Николай Яковлев - Об артиллерии и немного о себе

Перевозку пополнения и материально-технических средств для войск черноморской группы, действовавших на новороссийском и туапсинском направлениях, осуществлял в период подготовки операции Черноморский флот. Наибольшей интенсивности перевозки достигли еще в октябре - декабре 1942 года. В отдельные дни в них было занято до 70 судов и боевых кораблей. В среднем ежедневно в черноморскую группу доставлялось свыше тысячи человек личного состава и около 2 тыс. тонн грузов. А всего за эти три месяца было перевезено до 100 тыс. бойцов и командиров и свыше 170 тыс. тонн военных грузов. В том числе многие тысячи тонн боеприпасов.

Таким образом, несмотря на неимоверные трудности, наши службы артснабжения сделали все от них зависящее, чтобы обеспечить готовящуюся операцию советских войск достаточным количеством и артиллерии, и боеприпасов. А это во многом обусловило ее успех, изгнание немецко-фашистских захватчиков с территории Северного Кавказа.

* * *

Хорошо помню тот вечер в Ставке, когда пришло известие об окончательном разгроме группировки фашистских войск в районе Сталинграда. В кабинет И. В. Сталина вошел А. Н. Поскребышев и доложил, что через несколько минут будут передавать по радио приказ наркома обороны в связи с победой наших войск в Сталинграде.

В кабинете Сталина радиоприемника не было - он находился в кабинете Поскребышева. Поэтому Верховный предложил Г. К. Жукову и мне, оказавшемуся в этот час в Ставке, пройти туда и послушать Левитана...

Слушая торжественный голос известного всей стране диктора, передававшего приказ, я краем глаза наблюдал за Сталиным. Расправив плечи и став как будто выше ростом, он, попыхивая трубкой, гордо поглядывал то на Жукова, то на меня, не скрывая своего удовлетворения и гордости за блестящий успех наших войск.

Но особенно он подтянулся и приосанился в тот момент, когда Левитан начал читать раздел приказа о пленении гитлеровских генералов. И первым в этом списке шел фельдмаршал Паулюс. Сталин даже хмыкнул многозначительно. Дескать, знай наших. Вон каких китов уже заставляем в плен сдаваться! Но то ли еще будет! Да, это был великий праздник! И не только для нашего народа. Весь прогрессивный мир, до этого с тревогой следивший за событиями на советско-германском фронте, вздохнул с облегчением: на заснеженных полях России зарвавшимся фашистским маньякам, возомнившим себя властелинами мира, преподнесен еще один поучительный урок!

Гитлеровская Германия оделась в траур...

Ну а мы, воодушевленные грандиознейшим успехом наших войск в Сталинграде, с еще большей энергией принялись за свою работу. Ведь победой на Волге война далеко еще не закончилась.

Как я уже говорил, работа центрального аппарата Наркомата обороны в годы войны шла едва ли не все двадцать четыре часа в сутки. Лишь ранним утром руководители ведомств и их подчиненные могли выкроить для сна часа три-четыре. И то здесь, в кабинетах, как говорится, не отходя от рабочих мест. А затем снова за дела.

В годы войны ГАУ регулярно снабжало наш Генеральный штаб сведениями о ресурсах и возможностях военной промышленности, обеспечивая ими и оперативное управление Генштаба. Здесь следует сразу же с большим удовлетворением сказать, что в работе постепенно сложилась довольно стройная система. Генштаб твердо определял, например, лимит месячного расхода по боеприпасам на каждый фронт. Досконально знал степень их обеспеченности вооружением и боеприпасами. А получая еще от ГАУ данные о ресурсах, которыми оно будет располагать в течение ближайшего месяца, мог прикинуть возможности на ближайшее будущее. То есть, вычтя то количество боеприпасов, которое ГАУ было обязано при всех условиях поставить фронтам на текущий расход, учесть тот запас, который можно будет использовать дополнительно для обеспечения тех или иных операций наших войск.

Но фронтовая обстановка вносила подчас свои коррективы. То нужно было проводить частные операции, то под воздействием противника на том или ином фронте вспыхивали непредусмотренные по своей ожесточенности бои. Тут уж менялись и обеспеченность, и потребность. Вот почему представители Генштаба, прежде чем подготавливать ту или иную директиву для доклада в Ставке, всегда запрашивали ГАУ о его реальных возможностях. И затем неукоснительно руководствовались этими цифрами.

И все же подчас между данными ГАУ и подсчетами Генштаба возникали разночтения. Это случалось в тех случаях, если какой-нибудь фронт слишком уж рьяно настаивал на удовлетворении завышенных норм расхода боеприпасов, увеличивал процент потерь вооружения. Здесь сказывалось вполне понятное желание командования этого фронта иметь определенный резерв боеприпасов и орудий на случай непредвиденных обстоятельств. Но нам-то от этого было не легче!

Разночтения возникали и тогда, когда опять же тем или иным фронтом давался заранее завышенный расход на проведение артподготовки перед операцией. Но тут уж мы были, что называется, начеку. Да, расчет в ГАУ производился на все орудия фронта. Но ведь не все они использовались на направлении главного удара. Поэтому часть отпускаемых боеприпасов и без того оставалась у фронта своеобразным резервом. Вот почему мы твердой рукой перечеркивали подобные заявки.

На нас, естественно, жаловались. Но поставить под сомнение осведомленность ГАУ в решаемых им вопросах было невозможно. Ведь мы опирались только на конкретные данные.

Поясню, как велся, например, нами учет обеспеченности фронтов боеприпасами и вооружением. Еще в 1942 году по нашему предложению нарком обороны издал приказ о введении табеля срочных донесений. Проект этого табеля буквально выстрадал наш великий труженик начальник отдела оргпланового управления генерал М. С. Григорьев. В нем имелись графы наличия вооружения на первое число каждого текущего месяца, обеспеченности в боекомплектах, количества тех или иных выстрелов, находящихся в пути к данному фронту. Предусматривалось количество запланированных к отправке выстрелов и сроки их прибытия. А на основании среднесуточного расхода - возможный расход за месяц в боекомплектах.

Затем эти данные сверялись с табельными донесениями фронтов. И докладывались мне, начальнику ГАУ. Так что при вызове в Ставку я имел самые свежие и исчерпывающие сведения об обеспеченности каждого фронта вооружением и боеприпасами, а также о наших плановых возможностях.

Несколько слов о том, как ГАУ осуществляло поставки в преддверии той или иной операции наших войск.

Когда план поставок на эту операцию уже утверждался Ставкой, его надо было выполнять незамедлительно. Ведь сроки нам, как правило, определялись жесткие.