Александр Бердышев - Андрей Тимофеевич Болотов - выдающийся деятель науки и культуры 1738—1833

В этих обобщающих трактатах Болотов изложил свои весьма прогрессивные для того времени принципы ведения сельского хозяйства. Трудности написания статьи, о которых он пишет, заключались, по-видимому, в том, чтобы в ограниченный объем поместить возможно больше наиболее важного материала.

Садоводство было одним из любимых занятий Андрея Тимофеевича. Только зима прерывала его общение с садами, где он знал каждое дерево, его происхождение и историю. При вынужденных отлучках из дому он скучал по своим любимцам и старался как можно быстрее закончить дела на стороне, чтобы, вернувшись, снова окунуться в хлопотливую жизнь в садах.

Вот и в ближайшие два-три дня ему предстояло основательно поработать в саду: у плодовых деревьев началось летнее сокодвижение и нужно было своевременно провести «листковые прививки». Накануне почти весь день они провели с садовником за составлением плана прививок, и теперь предстоит воплотить его в жизнь.

О прививках глазком Болотов писал так: «О сих я не знаю, что иное мне сказать, кроме той похвалы, которую они заслуживают, и тех многих различных выгод и преимуществ, которые они перед всеми прочими имеют. Признаюсь, государь мой, что я их так люблю, что всего паче советовал бы вам к одним им привыкать и большую часть прививков в вашем заводе прививать оными» [5 Болотов А. Т. Избр. соч. С. 188.].

Преимущество летних прививок глазком перед весенними прививками черенками ученый видел в следующем: 1) они значительно меньше по объему, и поэтому можно более экономно использовать привои, не причиняя большого вреда маточным деревьям; 2) подвои подвергаются меньшему травмированию, что способствует лучшему приживанию прививки; 3) в случае неудачи прививки ее можно повторить; 4) для надежности результата прививки к одному подвою можно одновременно привить несколько глазков; 5) по двойные сеянцы для «листковой прививки» можно использовать значительно раньше; 6) сроки летней прививки приходятся на период с меньшей занятостью другими работами в саду; 7) прививка глазком более проста по сравнению с прививкой черенком, поэтому можно использовать менее квалифицированных рабочих.

Андрей Тимофеевич сообщал, что все его дворовые люди (в том числе и дети 10—14 лет) были обучены прививке глазком, что позволяло ежедневно производить многие сотни операций. «Листковые прививки» приживаются лучше, растут быстрее и к плодоношению приступают раньше, а формировать крону дерева из привоя глазком удобнее.

Однако преимущества «листковой прививки» в полной мере проявятся лишь в том случае, если будут соблюдены определенные правила. Большинство из них были выработаны самим Андреем Тимофеевичем на основе большой серии исследований. Остановимся лишь на основных из них.

Веточки, с которых будут браться глазки, необходимо специально подбирать: с южной стороны дерева, в верхней его части, самые толстые, прироста этого года, с самых плодоносных ветвей.

Сразу после срезки ставить нижними концами в сосуд с водой, из которого брать по одному по мере надобности.

Если прививочный материал будет транспортироваться из других мест, следует везти его в сосуде с водой или же, связав в пучки, облепить сырой мягкой глиной, укрыть мохом или соломой и обвязать рогожей или дерюгой. При такой упаковке привои хорошо сохраняются 3—4 дня.

В качестве подвоев следует использовать сеянцы 1—3 лет, а на взрослых деревьях прививку делать на тонких сучьях (не толще мизинца, но и не тоньше гусиного пера), с нежной корой.

Глазки для прививки нужно употреблять не все подряд, а с выбором: лучше всего средние (по расположению на ветке), хорошо вызревшие, вздутые, почки самые верхние и плоской формы не брать.

Разрезы на подвое делать в виде буквы «Т» по размеру глазка, аккуратно, не повреждая древесины, острым ножом.

Отворачивать углы разреза для вставления глазка тоже нужно аккуратно с наименьшим повреждением «сочного слоя» (камбия).

«Жеребеек кожи с оком» (щиток) необходимо срезать с ветки так, чтобы он не был слишком большим, но обязательно захватывал всю почку, на щитке не должно быть древесины.

Щиток следует вставлять в разрез на подвое таким образом, чтобы он весь вошел под кору подвоя и соприкасался с ним всей своей внутренней поверхностью, не раздвигая края подвоя, поэтому надо срезать щиток максимально узким (но не повреждая почку).

Прививку необходимо производить специальным, хорошо подготовленным инструментом, разрезы — маленьким острым ножичком, отвороты коры — костяной пластинкой такой минимальной толщины, чтобы она не сгибалась при отворачивании коры. В садах Андрея Тимофеевича применялись инструменты для прививки его собственной конструкции.

Привитый щиток нужно обвязать эластичным мочалом вокруг штамба подвоя так, чтобы почка осталась открытой, а щиток был плотно прижат к подвою, что обеспечивает лучшее срастание их тканей.

Примерно через 2 недели обвязка снимается, а растущий побег привоя подвязывается к стволу подвоя, чтобы обеспечить вертикальное направление его роста.

Биологическими закономерностями Болотов руководствовался и в выборе сроков прививки. В те времена широкое распространение имело приурочивание начала сельскохозяйственных работ к религиозным праздникам, особенно к дням «святых» (николин день, Михайлов день и т. п.). Андрей Тимофеевич резко критиковал такую суеверную практику, справедливо указывая на то, что большинство праздников твердо зафиксировано календарем, а природные процессы значительно колеблются во времени по годам. Большую достоверность, по мнению Болотова, имеют народные приметы, основанные на фенологических наблюдениях и богатом земледельческом опыте.

Большинство рекомендаций А. Т. Болотова по прививке плодовых деревьев сохранило значение и в наши дни.

Беды, говорят, не приходят в одиночку. Словно бы в подтверждение этой поговорки, семье Болотовых на новом месте (в Киясовке) кроме волнений, связанных с домом, пришлось пережить немало неприятных минут, обусловленных событиями крестьянского восстания под руководством Емельяна Ивановича Пугачева. Грозное движение войск восставшего народа сопровождалось волной тревожных слухов, которые порой далеко опережали линию военных действий, наводя страх на помещиков. Дошли такие слухи и до Киясовки.

А вскоре они получили и официальное подтверждение. Как-то к Андрею Тимофеевичу разом примчались старосты и бурмистры из всех крупных сел с донесением, что все окрестные деревни охвачены тревогой и волнением. Это обстоятельство не на шутку взволновало Болотова, и он попытался выяснить у прибывших подробности о движении войск Пугачева. Однако те и сами толком ничего не знали, они лишь получили от частного смотрителя строгое указание немедленно нарядить от каждых ста душ по два человека вооруженных, одного пешего и другого конного, и тут же направить их в Коломну. Из остальных же молодых мужиков четвертая часть должна быть готовой к немедленной отправке по особому дополнительному распоряжению.

Выяснилось, что тревога в деревнях была вызвана отнюдь не боязнью приближения войск Пугачева, а нежеланием крестьян идти на войну. Поскольку добровольцев быть в числе двух от сотни жителей не оказалось, Болотов решил прибегнуть к жребию.. Однако и это предложение управителя не встретило поддержки со стороны крестьян. Они с возмущением говорили, что в их деревнях есть хитрецы, которые в свое время под разными предлогами уклонились от рекрутчины, и что их-то и следует послать сейчас. Андрей Тимофеевич после недолгого размышления нашел такое предложение разумным, и состав направляемых в Коломну был определен. Однако «избранники» выдвинули встречное требование: обеспечить их материально. Решили: выдать пешему по рублю на неделю, конному — по три. Конный воин должен был ехать на своей лошади, за что ему дополнительно определили за лошадь шесть рублей, за седло — полтину. Определить-то определили, но откуда взять деньги, никто не знал. После долгих споров и шума все же нашли выход: освободили одного мужика от рекрутства, за что он согласился внести двести рублей.

А слухи все росли, кое-кто утверждал, что войска Пугачева уже очень близко и скоро появятся около Москвы, а ведь она совсем рядом. Больше всего в семье Болотова беспокоились женщины. Наслушавшись всевозможных вестей от слуг, они обращались за разъяснениями к главе дома. Андрей Тимофеевич как мог ободрял их, заверяя, что Пугачев в их места не придет, а если и появится, то вооруженные отряды из местных крестьян, которые сейчас собирают, сумеют дать ему должный отпор.

Жена и теща были менее оптимистичны: им казалось, что надеяться на крестьян, хотя они и будут вооружены, особых оснований пет. Скорее всего, они сразу же перейдут на сторону Пугачева и будут сражаться вместе с его войсками против царских солдат, а заодно и против помещиков.