Михаил Брагин - Ватутин (путь генерала). 1901–1944

Этот момент определял весь последующий ход операции.

Если ввести танковые соединения до того, как будет совершен прорыв, они наткнутся на еще уцелевшие очаги обороны, на артиллерию, на минные поля, задержатся и, хотя, обладая гигантской пробивной силой, прорвутся в оперативную глубину обороны, все же понесут потери, а это очень болезненно скажется в оперативной глубине. Там наши танковые соединения столкнутся с оперативными резервами противника, и особенно дорог будет каждый танк.

Если ждать полной расчистки прорыва, можно упустить время, подоспеют резервы противника, заткнут брешь, образовавшуюся в тактической обороне, и вся операция потерпит крах.

В эти острые часы борьбы сведения, как всегда противоречивые, то побуждающие немедленно вводить танки в прорыв, то требующие выжидать, поступали к Ватутину.

А он искал на поле боя, в пределах видимости, еще уцелевшие очаги огневой системы противника и мысленно проникал в глубину его обороны. Поднимая в своей памяти карту местности, командующий представлял себе огневую систему врага, плотность его боевых порядков, расположение его резервов.

Сопоставляя все это с донесениями, идущими оттуда, из глубины, слушая резкий, многоголосый говор боя, он силой своего профессионального воображения представлял себе, что там творится.

Всем своим существом ощущал генерал, как назревает кризис боя в тактической полосе обороны, как

близится минута, когда надо будет отдать танковым соединениям приказ — «Вперед!»

В такой напряженнейший момент операции талант командующего фронтом, его разум, опыт, воля, решительность обеспечивают осуществление директив Ставки. Ответственность генерала Ватутина достигала наивысшей степени.

Наконец генерал уловил решающий момент, когда оборона врага дала трещину, и танкисты, нетерпеливо ждавшие приказа «Вперед!», увидели в небе долгожданную ракету и услышали в радионаушниках призывное слово — «Родина».

Танки стремительно прошли почти всю тактическую полосу обороны противника и на последнем рубеже наткнулись на уцелевшие очаги сопротивления. Головная бригада, впервые действовавшая при прорыве, приостановилась. В эти минуты через ее боевые строи пронесся танк и один устремился на противника.

Над башней танка возвышалась по пояс фигура командира соединения генерала Романенко. Он был без шлема, с непокрытой головой. Генерал бросился в атаку, поднявшись под пулями над башней, чтобы его видело все соединение, чтобы танкисты поняли, как решительно, сметая все на пути, надо действовать при входе в прорыв.

Танкисты оросились вперед. Они обогнали танк генерала и стальным валом прокатились по последнему рубежу обороны противника.

Это произошло на главном направлении. Скоротечные бои происходили и на других направлениях. В полдень соединение генерала Буткова наткнулось на опаснейший для танков узел обороны, на котором расположились артиллерийские полки противника.

Обойти узел было невозможно, я генерал Бутков обрушился на противника минометным и артиллерийским огнем. В течение часа артиллерийские позиции врага были раздавлены.

На высотах у хутора Громки артиллерия противника приостановила движение соединения генерала Кравченко. Командир соединения и начальник штаба генерал Бахметьев лично повели бригады в атаку, смяли противника и устремились дальше, в донские степи.

Генералы сделали это, зная, что решается судьба операции, не имеющей себе равной по значению, понимая, как важен в ней первый успех и что этого успеха в первый же день боя требовал и добивался Ватутин.

Нужна была победа, сразу определяющая настроение солдата и удваивающая, утраивающая его силы.

Нужна была победа, ошеломляющая противника, сокрушающая его силой и глубиной удара и парализующая волю к сопротивлению.

Потому и планировал Ватутин свой удар так, чтобы в первый день сражения пробить как можно глубже оборону противника. И когда оборона была взломана и танковые соединения вышли на оперативный простор, Ватутин почувствовал огромное облегчение. Теперь, бдительно следя за действиями прорвавшихся войск, он должен был обеспечить непрерывное наращивание успеха.

* * *

Для командующего фронтом наступил труднейший период управления наступающими войсками. Наступление развернулось на территории, громадной не только по фронту, но и в глубину.

Танковые соединения ушли вперед, а пехота и непосредственно поддерживавшие ее танки еще вели бои по разгрому и уничтожению противника в тактической полосе обороны.

Противник был вскоре разбит, но его отдельные окруженные группировки продолжали сопротивляться.

Самая крупная группировка — распопинская — держалась несколько дней и только после новых тяжелых ударов капитулировала.

Тем временем танковые соединения уходили все дальше.

Стала сказываться разница в темпах продвижения войск, — они удалялись друг от друга, и надо было, несмотря на это, сохранить их взаимодействие.

Соединения генерала Родина и Кравченко или на юг, потом повертывали налево, на восток и юго-восток. Соединения генерала Буткова и Борисова, шедшие на юг, повернули направо, на запад, расходясь веером по широким донским степям. Соединения Чистякова блокировали и уничтожали окруженного противника.

Стали также сказываться разность и множественность задач войск, а эти задачи необходимо было решать одновременно.

В борьбу все время вовлекались с обеих сторон новые массы войск. Получалось своеобразное и закономерное противоречие: советские войска успешно продвигались вперед, а силы их рассредоточивались, плотность наступательной группировки слабела.

Ватутин должен был устранить это противоречие, а оно становилось с каждым часом острее, потому что к району прорыва стали подходить танковые и моторизованные дивизии противника.

В то же время часть войск противника, отходившая из тактической зоны обороны, наваливалась на тылы далеко ушедших советских танковых соединений. Туман, висевший над донскими степями в начале операции, стал рассеиваться, появилась авиация противника.

Но уже вступили в действие истребители и штурмовики генерала Савицкого, надежно прикрывшие наши атакующие войска и штурмовавшие войска противника.

Ватутин твердо вел войска фронта вперед, обеспечивал взаимодействие всех соединений, лично следил за их снабжением, торопил тылы и все ускорял и ускорял темпы.

Продолжали стремительное движение к указанной цели танковые соединения генерала Родина. Генерал Бутков столкнулся с танковой и моторизованной дивизиями гитлеровцев и, несмотря на давление двух пехотных дивизий противника на тылы соединения, выдержал тяжелый бой, прикрыл соединения Родина и Кравченко, наступавшие в центре на главном направлении, и продолжал движение в глубокий тыл противника, к станциям Чир и Суровикино.