Семен Будённый - Пройдённый путь (Книга 2 и 3)

Очень важными для нас были данные о том, что в полосе нашего наступления польское командование стремится создать голодную зону, подчистую забирая у крестьян продовольствие и фуражное зерно.

- Денег за продукты и фураж не платят, говорят, что рассчитается Петлюра, - рассказывали местные жители.

Изучив данные разведки и сопоставив их с показаниями пленных и рассказами местных жителей, мы уяснили обстановку. Но по-прежнему неизвестно было положение соседних армий, отсутствовала связь с Реввоенсоветом Юго-Западного фронта. Поэтому нам самим предстояло определить направление дальнейших действий. Имелось два возможных варианта: двинуться на Казатинский железнодорожный узел, овладение которым намечалось директивой фронта от 23 мая, или ударить в направлении Бердичева и Житомира. После обсуждения мы отказались от первого плана по тем соображениям, что сильно укрепленный, приспособленный к круговой обороне Казатин мог втянуть Конармию в затяжные бои и в конечном счете сорвать наш удар в тыл 3-й польской армии.

Наиболее целесообразным нам представлялось овладение Бердичевом и Житомиром. С выходом армии в эти районы польский фронт на Украине разрезался на две части. Появлялась возможность разгромить крупные неприятельские штабы, прервать связь между двумя оперативными группами противника, перехватить его важные коммуникации и оказать на вражеские войска наибольшее моральное воздействие.

Последний вариант и лег в основу нашего приказа.

4-я кавалерийская дивизия получила задачу выступить в направлении Котельня, Левков и после пятидесятикилометрового марша внезапным налетом овладеть станцией и городом Житомир, а 11-й дивизии предстояло тоже внезапным ударом захватить Бердичев.

Бригады А. Я. Пархоменко должны были остаться в районе Лебединцы Павелки - Миньковцы, чтобы обеспечить 4-ю дивизию от возможных ударов противника со стороны Фастова. На соединение С. К. Тимошенко возлагалась задача выдвинуться в район Городковка - Кашперовка и прикрыть 11-ю кавдивизию и тыл армии с юго-востока.

Войска, направляемые в Житомир и Бердичев, получили указание привести в негодность всю техническую связь между Житомиром - Киевом; Житомиром Новоград-Волынским - Бердичевом. В случае захвата складов, оружие и боеприпасы русского образца предписывалось забирать, а иностранное уничтожать. Пленных штабных офицеров мы распорядились присылать в полевой штаб армии, а остальных после операции отпустить.

Специальным распоряжением командирам 4-й и 11-й дивизий было строжайше приказано принять все меры к охране городов, населения и имущества. "...Сами же города и мирное население, - указывалось в нем, - ни в коем случае не должны быть подвергнуты каким бы то ни было насилиям. Гражданское население, его имущество и порядок в городах должны быть охранены красными войсками, за что отвечают комсостав и военкомы, ибо этого требует честь Красной Армии и достоинство Советской республики"{24}.

С рассветом 7 июня наши войска приступили к выполнению поставленных им задач, а полевой штаб переместился в село Нехворощ.

Надо сказать, все мы в полештарме очень волновались. Как-то пройдет марш 4-й дивизии? Выдержит ли она, не нарвется ли в пути на крупные силы противника? А 11-я? Сумеет ли она выйти к Бердичеву незаметно для противника? И будет ли удар достаточно мощным, ведь в ее составе только две бригады, притом испытывающие недостаток боеприпасов? Понятно поэтому нетерпение, с которым мы ожидали донесений начдивов.

Сведения, и совсем не обнадеживающие, поступили только от Ф. М. Морозова. Он сообщил, что взять Бердичев с ходу не удалось. На подступах к городу дивизию встретила пехота противника. Завязался тяжелый бой.

Наступила ночь, а больше донесений ни от Морозова, ни от Коротчаева не было. Мы с Ворошиловым вышли из помещения полештарма и спустились к реке. Выбрав удобное место, присели на шелковистую траву, с наслаждением отдаваясь минутам отдыха, которого в последние дни были лишены.

Погода стояла теплая. Легкий ветерок доносил аромат луговых трав. В чистой глади воды, как в зеркале, отражались луна и безбрежный, усыпанный звездами небосвод.

- Совсем как у Пушкина, - нарушил молчание Ворошилов. - Помните: "Тиха украинская ночь. Прозрачно небо. Звезды блещут".

Ответить я не успел. Неожиданно донесся гул, похожий на отдаленный раскат грома. Мы замерли, понимая, что это звуки артиллерийской канонады. Они то затихали, то возобновлялись с новой силой.

Напрягая слух, я старался определить, где это может происходить. Но, как назло, заквакали лягушки. Я обругал их и вскочил на ноги. А Ворошилов расхохотался. Поднявшись с земли, он дернул меня за руку и молча указал на запад, где медленно разгоралось зарево огромного пожара.

- Климент Ефремович, скорее бежим в штаб, - предложил я. - Это в районе четвертой дивизии.

На пороге хаты, занимаемой полештармом, повстречался возбужденный Зотов:

- Хотел разыскивать вас. Получены приятные новости. Четвертая заняла Житомир. И Морозов доносит, что скоро возьмет Бердичев. Кроме того, получена радиограмма фронта с оперативной сводкой.

Мы набросились на документы, читали и перечитывали их. Донесение Коротчаева было предельно лаконично: "В 18 часов после боя у Левкова дивизия заняла Житомир. Жители встречали цветами...". Морозов на помятом листке полевой книжки писал: "Веду бой. Противник отчаянно сопротивляется. Бердичев возьму".

Обрадовала нас и радиограмма. Войска Юго-Западного фронта повсеместно наступали, хотя им и не удалось полностью выполнить ближайшие задачи. 25-я стрелковая дивизия 12-й армии заняла Горностайполь и Пиляву в 60 километрах севернее Киева. Соединения армии переправлялись через Днепр у Окунинова. 7-я и 58-я стрелковые дивизии уже вышли на рубеж Дымерка - Требухов Борисполь - Воронков. Фастовская группа с помощью Днепровской флотилии и десантного отряда моряков овладела Ржищевом. Ее стрелковые дивизии выдвинулись к укрепленному пункту Кожанки восточнее Белой Церкви. Правый фланг 14-й армии вышел в окрестности Гайсина.

Морозов сдержал свое слово. В 2 часа от него поступило донесение о занятии Бердичева.

Утром стали известны подробности о боях за Бердичев и Житомир.

4-я дивизия почти весь путь прошла рысью, задерживаясь лишь на короткое время в крупных населенных пунктах, чтобы напоить лошадей. Появление в глубоком тылу польского фронта наших конников было настолько неожиданным, что встречающиеся обозы и отдельные группы противника сдавались без сопротивления.

В местечке Левков, на подступах к Житомиру, конармейцы разбили неприятельский отряд численностью до 200 человек и, преследуя отходившего противника, устремились к городу. Гарнизон Житомира - до 300 человек пытался оказать сопротивление, но после короткого боя часть его была пленена, а часть бежала в Новоград-Волынский. К сожалению, Коротчаев не догадался заранее выслать подразделение для перехвата Новоград-Волынского шоссе. А в результате польские штабы смогли убежать.