Татьяна Дубровина - Заратустра

«В ночь, когда родится этот царевич, над местом его рождения с неба упадет звезда. Когда ему исполнится тридцать лет, он явится с бесчисленной армией, вооруженной победоносным оружием, и со множеством знамен. И как только планета Ормазд — Юпитер займет свое высшее положение на небосводе, а Нахид — Венера низойдет вниз, этот царевич станет властелином»[75].

О каком же царевиче говорится в пророчестве?

В одном из апокрифических евангелий, в «Евангелии Детства», есть такие строки:

«Когда Иисус, Господь наш, родился в Вифлееме, в Иудее, во времена царя Ирода, пришли с востока маги в Иерусалим, как это было предсказано Зердуштом».

Вы уже догадались, о каких магах идет речь? О тех, которых Евангелие от Луки именует пастухами, а Евангелие от Матфея — волхвами… О тех, кто пришел поклониться младенцу Иисусу, чье рождение было предсказано Заратустрой почти за две тысячи лет до нашей эры.

Вообще ни у кого из библейских авторов нет сомнения в том, что приход Спасителя был предсказан, и у всех упоминаются одни и те же обстоятельства, сопутствующие этому событию.

«В греческой рукописи XI века, содержащей текст из Минеи, говорится следующее:

«В тот же день, 25 декабря, поклонение магов. В те дни некий Валаам из страны персов взволновался и стал пророчествовать и многое другое, и это, а именно: что взойдет звезда от Иакова и сокрушит старейшин Моава. Остальные прорицатели и маги имели такое пророчество путем передачи. Наконец, дошло оно до троих магов — царей персидских, и они ждали, когда увидят звезду Христа, потому что она не сделала своей орбиты, как остальные звезды, с востока на запад, а к северу. Узнав, что звезда означает рождение великого царя, они отправились за звездой, и звезда остановилась над пещерой, в которой родился ребенок…»

В средневековой греческой литературе существовала тенденция отождествлять Заратуштру с Валаамом и Барухом, упоминаемым в Ветхом Завете. Первый из них был знаменитым предсказателем, жившим в Сирии в эпоху вторжения израильтян в Палестину, а второй — другом пророка Иеремии (VII век до н. э.), записавшим пророчества последнего»[76].

На наш взгляд, греческие летописцы вносили путаницу, упоминая вместо неизвестного им Зердушта имена других прорицателей, знакомых им по Ветхому Завету. А возможно, именно Валаам вспомнил старое пророчество Заратустры, когда пришел срок родиться Иисусу, и «взволновался», поскольку становился историческим свидетелем исполнения предсказания.

По этому предсказанию новый Спаситель должен был прийти на рубеже Эры Рыб, на территории, управляемой созвездием Рыб (к ней относится и Палестина). Когда подошел указанный срок, зороастрийцы, зная пророчество Заратустры, астрологически и астрономически вычислили, где и когда произойдет рождение Иисуса.

П. Глоба считает, что путеводной звездой — знамением рождения Спасителя — стала комета в форме короны, которая в указанное время находилась в созвездии Ясли. Вспомним, что в Евангелии от Луки говорится, что Христос родился в яслях. Глоба не без основания полагает, что в данном случае под «рождением в яслях» имеется в виду не появление на свет в овечьем хлеву, а картина звездного неба, сопутствующая этому рождению.

«Где родившийся царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться ему», — говорят волхвы, принесшие младенцу дары: золото, ладан и смирну.

Следует заметить, что волхвами, или магами, в то время называли персидских (зороастрийских) жрецов.

«Когда же Иисус родился в Вифлееме во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока», — сказано в Евангелии от Матфея. С востока — из стран, проповедующих зороастризм, пришли знающие о предсказании Заратустры посвященные. Они выполняли священную миссию, славя дарами не только новорожденного младенца, но и мудрость своего пророка.

Считается, что, поднося новорожденному Иисусу золото, ладан и смирну, волхвы почтили его как царя, первосвященника и жертву. Но те же самые дары символизируют три касты зороастрийского общества и три вида хварны (печати Божией, избранности, миссии). В зороастризме выделяется хварна правителя, хварна священника и хварна воина. Символом царской харизмы является золото, жреческой — ладан, воинской — смирна, поскольку воины жертвуют собой во имя мира.

Раннехристианские художники рисовали одеяния волхвов именно персидскими: круглые войлочные шапки и штаны, длинный хитон-судрех. И именно эти изображения повергли в изумление захватившего Галилею царя Хосрова II, который, увидев их в вифлеемской церкви Рождества Христова и узнав в поклоняющихся Христу волхвах зороастрийских священников, пощадил ее, тогда как другие храмы безжалостно разрушил.

Христианская литература донесла до нас разные интерпретации имен пришедших в Вифлеем волхвов. В ранних текстах они названы Авимелехом, Охозатом и Фиколем, в средневековых — Каспаром, Балтазаром и Мельхиором, в других версиях — Хормиздом, Иездигердом и Перозой.

Последние имена — персидского происхождения и часто встречаются в списках царских династий Аркашидов и Сасанидов. Евангелия называют их иногда «тремя царями с востока», так что вполне вероятно, что волхвы были знатного рода или занимали высокие посты в духовной иерархии.

Ссылаясь на древние источники, многие исследователи полагают, что Иисус проходил обучение в Персии и Индии. Евангелические тексты просто опускают этот период его жизни, повествуя о рождении, а затем сразу о возвращении в родные пенаты в возрасте… тридцати лет, как и говорил Заратустра.

Многие проповеди Христа близки к авестийским текстам, особенно это касается морально-этического учения, а использование красного вина и хлеба в обряде причащения повторяет зороастрийский обряд.

Итак, в тридцать лет явился Иисус, чтобы проповедовать. А что же за бесчисленная армия и победоносное оружие имеются в виду Заратустрой? Армия — бесчисленное множество последователей христианского учения, а победоносное оружие — Слово Божие, которое Спаситель донес до людей.

Буквально дословно говорится в Авесте о грядущем учении Спасителя, об обещанном воскресении из мертвых, «смертию смерть поправ»:

Сильное Кавиев Хварно…

Которое пристало

Спасителю благому

И тем, кто с ним идет,

В жизнь превращая создание

Без умирания, без увядания

И без истления,

Вечноживущую, вечнорастущую

И самовластную.

Из мертвых восстанет

И явится вживе