Алауди Мусаев - Шейх Мансур

Главным в адате можно назвать то, что это был суд старейшин, мудрецов, посредников-советников — без принуждения к исполнению решений. Суд, основанный только на уважении к уму, опытности, праведной жизни отцов и дедов. На суд к старейшинам приходили только те, кто этого хотел и по доброй воле соглашался исполнить их приговор. В целом чеченцы почитали и уважали стариков и их суд. Но бывало такое, что обидчик отказывался судиться с обиженным. Тогда адат предоставлял обиженному право отобрать у обидчика какое-либо ценное имущество, чтобы заставить того пойти на суд. Захваченные вещи передавались на хранение старикам. Те оценивали и выделяли долю, удовлетворяющую, на их взгляд, претензии обиженного, а остаток возвращали прежнему владельцу. Понятно, что отнять что-либо из имущества обидчика не всегда было возможно, да и обидчик мог иметь такое влияние в обществе, что даже старейшины не могли заставить его признать вынесенный приговор. Тогда обиженный человек уходил из аула в другое общество, где ожидал найти сильных покровителей.

Если по каким-либо причинам решение, принятое по адату, не могло быть исполнено, пострадавший сам брал на себя полномочия наказать обидчика. Отсюда берет начало закон «канлы» или кровной мести — своеобразный устав личного права, уходящий корнями в первобытное прошлое народа. Как и везде, убийство, насилие и вообще преступления против жизни и собственности считались у чеченцев самыми тяжелыми, непростительными. Однако такие преступления далеко не всегда наказывались судом. Из-за отсутствия государственных органов и гражданского правопорядка совершивший тяжелое преступление мог скрыться, уйти от ответственности, поэтому правом «канлы» разрешалось мстить не только самому обидчику, но и его родственникам. За кровь платили кровью, и эта цепочка продолжалась до бесконечности. Право «канлы» переходило из поколения в поколение.

Если мститель не хотел или не мог исполнить свой долг, он вынужден был уйти из своего общества и тейпа. То же происходило, если обидчик желал избежать мести. Тогда он со всеми родственниками тайно переселялся в другие местности, что случалось нередко. Известно множество случаев, когда чеченцы — скрывавшиеся от кровной мести или женихи, укравшие невест, — поселялись у соседних горских народов и даже в станицах терских казаков. Были случаи, когда родственники убийцы отрекались от него, и преследуемый превращался в «абрека» — изгоя, человека вне закона.

3

В чеченской семье царил патриархат. Главой семьи был муж, который являлся полновластным ее хозяином. При решении семейных дел мнение женщины не учитывалось. Отец по своему усмотрению женил сына и распоряжался всем семейным имуществом. Слово матери было решающим в одном только случае — когда выдавали замуж дочь.

Браки между родственниками запрещались в пределах трех-четырех поколений. Случалось (очень редко), что в брак вступали члены одного тейпа, но общим правилом были браки между представителями разных тейпов и даже аула. Уважающий себя къонах (витязь) всегда искал невесту на стороне. Чеченскую девушку ни в коем случае не могли выдать за иноплеменника. От семьи жениха требовался выкуп — калым или «там» (в русской литературе его обычно называют тюркским словом «кебин»). Он складывался из двух частей — собственно «гама», непременных подарков семье и родственникам невесты, и «урдо», предназначавшегося жене на случай развода. «Урдо» было единственным имуществом чеченской женщины, положенным ей по адату. Калым выплачивался деньгами, скотом или ценными вещами. Приданое по большей части состояло из домашней утвари. Например, это могли быть котлы, жестяное блюдо, сковорода, сундук с нарядами.

Выплатить калым было под силу далеко не каждому. От 200 до 500 рублей серебром — непомерная для горцев сумма. Сбор средств занимал нередко большое время. Выходом из трудного положения было широко распространенное умыкание невесты. В большинстве случаев оно совершалось по взаимной договоренности между юношей и девушкой и с молчаливого согласия родственников. Спустя несколько дней жених мирился с семьей невесты, и тогда игралась свадьба. И все же, по причине непомерно большого калыма, число браков в Чечне было значительно меньше, чем в Дагестане или Кабарде.

Обычно заключению брака предшествовали сватовство и другие свадебные обряды. Если две семьи решали породниться друг с другом, сватовство могло состояться заранее, когда жених и невеста еще были детьми. В качестве символического залога родня жениха давала пулю, газырь и небольшую сумму денег. После сватовства, в случае согласия родителей невесты, совершался сговор. Он состоял в следующем: жених должен был подарить невесте шелковый платок и десять рублей серебром, одарить также отца невесты или ее ближайшего родственника — обычными подарками были оружие, лошадь или отрез материи. Кроме того, следовало хорошенько угостить родных и близких невесты. Для этого богатый жених закалывал корову, быка или несколько овец. Бедный горец мог зарезать не больше двух баранов.

Жених не должен был до свадьбы видеться с семьей невесты, а свидания жениха и невесты проходили тайно, хотя и в присутствии свидетелей. На такие встречи жених получал право только после сговора. На людях суженые не разговаривали, а невеста даже отворачивалась и закрывала лицо при виде жениха. Сговор мог быть расторгнут по желанию одной из сторон, после чего девушка могла выйти за другого. Однако девушка не могла сама, по своей воле отказаться от жениха — она должна была получить на расторжение сговора его согласие. Чеченка выходила замуж рано, как только ей исполнялось четырнадцать-пятнадцать лет. Юноши могли жениться в возрасте 15–17 лет.

Свадебные торжества проводились в доме жениха и длились несколько дней. За четыре дня до свадьбы большая группа родственников и друзей жениха отправлялась за невестой в ее селение. Весь этот поезд недалеко от дома невесты встречали криками, камнями и выстрелами в воздух. Отшучиваясь и обороняясь, посланные пробирались к дому. У входа они встречали одного из родственников невесты, который запирал перед их носом дверь, требуя подарка. Обычно «привратник» получал кинжал, и заветная дверь отворялась. Но за дверью оказывалась шумная толпа женщин, которая встречала гостей визгом, щипала их и колола булавками. После этого шутливого сопротивления стороны заключали мировую и все садились за угощение.

Невеста в этот день должна быть наряднее всех. Свадебный наряд девушки из семьи среднего достатка состоял из длинной рубашки, ситцевого синего архалука с желтым кантом. На голову повязывали небольшой шелковый черный платок, а к нему сверху прикрепляли длинное белое покрывало. В этот день невеста прощалась с родным домом под пение подруг. Во время угощения девушка сидела отдельно от всех, за занавеской, скрывавшей ее от чужих глаз. Дружки жениха выводили невесту из дома и везли на закрытой арбе в сопровождении родственниц, молодых женщин и девушек в аул жениха.