Николай Цветков - Гений зла Сталин

Весь «процесс» длился один день.

Вначале Тухачевский заявил: «У меня была горячая любовь к Красной Армии, горячая любовь к отечеству, которое с Гражданской войны защищал… Что касается встреч, бесед с представителями немецкого Генерального штаба, их военного атташата в СССР, то они были, носили официальный характер, происходили на маневрах, приемах. Немцам показывалась наша военная техника, они имели возможность наблюдать за изменениями, происходившими в организации войск, их оснащении. Но это имело место до прихода Гитлера к власти…»

Аналогичные показания дали Якир, Уборевич, Корк, Фельдман, Путна…

В деле нет сведений о том, какие именно виды техники они разгласили и действительно составляли ли они военную тайну.

Как вредительство со стороны Тухачевского, Уборевича и Якира расценивалось их настойчивое отстаивание концепций ускоренного формирования танковых соединений за счет сокращения численности и расходов на кавалерию. С резким осуждением этой концепции на суде выступил Буденный.

По поводу сговора об отстранении Ворошилова от руководства армией Тухачевский, Уборевич, Корк, Путна признали, что между собой разговоры об этом велись, и они решили поставить вопрос в правительстве. На суде их намерение обратиться в правительство расценили как вынашивание террористических намерений в отношении тов. Ворошилова.

1 мая 1938 года в речи при приеме присяги молодыми красноармейцами Московского гарнизона нарком обороны К.Е. Ворошилов сказал: «Во главе… прекрасной, чудесной, делами свидетельствующей о своем могуществе команды стоит великий кормчий — наш несравненный великий Сталин». («Аргументы и факты», 1988, № 16.) Это было сказано в разгар массовых репрессий в стране, в т. ч. в вооруженных силах.

(Примечание. Поэт Феликс Чуев, автор книги «140 бесед с Молотовым» однажды поинтересовался у собеседника: был ли заговор Тухачевского? Последовал категорический ответ: «А как же! Конечно, был. Он настаивал на освобождении Ворошилова с поста министра обороны».)

В последнем слове все подсудимые, кроме Примакова, заявили о своей преданности делу революции, Красной Армии, лично тов. Сталину и просили о снисхождении, раскаивались, если в чем-то были виноваты.

Последнее слово Примакова оказалось, по сути, обвинительной речью в адрес всех остальных подсудимых. Видимо, сказалось то, что Примаков был арестован на год раньше Тухачевского и все это время с ним основательно «работали». Его лично допрашивал Ежов, и в результате Примаков дал «развернутые показания о себе и обо всех других организаторах «заговора».

11 июня 1937 года Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР признало всех подсудимых виновными и приговорило всех к расстрелу. 12 июня приговор привели в исполнение.

Тогдашний посол США в СССР Джозеф Дэвис пришел в смятение, узнав, что почти все гости его приема в марте 1937 года, 60 командиров всех родов войск, включая Тухачевского, оказались врагами народа, предателями, шпионами и заговорщиками. Его беспокоило ослабление Вооруженных сил СССР перед лицом растущей угрозы нацизма.

В ходе следствия арестованные обращались с жалобами в адрес Сталина, Молотова, Кагановича, Ворошилова, Маленкова, которые на их обращениях накладывали циничные резолюции.

В ходе нового расследования по делу Тухачевского были получены отзывы ряда крупных военачальников, приобретших опыт солидных сражений в Великой Отечественной войне. Они были единодушны в том, что разработанные Тухачевским и его соратниками и уже отработанные в 30-е годы на маневрах основы ведения крупных боевых операций в условиях «машинной войны» были по достоинству оценены, применены и развиты. Они сожалели, что с осуждением Тухачевского этот процесс укрепления боевой мощи Красной Армии был, безусловно, замедлен.

Сталин свою вину в этом, как всегда, не признал, свалив ее на «кавалеристов».

(Примечание. В телефонном разговоре 4 октября 1941 года с командующим Калининским фронтом генералом И.С. Коневым Сталин фактически оправдывался: «Тов. Сталин не предатель, тов. Сталин не изменник, тов. Сталин честный человек. Вся его ошибка в том, что он слишком доверился кавалеристам».)

Сразу же после раскрытия «заговора» в Центральном аппарате НКО, а затем повсеместно в войсках и на флотах началась широкая кампания, подогреваемая призывами к повышению политической бдительности…

Последствия этой «кампании» для вооруженных сил и для страны сказались очень скоро. Уничтожением многих опытных командиров Сталин разрушил ту атмосферу дисциплины и организованности, которую настойчиво создавали Тухачевский и другие. В результате репрессий Наркомат обороны, военные академии были опустошены. Шли чистки и в округах.

Репрессия как минимум 40 тысяч комсостава резко обострила ситуацию в армии. Об этом, в частности, с горечью говорил командующий Закавказским военным округом комкор Н.В. Куйбышев на заседании Военного совета при наркоме обороны 21–27 ноября 1937 года:

«Основная причина неудовлетворительного состояния подготовки войск округа заключается в том, что округ был обескровлен очень сильно… Тремя дивизиями командуют капитаны… В Армянской дивизии командир капитан, который командовал только батареей… Азербайджанской дивизией командует майор, бывший в течение 6 лет преподавателем военного училища и ранее не командовавший ни полком, ни батальоном. Командир Грузинской дивизии командовал ранее только ротой».

На вопрос из зала, куда же девались командиры, Куйбышев ответил: «Все остальные переведены в ведомство НКВД без занятия определенных должностей».

Выступление Куйбышева не понравилось Сталину и Ворошилову, и в 1938 году он был репрессирован.

Аналогичную обстановку с катастрофической нехваткой командных кадров в Ленинградском военном округе изобразил маршал А.М. Василевский: «…Когда мне пришлось быть в комиссии по передаче округа Мерецкову, был ряд дивизий, которыми командовали капитаны, потому что все, кто был выше, — поголовно арестованы».

Расплата наступила через два года, во время советско-финской войны зимой 1939/40 года. Красная Армия оказалась слабо подготовленной тактически и стратегически, боевой дух был подорван.

Неудачи Красной Армии в Финляндии укрепили убежденность Гитлера в том, что вторжение Вермахта в Советский Союз будет легким военным походом. Без особого риска он овладеет серьезными ресурсами СССР, чтобы затем довести до победного конца войну против западных стран.

31 января 1957 года Военная коллегия Верховного суда СССР, окончательно убедившись в том, что обвинение Тухачевского и других военачальников в тяжких государственных преступлениях было необоснованным, а осуждение неправосудным, по заключению Генерального прокурора Руденко отменила приговор от 11.06.1937 г., дело производством прекратила за отсутствием состава преступления, все проходившие по делу об участниках «антисоветской троцкистской военной организации» были полностью реабилитированы. 27.02.1957 года КПК при ЦК КПСС восстановила их в партии.