Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV

23 ноября/6 декабря 1903. Воскресенье.

Из Канума была христианка, которая очень хвалилась оживлением своей Церкви, а про Уцуномия говорила, что Церковь совсем в упадке, несмотря на то, что там — местопребывание священника о. Тита Комацу; зато катихизатор здесь — Иоанн Акаси — совсем плохой.

Князь Гагарин из Нагасаки пишет, что принялся хлопотать о назначении священника для Нагасаки, и что этот священник должен, между прочим, завести школу, в которой воспитывались бы переводчики, которых ныне нет. И, кстати, упоминает, что прогнал со службы там Андрея Минамото (бежавшего с миссийской службы кандидата богословия) за недобросовестность и леность; перестал работать с тех пор, как стали в газетах писать про разлад Японии с Россией, или же на требование консула представлял ему вместо переводов из газет свои собственные выдумки.

24 ноября/7 декабря 1903. Понедельник.

Идет перевод Службы Великомученику Георгию. 2–го канона нет здесь на греческом, а славянский текст в иных местах — просто набор слов, которых не свяжешь, как ни думай. Хотел бросить, пока добуду как–нибудь греческий подлинник; впрочем, с присочинением и опущениями — пошло. О выписке из Петербурга полного Греческого Богослужебного Круга, если оный обрящется, тем не менее придется подумать. Нужно будет написать Петру Андреевичу Гильтебрандту, справщику в Синоде и хорошему знакомому.

«Summary of Religious Press» в «Japan Mail» сегодня почти вся занята выписками из статей Исайи Мидзусима и Петра Исикава; последний уж слишком идеальничает.

25 ноября/8 декабря 1903. Вторник.

В Хоцинохе не хотят Павла Сибанаи, требуют опять Игнатия Метоки, особенно тамошняя молодежь шумит об этом. А Метоки пред Собором только что выпросился из Хацинохе — «совсем бесплодное–де место». О. Борис Ямамура просит удовлетворить просьбу христиан Хацинохе.

Ладно; пусть переместятся катихизаторы опять, как были до Собора: Сибанай в Саннохе, Метоки в Хоцинохе; быть может, последнее — этим будет несколько оживлено.

Большой отчет о. Бориса Ямамура о путешествии по Церквам. Безлюдно в этом году до крайности. Очевидно, нынешний разлад Японии с Россией мешает проповеди. Нигде крещений нет, нигде оживления. Только в Хиросаки жена майора Одеки, изучающего ныне русский язык в России, хлопочет о привлечении к православию своих знакомых протестанток, должно быть, товарок ее по учительству в тамошней женской школе.

26 ноября/9 декабря 1903. Среда.

Секретарь Давид Фудзисава советует пока воздержаться от приема незнакомых японцев. Вот и теперь добивается какой–то видеть меня. Раз сказали ему, что занят я (переводом на то время); пришел [в] другой раз. Спрашивает зачем? — «Дело есть».

— Какое? Здесь, кроме религиозных дел и разговоров, других нет.

— Я и пришел спросить о вере.

— В таком случае вам нет нужды видеть Николая; здесь есть другие учители веры.

И отвели его к о. Петру Кано. Он прослушал у него катихизацию; но, вернувшись домой, написал сюда письмо, что все–таки ему нужно видеть меня — «кроме религии, есть еще другое дело», и он завтра придет на свидание со мной. Давид благоразумно советует не принимать его, и других подобных, пока пройдет это тревожное и подозрительное против всего русского время.

Получил письмо от Федора Янсена, студента Петербургской Академии, письмо с описанием его тяжелой и упорной болезни и того, как невнимательно обращались с ним в Академической больнице; просит сто рублей из своих денег, наследованных от родителей и хранящихся здесь в Миссии. Письмо очень печальное; весьма жаль его. Тотчас же я написал о. Феодору Быстрову, чтоб дал ему просимые сто рублей (которые дадут ему возможность отправиться на минеральные воды в Старую Руссу, или другое место), а ему, чтоб получил и старался поскорей вылечиться, чтоб не запускать занятий, и что, если мало, пришлю еще.

27 ноября/10 декабря 1903. Четверг.

Так как вышеозначенные письма не скоро дойдут, болезнь же не терпит, а пользуется временем въедаться глубже, то я утром отправил телеграмму о. Феодору, чтобы отдал Янсену 100 рублей на леченье; за 9 слов телеграммы взяли 18 ен 72 сен, по 2 ены 8 сен за слово.

Давид принес корзину груш от одного посетителя — язычника, и я его принял. Замечательный человек: был у него друг, христианин Андрей Хасегава; умер этот друг 17 лет тому назад, и до сих пор язычник этот не перестает поминать его и просить молиться о нем. Живет он в Ниигата и оттуда неоднократно присылал деньги на поминовение его друга; а когда бывал в Токио, то лично просил до сих пор всегда о. Павла Сато служить панихиду по Андрее. И теперь вот, лишь прибыл по делам в Токио, как посетил могилу своего друга и будет просить священника отслужить панихиду. Ныне он очень печален смертью в непродолжительное время двух сыновей, матери и брата, и при всем том о друге нисколько не утратил памяти.

Но странно: сам завзятый буддист и в христианство не думает обращаться, хотя о нем имеет понятие. Человек он образованный и развитый, бывший в Англии, Франции и Бельгии, знающий отлично, что буддизм есть не что иное, как философия пантеизма; но личного Бога признать отказывается и цепко держится за свое старое вероучение, желая только улучшить жизнь бонз и привести в большой порядок внешнее управление буддийского культа. Говорил я с ним о Боге, о будущей жизни; по–видимому, верит, что души его любимых умерших не уничтожились; но все–таки говоренное мною ему — как по стене горох. Дал ему христианские книги, советовал вдуматься в них и молиться Отцу Небесному, чтоб Он открыл Себя ему; дай Бог, чтоб послужило ему в пользу, чтоб поборолись его гордость и индифферентизм! Много очень симпатичного в его душе…

Окончить разговор с ним помешал визит двух английских епископов: Bishop Awdry and Bishop of Caledonia. Последний такой мягкий, так сладко говорящий. Я с набитыми ватой ушами не все и дослышал, что он ворковал. На вид он очень благообразный, с длинной седой бородой; одних лет со мной. Я рассказал им о японце, которого они застали у меня; в ответ на это Bishop of Caledonia стал повествовать, сколько в Индии, когда он служил там, обращено было в христианство образованных браминов, а также отличной нравственности магометан.

На вопрос мой бишопу Одрей, как у него идут дела по проповеди, он отвечал, что в нынешнем году — необыкновенно успешно (прямо противоположно тому, что может сказать о себе Православная Миссия в нынешнем году). Между прочим, рассказал он, какой отличный успех у них в Женском Университете; вероучения там никакого не преподается, как во всех правительственных учебных заведениях; но все девицы проходят чрез христианские наставления учительниц английского языка, которые вместе с тем и миссионерки; девицы по 40–70 человек постоянно собираются у них на квартирах на Библейские уроки и знакомятся таким образом с христианством, которое многие и принимают, так что уже много студенток ныне — члены Английской Епископальной Церкви.