Александр Кузнецов (3) - Внизу - Сванетия

В этой же церкви находится одежда князя Путы Дадешкелиани, весьма любопытная реликвия. Возле церкви и его могила. Все это связано с одной из самых распространенных в Сванетии легенд, имеющей историческое подтверждение, Мне рассказывали ее не менее десяти раз. Когда надо было поддержать разговор или доставить удовольствие собеседнику, я всегда спрашивал: «А вы не знаете случайно, что это за история приключилась в Ушгули с князем? Вот забыл, как его звали...»

Это было в 1547 году. Князь Пута Дадешкелиани не оставлял мысли о покорении общества. Ушгульцы пригласили его в гости. Осторожный феодал принял приглашение только после того, как оставил у себя дома заложниками двадцать сыновей ушгульцев во главе с сыном старшины общества. Князь пировал под большим деревом, а тем временем каждый сван Ушгули соскабливал со своей пули немного свинца. Из стружек отливается общая пуля, заряжается кремневое ружье, укрепляется у церкви и незаметно наводится на Дадешкелиани. К спусковому крючку ружья привязывается веревка,  за которую берутся представители всех семей.

Князь хмелеет, а они ждут условного сигнала. Наконец тамада громко крикнул: «Подавайте нам красного вина!» Сваны потянули за веревку, раздался выстрел, и князь упал.

Убить гостя—величайшее  преступление для сванов. Ушгульцы решились совершить его только ради своей свободы, возложив ответственность на все общество. Утверждают, что это был единственный случай нарушения священного закона гостеприимства. И ушгульцы до сих пор искупают свою вину: во многих домах от Нового года до петрова дня вы не найдете на столах ни сыра, ни молока.

Несмотря на столь развитую в Верхней Сванетии в былые времена кровную месть, убийство всегда считалось здесь самым тяжким грехом.

Многое в Ушгули связано с именем царицы Тамары, жившей на рубеже XII и XIII столетий, во времена расцвета в Грузии феодальной культуры. В Верхней Сванетии существует несколько могил царицы Тамары, хотя она никогда там не бывала. Известно, что царица не поднималась в Сванетию выше Эцери. В Ушгули тоже имеется своя могила царицы и даже ее полуразрушенный замок. Замок-крепость стоит высоко над долиной Ингури на горном выступе. Остатки стены и башни красиво смотрятся на скале, которая возвышается над Ушгули. В легендах и песнях образ царицы Тамары слился с образами многих других Тамар и даже вовсе не Тамар, например, с образом дочери ее Русудан и других женщин вплоть до Тамары Дадиани, жившей в XVII веке. Усыпальницей царицы Тамары в Ушгули считается та же церковь, где хранится одежда и оружие князя Путы Дадешкелиани.

Хоть нам и не удалось побывать в этой церкви, зато мы попали в церковь Квирика и Ивлиты. Проникнуть в нее было всегда не так-то просто. За вход взималась плата. Размер платы колебался в различные времена в пределах от овцы до быка.

Пока мы поднимались в сопровождении ключаря по петляющему в лесу серпантину тропы, ведущей к церкви, я старался вспомнить все, что знал о церкви Квирика и Ивлиты. Отец Мушни Хардзиани—Григор рассказывал, как тысячу лет назад сваны выбирали место для нее. Было много споров, предлагались самые различные места. Тогда привязали к двум молодым и необученным бычкам бревно и пустили их. Бычки долго тащили за собой бревно, пока не поднялись по склону на вершину крутого контрфорса и не легли там на ровной скальной площадке. Рядом с площадкой оказалась крохотная зеленая поляна, тоже ровная. Вокруг обрывались почти отвесные стены. Тут и быть церкви, решили тогда старики.

Рассказывали и другие легенды об этой церкви. Почти все они связаны с ее ограблением. И всегда из этого ничего не получалось. Однажды три человека все-таки ограбили церковь. Набили мешки драгоценностями и решили уйти через перевал. Но поднялась страшная буря. Воры долго блуждали по горам и, совершив круг, замерзли почти у ворот каменной стены церкви Квирика.

Или вот, поинтереснее. Случилось, один сван по фамилии Шали Ани косил траву у царя Имеретинского. Было там сто косарей, а он лучше всех. Дошли до Гегутского луга. Большой луг, и трава на нем высокая, самый лучший царский луг. «Ну, косари,—спрашивает царь,—сколько дней вам надо, чтоб выкосить такой луг?»—«За один день я выкошу этот луг»,—говорит, выступая вперед, Шалиани. «Один?»—«Да, один, без всякой помощи. Но за это мне нужна большая награда».—«Хорошо,—говорит царь Имеретинский,—я дам тебе то, что ты пожелаешь. Но если не выкосишь, отрублю голову. Согласен?» — «Согласен».

Взял косу и выкосил весь луг за один день, от темна до темна. И запросил он за это чудотворную икону Квирика и Ивлиты. Что делать царю?! Отдал. Шалиани понес ее домой. Узнал о том мингрельский князь. По пути в Сванетию Шалиани проходил мимо его дома. Князь пригласил его в гости, хорошо встретил, а ночью послал к нему свою молодую и красивую жену. Застав их вдвоем, мингрельский князь должен был убить Шалиани, но он взял выкуп— икону. Когда Шалиани рассказал обо всем своему князю Дадешкелиани, тот собрал воинов и дерзким налетом ворвался к своему «благородному» соседу. Он отобрал чудотворную икону и увез в свой замок в Эцери. Но свободные сваны не могли примириться с тем, что их священной реликвией владеет князь. Некто Иоселиани из Мулахи выкрал ее у Дадешкелиани. Князь бросился за ним в погоню и настиг Иоселиани по дороге в Ушгули в одном сванском доме. Воины князя перевернули весь дом вверх дном, но иконы не нашли: сваны подложили ее под рожавшую женщину, где искать икону никому не пришло в голову. Так чудотворная икона Квирика и Ивлиты вернулась обратно в Вольную Сванетию, а роды Шалиани и Иоселиани навечно получили право бесплатного допуска к Квирику. Им не надо было уже пригонять быка, чтоб помолиться, принести присягу или дать клятву.

У сванов были основания фанатически охранять свои религиозные и исторические ценности, хранящиеся в их скромных базиликах. Они действительно довольно часто исчезали или подменялись другими. В 1895 году, например, монастырь Квирика и Ивлиты посетила знатная персона — графиня Уварова. Ее сопровождал один из князей Дадешкелиани. Высокая гостья писала книгу о древних иконах. Главную ее ценность составили фотографии икон, сделанные сопровождающим графиню фотографом. Она вывезла из церкви Квирика и Ивлиты драгоценный ковчег для креста, золотом, византийской работы IX—XI веков. Сваны сделали для ее исключение, доверили высокопоставленной гостье рукописное евангелие VIII—IX столетии, которое графиня умоляла дать ей на время для научного исследования. Она даже написала своей холеной ручкой расписку. Но рукописная книга так и не вернулась в Сванетию.

Помнил я также из книги Ковалевского, что номинальная ценность сванских реликвий сильно преувеличена, что вместо золота он встречал здесь лишь позолоту, вместо драгоценных камней—самоцветы и т. д. Когда в первые годы революции в Сванетии были горячие головы, предлагавшие продать все эти ценности и употребить вырученные деньги на нужды сванов, то золота и серебра оказалось в сванских церквах так мало, что не стоило и затевать такую операцию. Но вмешались советские власти Тифлиса и категорически запретили трогать эти исторические ценности. Оценивать серебряные иконы IX—XII веков но весу могло прийти в голову только людям, не имеющим ни малейшего представления об истории и культуре Сванетии.