Екатерина Мишаненкова - Любовь Орлова

Когда-то Александров привез из Америки проект понравившегося ему загородного домика, и теперь у него наконец появилась возможность построить себе что-то в этом роде, пусть и немного подкорректированное с учетом местных особенностей. Так что, пока Александров в компании Нильсена и Эрд мана проводил большую часть времени в Калинине, где дописывался сценарий под условным названием «Творчество народов», Любовь Орлова разрывалась между Внуковом, где контролировала строительство, и многочисленными концертами.

Кстати, перед началом работы над «Волгой-Волгой», как пишет М. Кушниров, Александров и Орлова отдыхали в Ессентуках, в санатории ВЦСПС. Когда они уезжали обратно в Москву, провожать их съехалась вся местная номенклатура. Прощание происходило на кисловодском перроне. И пока оно бесконечно долго длилось, поезд покорно стоял, презирая расписание. Потом подошел главный кондуктор: «Дорогие гости, прошу за мной!» Все подумали, что он зовет в вагон, занять наконец места, и стали прощаться. Однако шеф-кондуктор повел всех (и отъезжающих, и провожающих) к вагону-ресторану, но провожающих попросил остаться, а Александрова с Орловой провел внутрь. Посреди вагона стоял отдельный столик, на котором возвышался пандусообразный, как финальная декорация «Цирка», торт с кремовой вязью на вершине: «Орловой».

Пока хозяйка торта размышляла, везти ли ей именное чудо целиком в Москву или разрезать его и угостить всех провожавших, к Александрову неслышно приблизился начальник вокзала и шепотом доверительно спросил: «Товарищ Орлов, разрешите отправлять поезд? Или как?»

Григорий Васильевич хочет создать веселую, озорную комедию, за комическими сценами и трюками которой будет утверждаться мысль о высоком оптимизме нашего народа… Мне же более всего хочется, чтобы зрители, а их миллионы, в образе моей героини увидели близкого им человека, их товарища, а не живописную матрешку, какими забавляются дети… Я вообще убеждена, что в любой роли я должна жить, а не представлять.

Блестящий профессионал Эрдман сделал из довольно бессвязного набора сцен, написанных Александровым и Нильсеном, крепкий сценарий со стройным сюжетом и запоминающимися персонажами. Он поубирал все лишнее, избавился от некоторых ненужных третьестепенных героев и добавил вместо них парочку новых, подчеркивающих остросатирическую направленность картины. Например, водовоза, чья лошадь останавливается возле каждого пивного ларька. К сожалению, после того как в СССР в 1985 году началась очередная антиалкогольная кампания, более половины песни «Водовоз» из картины попросту вырезали.

Но главной заслугой Эрдмана является создание по-настоящему сатирического образа бюрократа Бывалова, противника народного творчества. В варианте Александрова и Нильсена было два «злодея» – бюрократ Бывалов и театральный режиссер Святославский, у которого за формалистические выкрутасы отобрали театр в Москве, и он вынужден был уехать в глубинку. Это была довольно явная насмешка над Мейерхольдом, и Эрдман, сам много переживший, счел ее неэтичной. К тому же чисто с профессиональной точки зрения он тоже понимал, что два антагониста – это слишком много. У героев должен быть только один враг, чтобы не размывать сюжет и не путать зрителя.

Стержнем итогового сценария стала история песни о Волге, которую сочинила молодая почтальонша Дуня по прозвищу Стрелка. На эту историю нанизывались все сюжетные линии, конфликты и аттракционы. При окончательной доработке сценария Александров и Нильсен занимались в основном лирической линией, а сатирическую полностью взял на себя Эрдман. Правдолюбие и критический взгляд на мир, которыми он всегда отличался, после его ареста и ссылки не то чтобы пропали, но проявлять он их стал куда осторожнее, в рамках дозволенного. Разрешили ругать бюрократов – отлично. Эрдман направил весь свой сатирический талант на высмеивание Бывалова, типичного представителя советской номенклатуры.

«Волга-Волга» стала одной из его лучших работ, многие фразы из нее прочно вошли в лексикон советских людей, став по-настоящему крылатыми. Это и «Благодаря моему чуткому руководству», и «Пароход хороший, только он воды боится», и «Он официант, он врать не будет», и «Я на улице самокритикой заниматься не позволю», и, разумеется, гениальное в своей простоте «Хочется рвать и метать».

Все поклонники таланта Любови Орловой и просто любители киноклассики, конечно, помнят незамысловатый сюжет фильма, получившего в конце концов название «Волга-Волга». Действие его начинается в маленьком уральском городке Мелководске, находящемся в отдалении от крупных культурных центров. В этом городке живет «сосланный» в провинцию махровый бюрократ Иван Иванович Бывалов, озабоченный лишь своей собственной карьерой и мечтающий уехать в Москву. Все остальное, включая культуру, за которую он вроде бы должен отвечать, ему глубоко безразлично, он даже не замечает, что в Мелководске много талантливых людей, которые в свободное время охотно занимаются в различных коллективах художественной самодеятельности.

Когда Бывалову приходит телеграмма с предложением послать на Всесоюзную олимпиаду художественной самодеятельности какой-нибудь коллектив, он отвечает: «В соревновании участвовать не могу из-за отсутствия в моей системе талантов». Но возмущенная почтальонша Дуня по прозвищу Стрелка (в исполнении Орловой) отказывается отправлять такой ответ и пытается убедить закостенелого бюрократа, что в их городе много талантливых людей. Однако все ее старания пропадают даром, а когда она поет оперную арию, Бывалов и вовсе отвечает, что никто в этом городке так петь не может. Чтобы так петь, двадцать лет учиться надо.

Но Стрелка не сдается, и вскоре жители города начинают буквально преследовать Бывалова, пытаясь показать ему свои таланты. Обслуживающий его в ресторане официант поет, повара танцуют; милиционер, к которому Бывалов обращается с жалобой, высвистывает музыкальную фразу; залихватски пляшет дворник; обиженные начальником управления кустарной промышленности посетители играют на струнных инструментах, мчащиеся по вызову пожарные – на духовых, горшечники играют на горшках, каменщики – на булыжниках.

Удачливее всех оказывается счетовод Алеша Трубышкин – дирижер «неаполитанского оркестра», у которого с Дуней роман и одновременно спор за культурное лидерство в городе, поскольку его оркестр играет классику и презирает ее самодеятельный коллектив. Алеше удается донести до Бывалова простую мысль: он может поехать в свою обожаемую Москву вместе с оркестром – на Всесоюзную олимпиаду художественной самодеятельности.