысленно, разведчики поспешили скрыться в сопках. Петряков сильно переживал и с нетерпением ожидал их возвращения. Как только Чередник ему доложил, что сумка лежит на месте, ротный сразу повеселел, отпустил пару шуток. И добавил: «Идите, немного отдохните». Вот в связи с этим Пантюшенко и переспросил нас: «Вы поняли? Оружие и командирские сумки противной стороны не брать!» Тем не менее командиры подразделений, которые были задействованы на учении, заостряли внимание своих солдат. Мол, смотрите, можете оказаться с кляпом во рту на другой стороне и далеко от своих позиций. В данной ситуации разведчики выглядели неким пугалом для не очень исполнительных солдат. Но от этого был свой прок. Солдат старался всегда быть начеку и меньше спал.

Вечером мы отогнали технику на станцию погрузки Горчаково, это окраина Ферганы, и загрузили на железнодорожные платформы. Ближе к полуночи она укатила под Ташкент, в район учения. А через день рано утром мы и сами были на аэродроме в готовности к взлету и десантированию. Разведчики были в списке первого корабля, то есть передового отряда. В этом же корабле находились командир дивизии генерал Калинин и наш шеф разведки подполковник Пантюшенко, а также несколько офицеров оперативной группы штаба дивизии. Через несколько минут полета внизу появились белоснежные шапки горных вершин. Раньше горы я видел только в кино. А здесь вот они, под нами, в своем великолепии, складывается такое впечатление, что до них можно дотянуться рукой. Все, кто был рядом с иллюминаторами, прильнули к ним. Далее снежные вершины сменились серым пейзажем предгорья. Высокие сопки, поросшие редким кустарником и прошлогодней травой. Дальнейшее наше наблюдение за всем происходящим под крылом самолета прервала команда выпускающего: «Приготовиться!» Десантники встали и через несколько секунд под вой сирены друг за другом сначала пошли шагом, а затем побежали, несмотря на чины и ранги, в бездну. Плотный поток воздуха бил под колени, заставляя кувыркаться. В небе было очень много куполов и среди них разноцветный купол командира дивизии. А снизу казалось, что полнеба занято парашютистами. Мы одни из первых коснулись ногами земли. Собрали парашюты и припустились бегом в сторону, где была наша техника, заранее сосредоточенная на направлении действий. Механики-водители подсказывали нам путь, на небольшой сопке жгли красный дым. Вот на этот дым мы и перли что есть духу. Быстро загрузились в боевые разведывательные машины и, не теряя ни минуты, стали выходить на свои направления разведки. Ротный, когда мы еще только подбегали к технике, шумел, мол, давай быстрее, а то не успеем разведать противника.

Условным противником для нас были десантники чирчикского полка нашей дивизии, которые на сутки раньше в район учения десантировались. К моменту нашего приземления полк занял выгодный рубеж и перешел к обороне. Вот нам, разведчикам, и надо было своевременно обнаружить и вскрыть все элементы боевого порядка полка. Это не так важно, что мы воюем друг с другом. Сегодня мы друг другу показываем то, что мы умеем и чему научились. Вот на этих учениях высокие начальники и оценят, кто из нас круче. Моему взводу разведки здорово повезло. Несмотря на абсолютно незнакомую, да еще пересеченную местность и высокие сопки, мы обнаружили «противника» относительно быстро. Правда, для этого нам пришлось в расщелине спрятать машины, а разведку продолжать пешком, но район обороны «противника» вскрыли. По радио передали координаты районов обороны батальонов и артиллерии условного противника. Нам пришлось подниматься высоко в горы, соблюдая меры маскировки. Сверху все окопчики казались темными пятнышками, которые тянулись тонкой ниточкой по высотам, они просматривались хорошо. На одной продолговатой высоте были видны позиции артиллерии. Конечно, подниматься в горы очень тяжело, тем более ты впервые в горах, но это было оправдано результатом. В бинокль я рассмотрел на одной из высоток под маскировочной сетью КП полка. Оборону противника нанес на свою рабочую карту. Дополнительно нарисовал схему местности, на которой более подробно отразил передний край обороны. На схеме так же нарисовал позиции двенадцати гаубиц. Почему-то на местности их было одно количество, а поданным разведки, здесь должен находиться артиллерийский дивизион и восемнадцать гаубиц. Опять внимательно изучали местность, но, к сожалению, их не обнаружили. Чуть подальше на обратных склонах высоты стоят «ЗИЛ-131», гаубичные тягачи. Назад мы также спускались, соблюдая осторожность, а иногда даже вжимались в землю, когда находились на открытой местности. Иногда не так далеко от нас проезжали грузовики и штабные машины, вот и приходилось прятаться от них. Там могли находиться посредники учений, от которых во многом зависел наш успех. Вскроют разведку, доложат в штаб руководства, и все пропало. Хотя все и проходило условно в тылу противника, но послаблений никому не делали. Через некоторое время не без труда отыскали свои машины. Сопки были так похожи одна на другую, что пришлось некоторое время пометаться, пока нашли нужную. Вечером в штаб руководства всех офицеров вызвал шеф. Заслушал каждого командира группы, свою карту сверял с картой офицера, который рассказывал, что видел, что разведал ну и так далее. Вот когда я к своей рабочей карте при докладе приложил рисунок, у шефа появилось любопытство, заметно улучшилось настроение. К концу учения эту схему в штабе руководства увеличили, и она была вывешена на всеобщее обозрение. Задачи первого дня, которые шеф ставил перед разведкой, как нам казалось, были выполнены. Повоевали мы еще около двух суток. Вымотались прилично. Ближе к обеду нам сказали, чтобы мы готовили технику к погрузке, для нас учение закончилось. Ротный позволил немного всем отдохнуть. Лежа на земле и глядя на горы, я поневоле в памяти перебирал все этапы учения. Ведь работали не только днем, но и ночью. Лично я на этом первом для меня столь крупномасштабном учении приобрел большой опыт. И еще что немаловажно, на этом учении я в деле увидел своих солдат и сержантов и для себя, как командира, сделал определенные выводы. С кем можно идти в разведку, а с кем и подумаешь, стоит ли рисковать. В горах яснее определяются физические и моральные качества. Им самим стало понятным, что они открыли душу командиру. И некоторым было над чем задуматься. Ближе к вечеру мы отогнали свои БРДМ на станцию погрузки в Чирчик, а сами пешком выдвинулись к аэродрому. Когда стемнело, дали команду загружаться в самолеты. Менее чем через час мы уже выходили из самолета на аэродроме в Фергане. На этот раз не повезло Николаю — его назначили ответственным. С чем мы его и поздравили. До дома дошли вместе, а дальше он пошел, как пастух, за ротой. Дома меня встретила Людмила, родителей не было. Она обрадовалась моему приходу и стала рассказывать новости, какие произошли в наше отсутствие. «Есть будешь?» — спросила она. — «Буду, если накормишь».