Поппи Брайт - Кортни Лав : подлинная история

Одним раздражителем была Тоби Вэйл, барабанщица «Bikini Kill» и бывшая подружка Курта. Тоби стала писать Курту, пока Кортни была беременна. По просьбе Курта Кортни просмотрела эти письма и написала в ответ:

… Ты пишешь измазанные помадой полусумасшедшие надуманные любовные письма моему мужу и отцу моего 6-месячного зародыша/дочери. Это так больно, то это письмо вечной любви, то это письмо «давай будем друзьями», то это письмо мне, а потом это такие письма с секретными сообщениями, эта красная нить была таким непрекращающимся безрассудством, чтобы ЗАПИСЫВАТЬСЯ С моим мужем, пока я сижу здесь, лактируя, и этот ответ — нет, нет, нет, нет, и, по крайней мере, я читала твои письма и отвечаю, Курт едва проскакивал 2 страницы, мне пришлось выбирать эти сексуальные яркие моменты.

Тогда Тоби отступила. Но теперь она снова была здесь, и Кортни терпеть не могла её видеть. Ещё одним раздражителем был Кэлвин Джонсон. В 1989 и 1990 годах «K Records» выпустили LP и два сингла группы, которая называлась «Кортни Лав». Одна из её членов, Лоис Маффео, каким-то образом заполучила один из дневников Кортни и отдала его Кэлвину, который, как сообщают, всё ещё держит его под замком в ящике стола.

Кортни позвонила ему и сказала, что этой группе надо сменить своё название. «Кэлвин, люди покупают альбомы Кортни Лав, думая, что это я, а я никогда не говорила, что «я теряла голову почти из-за миллиона парней» — это весьма смущает».

«Леди, — он всегда обращался к ней, употребляя этот саркастический титул, — леди, никто не знает, кто вы!». Потом он повесил трубку.

Вскоре после этого она видела его на концерте «Fugazi», он помогал этой хардкор-группе грузить их аппаратуру. «Кэлвин, — сказала она, подойдя к нему сзади, — ты перестанешь выпускать эти альбомы, или мне пнуть тебя в задницу?».

«Заткнись!», — резко оборвал он и неосмотрительно повернулся к ней спиной. Кортни махнула ногой в туфле на высоком каблуке и попала прямо ему в щель. Возможно, он это почувствовал, потому что «K» больше не выпускала альбомы Кортни Лав, а Лоис Маффео, в конце концов, сменила название своей группы на «Lois». Тем не менее, Кортни записала в своём дневнике: «Лоис, я, возможно, тебе двину, если увижу: мне не нравятся люди, которые делают деньги на моём имени и врут по этому поводу*. Я верю в удары кулаком».

Чтобы передразнить Восставших Девввшек и кальвинистов, Кортни, Курт и Пэтти Скимэл основали фальшивую группу под названием «Nighty Nite». «Мы притворились, что мы — две сестры из Мэрисвиля, семнадцати и шестнадцати лет, Дотти и Клара. Мы записали это повыше на четырёх треках, и мы сочиняли такие очень глупые песни вроде «Lemonade Nation», «Twister» и «Hello Kitty», просто такую вот хрень. Отослали эти плёнки всем подходящим людям: «Maximumrocknroll», Ким и Тёрстону, «Bikini Kill», «Fugazi», Кэлвину, Слиму Муну. Огромный кайф. «Мы хотим революцию лимонадного народа, и мы хотим её сейчас!..».

В Сиэтле также было нелегко выходить. Курта везде узнавали, и всегда находился какой-нибудь придурок, готовый трахнуться с крутой рок-звездой, чтобы просто узнать, что он сделает. Если с ним была Кортни, она выразительно материлась на этого придурка, что ещё больше смущало Курта. И он был всё ещё одержим плохой прессой и влиянием, которое оно могло оказать на его семью. «Раньше я был забавным человеком, всегда изо всех сил старался посмотреть на более забавную сторону жизни, но я замкнулся в плохом отношении, — рассказывал он Майклу Азерраду. — Я уверен, что это будет просто вопросом времени, потому что эти позитивные вещи — ребёнок и жена — такие классные, они так запечатлены в моей жизни как позитивные вещи, которыми я благословлён и за которые я благодарен, что если люди просто закроют свои чёртовы рты и прекратят эти обвинения, я, возможно, буду в порядке. Но я просто не вижу этому конца. Только вчера вышла ещё одна чёртова статья…».

Эти статьи могли бы быть пагубными, однако они были не совсем безосновательными. Курт начал совершать поездки на Капитолийский холм, главную зону Сиэтла для приобретения героина. Кортни поддавалась искушению всего пару раз. Однако Курт начал развивать свою самую худшую и окончательную привычку.

23 марта 1993 года все обвинения против Кобэйнов были официально сняты Департаментом Защиты Детей в Лос-Анджелесе. У Курта и Кортни уже была законная опека над Фрэнсис; это означало, что им больше не нужно будет терпеть визиты социальных работников или сдавать анализы мочи.

Той весной «Hole» играли на фестивале только для женщин в Лондоне, организованном английской группой Восставших Девввшек «Huggy Bear». (Эрик был допущен в качестве почётной женщины). Кортни испытывала смешанные чувства по поводу этого сексуального сепаратизма, но признавала, что замечательно, когда можешь передаваться по рукам толпы, доверяя, а не опасаясь насилия пальцами и возможного ранения.

Даже в этом случае она не могла избежать завязывания перебранки с теми, кто был в аудитории — она совершила непростительную (в этой толпе) ошибку, назвав женщину-журналиста «толстой». Как раз перед выходом «Hole» на сцену кто-то сказал Кортни, что в зале присутствует Линда Дафф из «Daily Star». Как поняла Кортни, мисс Дафф была ответственна за печать той фотографии мёртвого деформированного наркотиками ребёнка, которым якобы была Фрэнсис Бин. Кортни отхлебнула водки с грейпфрутовым соком, схватила микрофон и проревела: «Здесь есть женщина по имени Линда Дафф из «Daily Star», и она блондинка, она толстая, и я ХОЧУ, ЧТОБЫ ОНА УШЛА!».

«Ты не имеешь никакого права называть её толстой», — немедленно раздался свист из зала.

«Hole», не ответив, начали свою первую песню. Но прежде, чем песня закончилась, Кортни решила извиниться. В конце концов, полнота была проблемой феминисток, и не было никакой потребности восстанавливать против себя целый клуб женщин, просто чтобы высмеять ещё одну паразитку. К сожалению, это извинение не очень хорошо получилось. «Извините, что я обозвала её толстой. Возможно, то, что люди её так обзывали, сделало её такой извращённой и озлобленной личностью, которой она явно является».

Раздался тот же самый свист. «Извинения недостаточно! Ты вообще не должна была этого говорить!».

Кортни закатила глаза. Это было бесполезно. «СЛУШАЙ, — закричала она, — я не ПОЛИТКОРРЕКТНА, И Я — НЕ ГОЛОС ПОКОЛЕНИЯ, ПОЭТОМУ ПОШЛА ТЫ!!!».

Толпа захлопала, и Кортни гордо подняла свою гитару.

Тем временем «Нирвана» была в Миннесоте, записывая «In Utero» с продюсером Стивом Элбини. Хотя она указывала его группу «Black Flag» в качестве своего раннего источника влияния, Кортни вскоре решила, что Элбини — женоненавистник самого низкого разряда. Он назвал её в печати «сумасшедшим чудовищем в чулках», а она ответила с нетипичной (даже язвительной) сдержанностью: «Стив Элбини думал бы, что я идеальная подружка, только в том случае, если я была родом с Восточного Побережья, играла на виолончели, у меня были бы большие титьки и маленькие серьги колечками, я бы носила чёрные водолазки, имела весь соответствующий багаж и никогда не говорила ни слова».