Александр Яковлев - Руал Амундсен

Лейтенант Нильсен, мой помощник, держал в руках большую карту южного полушария. Все невольно с удивлением смотрели на эту карту. Мне немного потребовалось слов для того, чтобы каждый понял, откуда дует ветер и каким курсом мы теперь пойдём. Нильсен развернул карту, и я в кратких чертах сообщил о новом плане. Я также рассказал о причинах, заставивших меня молчать об этом до сих пор.

Изредка я поглядывал на лица слушателей. Сначала они обнаруживали самые недвусмысленные признаки величайшего изумления, но не успел я ещё закончить свою речь, как глаза моих слушателей уже сияли и все они улыбались. Теперь я был уверен в ответе, который получу».

Все спутники единодушно одобрили новый план и выразили полное согласие идти к Южному полюсу. На Мадейре уже дожидался прихода «Фрама» брат Амундсена. С ним было послано в Норвегию известие с том, что первоначальный план экспедиции изменён. И ему же поручили сообщить об этом в Англию, для передачи капитану Скотту. Амундсен знал, что Скотт собирался идти к Южному полюсу.

Все члены экспедиции передали с братом Амундсена свои последние письма на родину.

От Мадейры «Фрам» направился к мысу Горн и дальше к Антарктике, к бухте Китовой. Амундсен заранее наметил здесь место для зимовки.

У Южного полюса простирается огромный материк, покрытый вечным ледником. Он образует так называемый ледовый барьер, отвесно спускающийся прямо в океан и порождающий айсберги — огромные плавающие глыбы льда. Но в бухте Китовой ледовый барьер был неподвижен, потому что основание льда покоилось здесь на твёрдом материке.

Амундсен и выбрал это место для безопасной зимовки. «Фрам» дошёл до бухты Китовой и здесь остановился на стоянку. За три недели всё имущество с «Фрама» было переправлено прямо на ледовый барьер и в четырёх с половиной километрах от места высадки построен тот зимовочный дом, который привёз Амундсен из Норвегии в разобранном виде. Было выгружено девятьсот ящиков провианта, более ста собак. В январе зимовочный дом был готов. Вокруг него поставлено четырнадцать палаток, из них восемь для собак, остальные под склады угля, дров, свежего мяса, рыбы и другого провианта.

База стала похожа на городок. Амундсен назвал его «Фрамхейм», что значит: «Жилище «Фрама». Дом снаружи был весь высмолен, крыша покрыта толем, так что на фоне снежного пейзажа он был виден чрезвычайно далеко.

Приготовления к зимовке заняли весь январь и февраль — самый разгар лета в тех местах, когда солнце не заходит и тянется долгий полярный день. В бухте Китовой и на льдах возле бухты появилось множество тюленей. Отважные охотники каждый день ходили бить тюленей, запасая пищу на зиму.

Сам же Амундсен занялся подготовкой дороги к полюсу. Он решил устроить ряд продовольственных складов: первый склад, — на 80° южной широты, а дальше — через каждые сто километров. Это давало возможность не тащить с собой большой груз, а двигаться налегке.

Путь прокладывался от Китовой бухты прямо на юг по одному и тому же 163-му западному меридиану. Дорогу между складами Амундсен решил отмечать вехами — бамбуковыми шестами с чёрными флагами.

8 февраля от Китовой бухты на юг вышли четыре человека с тремя санями, запряженными восемнадцатью собаками. Сани были доверху нагружены продовольствием. Путники прошли узкой тропинкой через глетчеры, поднялись в гору и бесконечными ледяными полями двинулись на юг. Впереди всех шёл на лыжах Хельмер Хансен. Он прокладывал дорогу; сам Амундсен проверял по компасу направление и отмечал пройденный путь.

Маленький караван быстро продвигался по ледяной равнине при ярком солнце — оно светило уже четыре месяца подряд. Кругом не было видно ни одного живого существа. Животный мир ютился только на ледяном барьере вблизи моря. Внутри же антарктического материка жизни почти не было. Люди, собаки и сани казались чёрными точками в сверкающих белизной пространствах.

Пройдя равнину, караван вступил в холмистую местность. Здесь был устроен первый привал. Люди роздали собакам лепёшки из пеммикана (размолотое сушёное мясо с мукой), сварили на спиртовке суп для себя. И пока варился суп, они успели сложить из льда и снега столб высотой в десять футов. Этот столб, или, как его называют полярные путешественники, «гурий», был заметной вехой на их пути.

Шесть суток караван шёл к югу, устраивая через каждые пятнадцать километров привал. На месте привала сооружали гурий или же устанавливали шест с чёрным флагом.

14 февраля путешественники добрались, наконец, до 80° южной широты. Мёртвая ледяная пустыня простиралась кругом. Амундсен наметил место для первого склада, и все четверо принялись разгружать сани. Ящики с пищей и мешки с одеждой сложили в брезент, укутали со всех сторон тюленьими шкурами, сверху накрыли брезентом и обложили льдом. Получился высокий холм. На вершине холма водрузили норвежский флаг.

Амундсен решил проверить, хорошо ли заметен склад издали. Он отошёл на километр и оглянулся: маленький холмик был едва виден. Амундсен вернулся к товарищам и высказал опасение, что на обратном пути с полюса они не найдут склада.

— Придётся сделать вот что, — сказал он. — Через каждый километр мы поставим ледяные столбы с флагами на верхушке. Такие вехи будут стоять на девять километров к востоку и на девять к западу. Этого забора мы уж не минуем.

Они разделились на две группы: два человека пошли на запад, два на восток, устанавливая столбы и флаги. На эту работу они затратили двое суток. Огромный «забор» длиной в восемнадцать километров, встал на пути к Южному полюсу. Это была хорошая предосторожность. Амундсен хотел действовать наверняка.

Отсюда караван с пустыми санями двинулся назад. Сытые собаки бежали дружно. Проехав километров пять, путешественники оглянулись и отчётливо увидели «забор»: длинным рядом стояли в пустыне ледяные столбы, на их макушках развевались чёрные флаги.

Обратный путь караван прошёл в три дня, делая ежедневно от семидесяти до ста километров.

В это время приготовления к зимовке в Китовой бухте были почти закончены, и в новую поездку для устройства складов пошли все члены экспедиции, кроме одного, оставшегося в единственном доме города Фрамхейма.

На этот раз караван растянулся длинной лентой: к югу двигались семь нарт, каждую из них везла шестёрка собак, рядом с упряжкой шёл человек.

Дорога теперь была знакомая — от гурия к гурию, от шеста к шесту.

На пятые сутки караван достиг склада на 80° южной широты. Здесь оставили часть продовольствия — этот склад Амундсен решил сделать самым большим.