Александр Клинге - Ленин. Самая правдивая биография Ильича
После того как революция достигнет успеха, необходимы жесткие меры по закреплению достигнутого. Ленин хорошо знал историю Великой Французской революции и Парижской коммуны. Опыт этих двух революций говорил об одном: если новый режим не примет энергичных и даже жестоких мер к закреплению завоеванных позиций, он в конечном счете потерпит поражение в борьбе с силами контрреволюции. Соответственно необходима диктатура пролетариата как наиболее сознательной части трудящихся, как главной опоры социалистического строя.
Эти идеи Ленин вскоре сможет применить на практике. А пока вернемся в Швейцарию 1916 года, где Ильич ведет жизнь изолированного от основных событий эпохи политэмигранта. Война продолжалась уже два года. Одержать быструю молниеносную победу, на которую надеялись в генеральных штабах европейских стран, не удалось никому. Первая мировая стала битвой на истощение. Линии окопов протянулись на тысячи километров, при попытке преодолеть их под огнем тяжелой артиллерии, очередями пулеметчиков, от ядовитых газов гибли сотни тысяч солдат. Экономика воюющих стран работала на полную мощь, высасывая и бросая на фронт все ресурсы. Положение в тылу ухудшалось, там постепенно зрело недовольство.
Тем не менее движение противников войны пока было не очень многочисленным. В 1915 году Ленин принял приглашение поучаствовать в конференции социалистов, выступавших с позиций интернационализма против мировой бойни. Мероприятие прошло в сентябре в швейцарской деревне Циммервальд. Делегатов оказалось немного – всего 38, причем самую представительную делегацию составляли выходцы из России. Среди них были как большевики (Ленин и Зиновьев), так и меньшевики, и эсеры, и Троцкий, не представлявший ни одну из крупных фракций. Граница между «оборонцами» и «пораженцами» прошла через все группировки российских левых.
Неудивительно, что даже в такой небольшой компании быстро сформировались фракции. Ленин стал одним из лидеров левого крыла – так называемой «циммервальдской левой». В его состав вошло всего лишь 8 человек. «Циммервальдская левая» отстаивала превращение империалистической войны в гражданскую и курс на мировую революцию. Однако большинство делегатов не поддержало эти тезисы, предпочитая составленный Троцким манифест с призывом начать борьбу за мир без аннексий и контрибуций. В итоге была создана Интернациональная социалистическая комиссия, которая должна была объединить всех социалистов, стоявших на антивоенных позициях. «Циммервальдская левая» также избрала свой руководящий орган, в состав которого вошли Ленин, Зиновьев и Радек.
Несмотря на небольшой масштаб мероприятия, Циммервальдская конференция вызвала тревогу у лидеров обеих воюющих сторон. И в Германии, и в странах Антанты упоминания о ней были запрещены. Это, как водится, значительно увеличило ее известность. По словам Троцкого, «через несколько дней безвестное дотоле имя Циммервальда разнеслось по всему свету».
В апреле 1916 года в деревне Кинталь в окрестностях Берна состоялась вторая конференция. Позиции левого крыла значительно усиливались по мере роста усталости от войны и радикализации части европейских социалистов. Однако эти радикалы по-прежнему не составляли большинства. Участие Ленина в Циммервальдском движении способствовало поддержанию его авторитета среди эмигрантов, но не давало рычагов воздействия на ситуацию в России.
В конце 1916 года Ленин оставался изгоем. На нейтральном островке среди бушующего моря европейской войны, оторванный от России и утрачивающий влияние на оставшихся в стране товарищей, отстаивающий непопулярную и казавшуюся многим утопической точку зрения… На что он мог надеяться? Казалось, его политическая карьера уже прошла свой зенит. Никто, в том числе он сам, не знал, что все изменится за какой-то год.
Глава 7
Боец
«Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции. Но я могу, думается мне, высказать с большой уверенностью надежду, что молодежь, которая работает так прекрасно в социалистическом движении Швейцарии и всего мира, что она будет иметь счастье не только бороться, но и победить в грядущей пролетарской революции», – сказал Ленин в январе 1917 года, выступая перед швейцарской социалистической молодежью.
Для Ленина такой пессимизм не был характерен. Другой человек, более склонный к рефлексии и сомневающийся в собственной правоте, возможно, давно опустил бы руки. Владимира Ильича спасала железобетонная уверенность в себе, которая так импонировала его последователям и бесила его противников. Со стороны казалось, что он никогда ни в чем не сомневается и считает себя безгрешным. Отчасти так оно и было, но лишь отчасти.
В 1916 году Ленин активно участвовал в дискуссиях по поводу будущего социалистического государства. Он считал, что Европа уже готова к революции, которая произойдет одновременно с революцией в России: «Буржуазно-демократическая революция в России теперь уже не только пролог, а неразрывная составная часть социалистической революции на Западе». Ленин с интересом отнесся к концепции молодого большевика Николая Бухарина, который утверждал, что органы власти буржуазного государства не поддаются реформированию на социалистический лад и должны быть уничтожены. Бухарин смог обосновать свою точку зрения, сложнее обстояло с вопросом о том, что должно прийти на смену старым механизмам. Ленин, раздумывая над этой проблемой, пришел к выводу, что новыми органами власти должны стать рабочие Советы.
Ильич по-прежнему отвергал идею о том, что смена строя может произойти мирным путем. Революция, доказывал он, неизбежно будет носить насильственный характер. О том, что революция назрела, что она неотвратима, он часто говорил и писал в 1916 году. Однако понимал ли он, насколько близки к осуществлению на самом деле его мечты?
В конце февраля 1917 года в Петрограде начались волнения, быстро переросшие в восстание. Из представителей восставших рабочих и солдат был образован Петроградский Совет, руководящую роль в котором стали играть остававшиеся на свободе меньшевики и эсеры. Одновременно активизировалась Государственная дума. Самым удивительным в глазах современников было то, с какой быстротой и легкостью рухнула монархия. Казалось, еще вчера царя с ликованием приветствовали многотысячные толпы, армия приносила ему присягу, прекрасно обученная тайная полиция была готова ликвидировать любую угрозу режиму. Внезапно вокруг Романовых не оказалось никого, кто мог бы вступиться за них. Николай II, подавленный происходящим, отрекся. Власть перешла к сформированному Государственной думой Временному правительству, которое должно было руководить страной до созыва Учредительного собрания.
