Сергей Скрипаль - Контингент (Книга 2, Шурави)

- И хитрая же девчонка! - хмыкал Сергей. - Поди, догадайся, к чему свет-то зеленый! Надо запомнить!

- Эх, Серега! Умная, красивая, нет другой такой девушки для меня. Отвернется если - жить не захочу! - горячо вздыхал Андрей. - Боюсь я, Серега. Дружок мой, Генка, знаешь, девчонок переменил? Жуть. Он мне вот что говорил...

Серега вскидывал брови, и Андрей делился своей тревогой:

- Где-то вычитал Генка, что.... как там, - Андрей морщился, вспоминая Генкины слова, - а, вот.., что девушка, дающая до свадьбы задаток, потом раздает товар свой всем и даром, - Андрей в отчаянии махал рукой, - а он, зараза, знает. Опытный. Говорит: "Распечатал девочку, так и знай, уже не остановится!". И подкалывает: "Сам ты сладенькое узнал? Что? Плохо? Больше не будешь? То-то! А ее на два года бросаешь одну. Она же живая, значит, очень скоро захочет". Мы с ним чуть не подрались. А теперь сам думаю и боюсь, а вдруг и правда?!

- Да ладно, чего ты начинаешь! - неуверенно успокаивал Серега, - Разные девчонки бывают. Дождется! - и, подпалив, сделав две-три затяжки, передавал папиросу с анашой, - На, дерни. Успокаивает.

Тревога Андрея была вызвана еще и тем, что после первого полугода службы письма от Ленки стали приходить реже и реже. Родители писали об общих вопросах, о гражданской жизни. О Ленке - ни слова. Как-то раз мама в ответ на одно из сумасшедших писем Андрея сухо и скупо написала, что Ленка очень занята учебой.

Чувствовалась неохотность этой приписки, и Андрей запсиховал. Огорчался, злился, ревновал и подозревал самое для себя худшее. В рейдах пер на рожон, старался быть впереди, ничего не боялся, кидался в самую гущу событий в надежде получить отпуск, попасть домой, узнать, что же происходит с Ленкой. И только через год узнал.

Случилось. Но не только то худшее, чего боялся Андрей, а еще страшнее.

Андрей получил письмо от Генки. Верный друг сообщил, что не писал от того, что боялся - Андрей не поверит. Тем более, что год назад из-за Ленки же и поругались. Но молчать больше не может.

Один из старшекурсников мединститута не только соблазнил Ленку, но и приобщил ее к наркотикам - посадил на иглу. Привыкание оказалось настолько быстрым, а зависимость настолько сильной, что через полгода Ленка дошла до состояния, при котором за очередную дозу ложилась под любого. А верный знак ее и Андреевой любви - лампа под зеленым абажуром - светит теперь любому, посвященному в Ленкину зависимость.

С болью в сердце, отказываясь верить, Андрей прочитал письмо, но сообщение о лампе убедило его бесповоротно в происшедшем.

Ни стреляться, ни вешаться Андрей не стал. Хотя мысли об этом и приходили в его измученную голову, но Андрей недавно был свидетелем подобного случая.

Месяц назад из отпуска пришел красавец сержант Вовка Кривцов. Вернулся какой-то квелый, малоулыбчивый, в отличие от себя прошлого, неунывающего, пышащего здоровьем и уверенностью. Провожали его в отпуск всем батальоном. Раздобыли и привели в порядок форму, натащили солдатских значков отличия: "Отличник Советской Армии", первый разряд классности, 1-я ступень ВСК, новенький гвардейский знак, "Парашютист-инструктор", Вовка надраил до солнечного блеска и без того новенькую медаль "За Отвагу". В общем, новенькой копеечкой уезжал Вовка из части, а вернулся ржавой железякой. Сбрил густые усы, за которыми даже в рейде ухаживал, часто расчесывая их специальной щеточкой, подстригся налысо, снял с груди медаль и ходил по части как-то серо и незаметно. Однажды ночью, после длительного рейда, в палатке все спали, что называется, без задних ног. Внезапно совсем рядом с Андреем раздался выстрел. Никто даже не пошевелился. Во - первых, стрельба в непосредственной близости дело не новое, только что в горах настрелялись по горло, во - вторых, те, кто сейчас в охране городка стоит, тоже могут пальнуть по невидимому врагу, а может и просто так, от тоски, по звездам смалит, в - третьих, если бы действительно нападение на городок было, сейчас такая суета началась бы!.. Так подумал во сне Андрей и другие ребята и, вздохнув в тяжелом забытьи, еще крепче погрузились в освежающий сон.

Утром их разбудил бешеный рев старшины, зашедшего в ротную палатку проведать своих пацанов. Андрей подскочил с кровати и увидел на соседней скрючившегося под одеялами Вовку. Сначала Андрей даже не понял, что же произошло. И только когда кто-то из ребят забросил боковое полотнище наверх и откинув три одеяла, заглушившие выстрел и укрывшие пороховую вонь и гарь, все стало ясно.

Вовка лежал на правом боку. Колени подтянуты к груди, между ними зажат автомат, ствол которого засунут в рот. На подушке лежала пачка дешевых сигарет "Донские", поломанный спичечный коробок и помятый конверт. Андрей не мог оторвать глаз от головы сержанта, у которой напрочь отсутствовал затылок.

Потом Андрея долго таскали в особый отдел, выпытывали, почему он не среагировал на выстрел ночью, как будто Андрей был в палатке один и только он мог слышать этот выстрел. Отцепились от Андрея не очень охотно, видно все же убедила их записка, оставленная Вовкой. Ту записку успели еще до прибытия особистов прочитать. Старшина вынул ее из конверта, пробежал взглядом, бросил на пол, процедив при этом непонятно кому обращенные слова: "Вот же сука...", и ушел в штаб. Кто-то из ребят поднял листок и прочитал вслух сакраментальные слова: "В моей смерти прошу винить Людмилу". Все стало ясным и понятным.

Теперь Андрей не мог себя представить на месте Вовки. Ночами долго не мог уснуть, даже после тяжелого рейда. Ворочался, распаляя себя воспоминаниями, мучался от предательства Ленки. Не мог себе представить, что она вот так просто может обнажить свое прекрасное тело на простыне перед любым мужиком, что кто-то кроме него может прикасаться губами к ее светлым горошинкам сосков, к нежной шее, гладить ее мягкое податливое тело и, наконец, входить в нее, вызывая те же прерывистые стоны, которые, казалось, мог только он, Андрей, вызвать у любимой. Оказывается, не только он. Андрей стискивал зубы, сжимал кулаки в бессильной ярости, но не к Ленке, нет, к тем, кто втянул во все это любимую. Он все простил ей, все и продолжал служить, веря в то, что вернется, разгонит притон и - ах, как слепа любовь! - все-таки останется с Ленкой.

Плохо только, что к издерганной Афганистаном и анашой нервной системе вернулись с прежней силой старые страхи к скорпионам, которые он давил в себе.

Снилось Андрею, что бежит к нему навстречу по пустыне легкая, веселая, счастливая Ленка. Добежав, бросается на шею и крепко обнимает. Андрей, задыхаясь от счастья, целует ее в губы, а из губ девушки бьет его в лицо жало скорпионье. Андрей вскрикивает, но не просыпается...

...Среди убитых душманов бродит Андрей, заглядывает в мертвые пыльные лица и вдруг видит в засаленном халате и чалме лежит среди них... Генка. Бросается к нему Андрей, переворачивает на спину - вдруг жив еще? Чалма падает с головы Генки и видно, что она доверху наполнена скорпионами, да два-три на бритой Генкиной макушке шевелятся. Один из них быстро начинает к руке Андрея подбираться. Андрей отдергивает руку, Генкина изжаленная голова падает, раскалывается, и из нее высыпается целый комок копошащихся скорпионов. И бежит Андрей прочь в пустыню, задыхаясь от жгучего раскаленного воздуха и ужаса...