Руслан Хасбулатов - Бессилие власти. Путинская Россия

Второй фактор. Это – мощное перетекание финансовых ресурсов из сырьевых секторов, прежде всего из нефтяной и газовой отраслей, в другие отрасли, поддержание их на том минимальном уровне, который давал им сохранить выживаемость, тем не менее, они постепенно деградировали. Как я выше указывал, к аналогичному выводу, в особенности в части второго фактора – то есть рентной природы этой выживаемости, пришли и другие специалисты. (См.: Клиффорд Гэдди. Барри Айкс. Перераспределение богатства// Коммерсант, 2006, 2 июня; Д.С. Львов. Россия: рамки реальности и контуры будущего. РАН, 2006, 14 ноября.) «Перелив» финансовых ресурсов из отрасли в отрасль в экономике не является чем-то новым, его блестяще описал еще Маркс, выводя формулы прибавочной стоимости, «средне-отраслевых издержек» и другие политико-экономические категории. Но специфика предмета нашего исследования состоит в том, чтобы показать, что рентные платежи в современной экономике России, по мере их колоссального роста под влиянием динамики мировых цен на нефть, газ, металлические руды и особенно – на цветные металлы, а также уголь, – более не направляются в нерентабельные отрасли хозяйства (не действуют рыночные механизмы, блокирована конкуренция) и не только изымаются в казну через налоги и иные официальные платежи, а поступают по неофициальным каналам в пользу высшей бюрократии для целей паразитарного накопления и политического использования.

При этом специфика рассматриваемого «перелива» («перетекания») состоит в том, что оно происходит не на базе свободной игры рыночных конкурентных сил, когда определяется «средняя цена стоимости единицы товара» и выявляется уровень конкуренции отрасли, а искусственно, через создание сложных, изощренных бартерных схем, взаимозачетов разных фирм, неплатежи и иные формы неденежных расчетов (на скрытой договорной основе). При этом со всей очевидностью использовались ранее и используются ныне властные рычаги – политические, административные, фискальные и пр., и безусловно, личные связи владельцев (директоров) сырьевых компаний (и связанных с их операциями иных компаний) с федеральными и провинциальными чиновниками, могущими оказывать прямое воздействие на такого рода каналы перераспределения и их создание. В результате инвестиции в формирование такого рода неформальных политико-административных связей с Властью стали альтернативой инвестициям в развитие экономики отраслей, предприятий и регионов. Эта «альтернатива» консервирует отсталые экономические структуры, блокирует региональное развитие, формирует бюрократически замкнутые территориально-административные экономические зоны, в которых доминирует узкая группа подлинных хозяев, решающих судьбы населения таких регионов. Как экономическая политика «им» нужна?..

Что такое рента? Чтобы яснее изложить вопрос, как используется рента, разъясним, что такое рента как понятие. Общепринятая точка зрения состоит в том, что рента – это доход, полученный от продажи какого-то ресурса, за вычетом стоимости производства этого ресурса. На практике данное определение используется далеко не в такой «жесткой связи», поскольку между «рыночной ценой товара» и «продажной ценой товара» – всегда имеется разница. Другими словами, цена единицы товара – это рыночная цена, а не та цена, по которой этот товар продается на рынке. Когда продукция продается дешевле существующей рыночной цены, это означает, что механизм распределения уже «запущен» и он действует. Покупатель получает часть общей ренты, которая соответствует разнице между рыночной ценой товара и ценой, которую он за нее заплатил.

Данная проблема особенно актуальна, когда речь идет о стоимости добычи нефти и газа – продуктов, обладающих рядом качественных особенностей: во-первых, речь идет о продуктах (товаре), извлекаемых из недр (неотчуждаемой собственности народа), во-вторых, продуктах невозобновляемых, в-третьих, извлекаемый из недр нефть и газ – это готовый к продаже товар, на «производство» которого (помимо издержек по извлечению) никаких затрат не требуется.

Другая сторона вопроса, нефть и газ – это продукты, пользующиеся огромным спросом, независимо от цены на мировом рынке. В этих двух отраслях вопрос стоимости единицы товара заключается не в пределах тех издержек, которые несет конкретная компания при добыче и переработке продукта, а об общих издержках, которые необходимы для производства данного продукта. Это – издержки, связанные со сложным оборудованием, созданием производственной инфраструктуры, платежи различным поставщикам, оплата рабочей силы и пр. Не секрет, что в практике компаний очень часто все эти издержки искусственно завышаются, в целях сокрытия реальной прибыли. Искажаются также цена оборудования поставщиков, что является скрытой формой ценовой субсидии, и, конечно, оплата труда и разного рода «непредвиденные расходы». Между смежными компаниями-поставщиками большую роль играют бартерные сделки, через которые осуществляются операции по сокрытию реальных издержек. Соответственно, они покрываются сделками за счет поставок нефти. Таким образом, рассмотренные выше механизмы «взаиморасчетов» – это способы распределения ренты, связанные непосредственно с добычей (производством) нефти и газа (руды, леса) и прочие невозобновляемые продукты планеты.

Другие способы распределения ренты следуют после реализации товара – это налоги (официальные и неофициальные). Официальные налоги – это налоги, коротко говоря, установленные государством через законы, неофициальные налоги – это взятки в разных формах, в том числе через самые «безобидные» – добровольные взносы в некие общественные фонды, культурные программы, благотворительность и пр.

Таким образом, состав ренты в самом общем виде представляет собой следующие компоненты: А) официальные налоги, Б) неофициальные налоги, Г) ценовые субсидии, Д) завышение издержек, Е) чистая прибыль компаний. У каждого компонента распределения имеется своя «клиентура», лично заинтересованная в получении своей доли. Поэтому долевое распределение ренты не может не иметь серьезных политических последствий. (См.: Коммерсант, 2 июня 2006.)

Вся эта схема в своей основе была создана в условиях «ельцинщины», но она продолжает исправно действовать ныне и даже совершенствуется. Сырьевые отрасли, особенно нефтяная и газовая, стали играть огромную роль в российской экономике, они тесно связаны с государственной политикой, правящей бюрократией. А отмеченные выше «связи и отношения» между собственниками нефтегазовых, металлургических и иных компаний и властью продолжают играть ключевую роль, но получили огромное развитие. И очевидно, что чрезмерно большая доля рентной прибыли жестко встроена в пределы этих «связей» и «каналов» – через них аккумулируются колоссальные доходы в «узкой» среде высшего слоя правящего чиновничества.