Татьяна Умнова - Легенды довоенной Москвы

Упорство его было вознаграждено, последняя – пятая – попытка побега удалась. И после долгого, тяжелого пути через всю Европу Тухачевский наконец вернулся на родину. 16 октября 1917 года он приехал в Петроград, где явился для продолжения службы в запасной батальон Семеновского полка. Он получил отпуск для поправки здоровья, и уже дома во Вражском узнал о свершившейся Октябрьской революции…

Тухачевский симпатизировал большевикам, еще будучи в Ингольштадте. До пленников периодически, пусть и с опозданием, доходили газеты, и они знали обо всем, что происходит на родине: о Февральской революции, об отречении царя, об избрании для управления государством Временного правительства. Тухачевский переживал за судьбу России и, конечно, за судьбу русской армии. Он никогда не относился с особым почтением к царю и уж тем более не уважал Керенского, считая, что при его правлении Российская армия, которая и без того пребывала в плачевном состоянии, развалится окончательно. Большевики же, по его мнению, придерживались твердых позиций, которые ему импонировали. Их лозунги казались ему правильными: землю – крестьянам, заводы – рабочим, власть – народу. И теперь, когда большевики пришли к власти, Тухачевский с энтузиазмом, не задумываясь, перешел на их сторону. Он верил, что большевики смогут вернуть России былое величие и восстановить силу и мощь русской армии.

Большевики в свою очередь с удовольствием приняли в свои ряды Тухачевского. Хоть он и был из дворян, но придерживался прогрессивных взглядов, а еще у него были военный опыт и знания, так необходимые новому правительству и только начавшей формироваться Красной Армии. Все еще шла война, молодая Советская республика была в опасности, ее требовалось защитить любой ценой.

Для Тухачевского настал звездный час.

Бывший подпоручик в один миг стал во главе армии. В июне 1918 года Михаил Николаевич был направлен на самый опасный в тот момент для Советской власти Восточный фронт. Ему было в то время всего лишь двадцать пять лет.

4

По дороге на фронт Тухачевский приехал в Пензу, город, где прошло его детство. Он решил жениться на девушке, с которой когда-то дружил, в которую был влюблен и чувство к которой, видимо, бережно хранил все эти годы. Ее звали Маруся Игнатьева, она была дочерью машиниста пензенского депо. Когда-то они познакомились на гимназическом балу, а потом гуляли вместе, взявшись за руки, по узеньким старым улочкам Пензы и клялись друг другу в вечной любви и верности. Расставаясь, Маруся обещала ждать Михаила столько, сколько понадобится, а он – обещал приехать за ней как только сможет. Свои обещания оба сдержали.

Вряд ли молодые люди состояли в переписке – по крайней мере в последние годы это было бы весьма затруднительно, так что скорее всего Тухачевский появился на пороге возлюбленной весьма неожиданно. Решительный, мужественный, красивый молодой командарм, он выглядел просто неотразимым… Встреча была по-книжному романтичной. И даже если сердце Маруси успело остыть за прошедшие годы, то теперь любовь в нем вспыхнула с прежней силой, а может быть, даже еще сильнее.

На фронт они отправились вместе. Маруся повсюду сопровождала мужа. Впрочем, никаких лишений, обычно сопутствующих походной жизни, она не испытывала, и даже напротив. Командующему армией был выделен целый вагон в поезде, обустроенный без роскоши, но вполне комфортно, здесь он жил, здесь же был и его штаб. К тому же снабжение командиров Красной Армии продуктами было налажено в самом лучшем виде, тогда как в стране уже вовсю свирепствовал голод.

Но счастье супругов, увы, продолжалось недолго. Они были вместе неполных два года. Что именно послужило причиной разрыва и последовавшей за тем трагедии – неизвестно. Возможно, сложились разом несколько обстоятельств.

Маруся переживала за оставшихся в голодной Пензе родителей, и было естественным с ее стороны желание позаботиться о них. Отправляясь якобы просто навестить родных, втайне от мужа Маруся возила им продукты – мешки с мукой и консервы. Жену командарма никто не стал бы обыскивать как мешочницу, более того, для безопасности пути к ней всегда были приставлены двое красноармейцев. Конечно, долго продолжаться это не могло… О проступке жены командарма кто-то донес в Реввоенсовет фронта, и Тухачевскому было поставлено на вид неподобающее поведение его супруги.

Михаил Николаевич очень серьезно относился к своей карьере и не мог допустить таких промахов. У него уже было достаточно врагов, которые могли использовать любую оплошность для того, чтобы его уничтожить. Перед Советской властью он должен был оставаться безупречен.

Тухачевский поговорил с женой очень жестко и заявил ей, что больше не хочет ее видеть. Этого оказалось достаточно для развода, с которым в России теперь было просто.

Спустя некоторое время, вероятно, уверившись, что муж был вполне серьезен и между ними действительно все кончено, прямо в штабном вагоне Маруся застрелилась.

А Тухачевский даже не присутствовал на ее похоронах, поручив позаботиться обо всем своему адъютанту.

Исследователи жизни Михаила Николаевича высказывают разные предположения о том, что именно произошло между супругами. Борис Соколов пишет: «Недруги Тухачевского действительно писали в вышестоящие инстанции о мешках продовольствия, которые использовали для своих нужд командарм с супругой и его штаб, но это было задолго до прибытия четы Тухачевских в Смоленск и вряд ли могло послужить поводом для самоубийства Марии». Возможно, причиной разрыва и самоубийства могла быть самая банальная ревность. Ведь уже тогда Михаила Тухачевского окружало множество женщин, и все искали его внимания. И он совсем не скупился отзываться на это внимание…

Так или иначе, о кончине жены Тухачевский действительно не особенно переживал. Да и некогда было переживать – жизнь летела со скоростью несущегося на всех парах бронепоезда. Впереди были победоносные бои с чехословаками, с Колчаком и Деникиным, тяжелое поражение в войне с Польшей, противоборство интригам недругов и новая романтическая встреча, еще один бурный и скоротечный роман, красивый и трагический.

5

…Кем была эта девушка – никто из исследователей в точности выяснить не смог, подробности о ней мы знаем только из мемуаров Лидии Норд, которая прячет вторую жену Михаила Николаевича под вымышленным именем Лика. Возможно, под этим псевдонимом скрывается Нина Гриневич, но обстоятельства знакомства Тухачевского с ней были совсем другими, да и весь последующий жизненный путь совершенно не совпадает.

Другой претенденткой на роль Лики называют Амалию Протас, одно время тоже числившуюся в женах Тухачевского. В книге «Советская военная элита в политической борьбе 1920-х—1930-х годов» С. Минаков пишет: «В штабных документах Западного фронта 1922–1923 гг. числится Амалия Яковлевна Протас. Согласно „Списку сотрудниц женщин управлений и отделов Штазапа, Пузапа и Упвосозапа по состоянию на 1 августа 1923 года“ „Протас Амалия Яковлевна – адъютант командующего Западным фронтом [т. е. М. Тухачевского], девица, образование среднее, беспартийная, место службы – вагон командующего. Убыла со службы 25 августа 1923 года“. Учитывая, что режим службы М. Тухачевского в должности командующего Западным фронтом в 1922–1924 гг. был в основном „на колесах“ (постоянные разъезды по фронту, в командировки в Москву, Минск и др. города), он жил в своем служебном вагоне. Там же располагался и его штаб. А. Протас с 1922 г. в силу своего служебного положения сопровождала М. Тухачевского в его постоянных разъездах. В Смоленске М. Тухачевский, судя по графику его служебной деятельности, бывал сравнительно мало. Учитывая все вышесказанное о режиме службы М. Тухачевского, А. Протас являлась его „действительной женой“. Для „другой жены“ в „хронотопе“ жизнедеятельности М. Тухачевского просто не находилось места».