Отар Кушанашвили - Я. Книга-месть

Как Вы относитесь к отечественному кинематографу?

Никак. Как к фотографиям с голыми бабами. Не трогает.

Можно, конечно, конвертировать в кино собственные неврозы и фобии, но можно это делать, как Вуди Аллен, а можно – как Николай Хомерики (читай: Хлебников, Бакурадзе, Гай Германика, кто там еще?).

Минувшим летом я на дне рождения известного продюсера оказался за столом с каким-то режиссером, чья картина про то, в каком дерьме мы живем, а на поверку – живут он и иже с ним, на ура прошла на «Кинотавре». Я тогда спросил режиссера: отчего дебют его столь беспросветный? Гений отделался абстрактным «такова правда жизни», а потом, обидевшись на мое эмоциональное «пошел ты на… с такой правдой!», эмоционально же возопил: «Зато как снято!» Сильная аргументация.

Там в самом начале девушку, бегущую по снежному полю, настигают менты, она оказывается беременной. После того как менты ее отмутузили, девушка рожает прямо во время допроса…

Никто у нас не снимает мелодрам. А молодым этого и не надо. Эталоны для них – «Яйца судьбы», Куценко и история про то, как дедушка изнасиловал внучку.

Я выбираю «Список Шиндлера», Шона Пенна и историю о любви. Такой вот я аватар.

Шифрин

Ефим Шифрин сделался писателем, в книге побрюзжал, что профессия его наследуется теми, для кого она – ежедневные фотосессии, и ехидно сказал, что, как Задорнов, «города не приговариваю» (имеется в виду бойкот, объявленный сатирику Владивостоком, после дивертисмента, исполненного сардонизма по отношению к жителям Дальнего Востока), но «просто работаю».

Людей смешу.

Зверев Серега – человек, живущий вопреки всем законам гравитации, физики и логики. Этого не понять презирающим, он играет, как и я до этой книги, принужденный скрывать свой широкий кругозор. Берет яркостью, сконструированной странностью, пугает перепадами температур настроения.

Первым дошел, что в шоу-бизнесе форма будет главнее содержания. Всегда.

Ему по хуй бунтарское реноме, но за одно то, что взрывает серость, СЗ нужно быть признательным.

За последние несколько месяцев Марка Рудинштейна обозвали жрецом зла, магистром тьмы, цветком того же зла, контрацептивом, пидорасом и мразью.

Он в ответ обидчиков, цитирую: «пошлыми психами, наркоманами, ублюдками».

Дело обстоит так. Марк Рудинштейн, если пунктирно, продюсер, долгое время он был головой первого более-менее цивилизованного кинофорума и «Кинотавра», который в грозные лихие времена в Сочи противостоял всеобщему коллапсу, будучи при этом не только способом борьбы с атрофией артистической и режиссерской функций, но и изрядным продуктом энтертэймента (я ненавижу варваризмы, но их очень любят сам Рудинштейн и его оппоненты). И потом это слово еще всплывет.

Так вот, Рудинштейн разродился мемуарами, где Ярмольник, клан Янковских, Адабашьян, клан Михалковых выставлены – смотрите начало, цитату. Даже покойный Абдулов, который, сверх всего, назван воришкой.

Вот касательно ушедших, разнесенных в мемуарах в пух и в прах, спрашивают, из какого гранита высечено сердце М. Р., как двигалась по бумаге его рука, когда про Олега Янковского, народного идола, он писал, что тот – эгоист и пьяница, а вовсе не джентльмен?

Оказалось, что все, не только Янковский, народные любимцы изменяют женам, обжираются до оловянных глаз, курят траву, сквернословят, всем им нужно лечиться, а не в искусство лезть.

Когда все поименованные стали требовать отправить МР в отделение для буйных, выяснилось, что обличитель неизлечимо хвор, жить ему осталось недолго.

На каждой странице между тем писано о том, как больны головой, душой и телом, как «ныряют в собственную блевотину» и помешаны на шлюхах артисты, иные до сих пор имеют непререкаемый звездный статус. А актрисы, кстати, ничем не отличаются от проституток. Разве только узнаваемостью.

И вот с этими патогенными бактериями ходячими МР приходилось иметь дело много лет.

Он рассказал обо всем в еще более живописных подробностях в программе «Пусть говорят», но из-за избытка натуралистической и анатомической информации ее запретили к показу.

Перед читателями, более-менее чувствительными, встал вопрос в полный рост: на кой ляд МР выдал эти мемуары?

Некоторые журналисты вопрос озвучили.

МР ошарашил: не знаю-де, хотел выговориться. И то правда, он же не потускневшая звезда, совершившая лихую попытку возвернуть былое сияние.

Подонок ли МР, написавший неприглядную правду? Еще какой, сам он бактерия болезнетворная.

Но я был на «Кинотавре». И не раз. МР написал правду.

Получается, скот написал о скотах?

Получается.

А если он где-то соврамши, что ж… На то он и болеет неизлечимо.

…Я, кстати, в обретающем на глазах культовый статус видеоблоге «Чудовище в Большом Г.» в том числе и про Панина теребил людей. Это когда мы про детей говорили, которых тягают родители, обезумевшие от амбиций и эгоизма.

Уж кому-кому, а мне вдоль и поперек известна тема «демонизация».

Лешу Панина, который пиит в душе, который не скользкий, но открытый, доступный и душевный, демонизируют потому, что он сам нарывается.

Кстати говоря, вы не знали, поди, что талант и душевность не корреспондируются, не зависят друг от дружки, не связаны никак. Может, только в моем случае, и то не всегда. Ферменты эти не сообщаются.

Мне актер Панин безразличен, это как любить Робби Уильямса с его идеологией «в меру денди, в меру пижон», а человек Панин симпатичен.

Он не демиург, конечно, но и не сатаненок шершавый, как о нем пишут.

Он ищущая натура, а – взять меня? – какая ищущая натура обходится без срывов.

Я разговаривал с ним долго, видно, что история с отвоевыванием ребенка давно уже превратилась в его личную преисподнюю, что его извели нападки на него, но ведь ясно, что и его атаки, киношные по форме, но довольно тупые по существу, были внушены соображениями превратно понимаемой родительской тактики.

Он автор слов: «За свою дочь убью». Я под этим манифестом сознательной отцовской растворенности в дитятке подписываюсь.

Он кажется инфантилом (физиономия такая), но он не инфантил.

И я верю в то, что он самозабвенно любит дочь, которую не намерен уступать маме дочери.

Но я верю и в то, что мама тоже самозабвенно любит дочь, и такие самозабвенно любящие родители – самый страшный подоотряд рода человеческого.

Потому что каждому кажется, что он любит больше.

И я верю в то, что их обоих ждет кармическое воздаяние за то, что они делают с ребенком на дымящихся руинах своей любви.

Наташа Мельник. Мама моей Даши. Открытая, целеустремленная, мыслящая дерзко, о себе высокого мнения, неземная в любви. О, счастливые годы самоутверждения! Но мы оказались разными людьми. Она лишила меня иллюзий, что будет рабыней, а я ведь домостроевец.

Один достаточно популярный интернет-сайт провел среди читателей опрос, кого они считают самым влиятельным интеллектуалом страны прошлого года. Таковым – по результатам голосования – был назначен Виктор Пелевин. Я… погодите, подбираю точное слово… удивился. Конечно, странно, что фамилия не моя, но с таким же успехом могли назвать Гришковца, еще год назад раз в две минуты или два раза в минуту называвшегося Королем Новой Искренности.

Как Вы относитесь к альтернативной (современной, модной) литературе?

Читаю все. Не нравится ничего. По мне, неглубоко.

Только Гандлевский Сергей.

Или, чище того, паренька одареннейшего, но, очевидно, душевно некрепкого Колю Воронова, которого, паче его чаяния, тоже увязали с новой эпохой, сдобрив эту коронацию высокопарной галиматьей насчет того же «влияния». И Гришковец в своих топорных высказываниях, и Воронов в своих пубертатных экзерсисах разрабатывают одни и те же темы (у кого что болит): реальность как наваждение больного, мир как патология… Но у Воронова хоть смешно получается. Потому что нелепо. А у Гришковца-то претензия! То же у Пелевина. Только один продает прописные истины велеречиво, поскольку обладает гибким воображением, другой – корявым языком, играя в своего парня, даром что «влиятельного интеллектуала». Оба и иже с ними при этом – высочайшего разбора аферисты (я сам тот еще аферист, так что предмет знаком), легко объегорившие медиа. Ну а те в свою очередь нафаршировали такими «влиятельными» все пространство.

Обидно. Самый влиятельный интеллектуал страны – бесспорный факт! Лилиана Лунгина даже не вошла в десятку этого опроса. Та самая Лилиана Лунгина, чьи мемуары прозвучали в фильме Олега Дормана и вышли отдельной книгой «Подстрочник». Мудрые и обаятельные мемуары мудрой и обаятельной леди позволили нам, самоуверенным невеждам, только периодами в одну секунду сомневающимся в себе, перевести со лжерусского на аутентичный русский понятие «достойный».