Мансур Абдулин - От Сталинграда до Днепра

Для большей эффективности поражения немецких танков наши солдаты делали связки из двух гранат с добавкой к ним «для похмелья» одной бутылки с «шампанским». Но такие связки необходимо обязательно забрасывать на расстояние от себя не менее чем полсотни метров, так как от слишком мощного взрыва можешь погибнуть и сам! В нашей роте могли забрасывать такие связки немногие. Это Лапунов Сергей, Худайбергенов Фуат, Шамрай Василий, Ершов Матвей, Янсон Алексей и другие силачи. А такие «жиденькие» солдаты, как, например, Костя Мартынов по прозвищу «Мартышка» и Школьников Петька делали для них связки, употребляя трофейный телефонный крепкий провод. Но наш Костя очень хотел сам лично уничтожить «тигра». Для этого он уже много раз напрасно копает впереди нейтралки в тридцати-сорока метрах запасной окоп, откуда он собирался бросить под гусеницу свою тяжелую связку. Однажды фрицы решили нас столкнуть с так называемой «господствующей» высоты, которую мы «на глазок» не могли определить, так ли это на самом деле. На нашу роту выдвинулись немецкие танки и поперли с сотнею своих автоматчиков.

Один крайний танк быстро идет по направлению к одному из Костиных окопов. Костя, схватив свою тройную связку, низко наклонившись, моментально перебежал в свой окоп. На нашем левом фланге уже наши ребята подорвали первый «тигр». Пулеметчик Шамрай Василий своим «максимом» отсек от танков автоматчиков и прижал их длинными очередями к земле. А тем временем к Косте почти вплотную подошел «тигр» и остановился, готовясь выстрелом из своего орудия уничтожить нашу пулеметную точку. Шамрай, заметив это, нырнул в свою «ячейку». Одновременно мы увидели, как Костя выскочил из своего окопа, держа связку обеими руками, и, размахнувшись низом, забросил ее под гусеницу «тигра». Вроде бы Костя успел до взрыва спрыгнуть обратно в свой окоп. Грохнул сильный и оглушительный взрыв. «Тигр» разулся и дернулся, чтобы продолжить свое движение вперед. Но, работая одной гусеницей, развернулся и свалился на бок, после чего загорелся от «шампанского», добавленного подоспевшими ребятами…. В результате контратака гитлеровцев нами была отбита. Немцы потеряли два своих «тигра» и с полсотни солдат. Нашими потерями были десять убитых, в том числе и Костя, и двенадцать раненых. У Кости из ушей течет кровь, а его глаза вылезли из орбит… Костя, 1925 года рождения, родом из Челябинской области Миасского района, был награжден орденом Красной Звезды (посмертно)…

Однажды утром я с парторгом батальона решил встретиться с новым пополнением и с их настроением. В результате мы увидели «живые трупы». Они уже успели оглядеться вокруг себя и были шокированы страшной картиной сгоревших танков и разлагающихся трупов, источавших сногсшибательную вонь. Новобранцы, как глухонемые, виновато молчали, не реагируя на наши вопросы. Как поднимать батальон в атаку? А если и поднимем, то как будут сражаться в ближнем бою солдаты, если они уже морально убиты?

От бессилия что-то предпринять, чтоб как-то вывести их из шокового состояния, мы были вынуждены сказать об этом своему комбату гвардии капитану Гридасову Федору Васильевичу (который живет в настоящее время в Таганроге): тем более вот-вот фрицы могут нас атаковать.

Наш комбат приказывает:

— Подать коня!

Конь у комбата находился всегда невдалеке. Привели на КП комбату коня. А что будет дальше? Никто не понимал… Через пятнадцать минут комбат, лихо взлетев в седло, на коне вылетает на нейтральную полосу и несется галопом с фланга на фланг на виду у нас и у фашистов… Мы были удивлены молчанием пулеметов и тем, что немцы криками «Бр-р-р-а-в-о!» сопровождали дикую скачку смелого всадника. Я, стараясь не выпустить комбата из своего поля зрения, успевал наблюдать и за нашими новобранцами. Они, забыв все свои страхи, «болели» по-фанатски за жизнь комбата, который играл со своей смертью. «Живые трупы» ожили. Между тем комбат, интуитивно почувствовав, что пора кончать свой цирк, внезапно исчез с арены, а фрицы запоздало вдогонку открыли огонь из пулеметов.

Неразумно? А каким еще другим способом можно было бы за три минуты вывести сотни людей из гибельного шокового состояния перед сражением?! Проникновенной речью? Не поможет!

Наши комбаты то и дело выбывали из строя и снова возвращались в свой батальон, едва подлечив раны…

Солдаты очнулись. Им теперь неловко было перед командиром, который продемонстрировал им свое бесстрашие. Через час батальон, отбрасывая контратакующего врага, успешно продвигался вперед… И мы вышли на рубежи, которые занимали наши передовые части до 6 июля!

Едва мы начали закрепляться на прежних позициях наших передовых частей, начался сильнейший артналет: фашисты контратаковали. Не успев еще окопаться, я кинулся в укрытие под сгоревший фашистский танк. Заползая под брюхо танка, увидел неподвижно лежащего на спине нашего солдата. Ноги у него целые, обутые в ботинки. Ползу дальше и удивляюсь тому, что если это труп, то почему он не вздутый — жара стоит такая! Потрогал я его за ноги и даже дернул сильнее — молчит. Подполз к голове и ужаснулся. Головы не видать совсем, так как облеплена белыми червями, похожими на муравьиные яйца или на рисовую крупу. Я даже перестал обращать внимание на взрывы вокруг танка — вижу, как медленно то поднимается, то опускается грудь солдата… Ухом прильнул к его груди и услышал — бьется сердце!.. Я как следует приметил этот танк.

А к вечеру бой стих — контратаку мы отбили и удержались на позициях — нашел я замеченный танк. Санинструкторы принесли носилки, вытащили солдата из-под танка и увезли в медсанбат. Его звали Игнатов Федор Васильевич. Я фамилию, имя и отчество запомнил, прочитав в красноармейской книжке. Жив ли он теперь? И где он теперь? Я ему спас жизнь. Случайность, конечно. Просто обратил внимание, что «свежий труп» нашего солдата лежит на позициях, которые были в руках у немцев пять суток. Не знаю я, сколько мог бы прожить этот чудо-богатырь еще? Какая жизненная сила помогла ему не умереть пять суток без воды, без помощи… «И хорошо еще, что мы вернули этот рубеж и удержались на нем опять», — думал я.

На следующий день передавали друг другу солдаты, что Игнатов Федор очнулся в медсанбате и рассказал, что его ранило 6 июля в голову, когда батальон отходил назад. Он, очнувшись ненадолго, догадался, что кругом немцы… Рядом догорал танк, который он же сам зажег бутылкой, решил заползти под этот танк и больше не помнит ничего… Я был рад, что человек остался жить, хотелось мне сбегать в медсанбат, чтоб с ним вместе порадоваться его чудесному спасению, но это было нереально…

Середина июля 1943 года. Рано утром мы увидели на немецкой стороне на пшеничном поле странное и загадочное зрелище. Все поле было занято ровными рядами одинаковых куч, составленных из настоящих связанных снопов. Пока мы удивлялись и не понимали, зачем надо было немцам ночью скосить пшеницу, связать ее в снопы и составить в кучи, немцы из своей артиллерии начали обстреливать нейтральную зону. Снаряды при ударе о землю разбивались, выделяя густой белый дым. Мы очень перепугались, решив, что это немцы начали применять отравляющие газы. Ветер сносил дым вдоль фронта, но мог в любой момент повернуть и на нас! Противогазы мы побросали давно, и у многих на боку болтались только сумки от них, набитые гранатами и патронами. Что делать? Где взять противогаз? Зачем я, дурак, бросил! Ну вот теперь получай за свою дурость и не реви…