Хой! Опасный путь через туман - Ирина Клинских
Чтобы дополнить и закончить тему альбома «Газовая атака», я связался со звукорежиссером и музыкантом Андреем «Бонифацием» Колтаковым: ведь часть материала записывалась в его домашней студии.
– С Хоем я познакомился, когда начались его первые выступления, еще в рок-клубе. Мы все тогда были одной большой тусовкой. Потом вместе с Юрой и первым составом «Сектора» записали мой альбом «Похмелье». Хой даже пел в песне «15 человек на сундук мертвеца». На басу играл Тупикин, на клавишах – Ушаков, на гитаре – Кущ. Это происходило как раз на Black Box – студия тогда только организовывалась. Студийной аппаратуры не было, писали все живьем на магнитофон «СТМ» на две дорожки через пульт «Электроника пм-03». Делали несколько дублей, а потом ножницами вырезали из пленки наиболее понравившийся. И уже позже я частично занимался альбомом «Газовая атака» – на «Боксе» прорвало батарею, все затопило, поэтому мы переместились ко мне домой, у меня была домашняя студия. Звуковые эффекты, что звучат перед некоторыми песнями альбома, как раз из моей библиотеки спецэффектов взяты.
В последний раз я видел Юру за час до концерта Rolling Stones в Москве в 1998 году. Мы с Дельцовым заехали к нему и пытались уговорить пойти с нами. Увещевали его: «Юра, ну когда еще удастся увидеть “роллингов” живьем?» Он ответил, что ему вообще всё по… Его настроение тогда было явно плохим. Что добавить? Хой стал популярным, потому что не выдумывал себе никаких имиджей. Он был таким, как есть. Люди всегда чувствуют фальшь. В его случае народ увидел натуральность.
«Послушать “Сектор” мне порекомендовала мама!»
Роман Богословский. Летом состоялся концерт-презентация нового альбома «Газовая атака» в «Горбушке». Группа играла в самом рок-н-ролльном ДК страны далеко не в первый раз, но именно это выступление стало культовым. Все благодаря тому, что его полностью записали на видео, и эта запись стала одной из самых любимых среди фанатов «Газа». А еще то шоу важно для истории группы одной совсем не случайной встречей. Тогда в «Горбушку» пришел 19-летний Сергей «Ким» Кимцов, одержимый идеей хотя бы пару минут пообщаться со своим любимым артистом Юрой Хоем. И судьбоносная встреча состоялась. О том, во что это вылилось, я обстоятельно пообщался с лидером группы «Сектор Газовой Атаки» и создателем фэн-клуба Юры Хоя «Газовая атака» специально для этой книги.
– Сергей, при каких обстоятельствах ты впервые услышал группу «Сектор Газа», где это было, какое впечатление на тебя произвела их музыка?
– В 90-м году я впервые услышал альбом «Ядрена вошь». До этого с конца 80-х, в школе, я пытался подсесть на увлечение музыкой, видя, как одноклассники меняются кассетами с разными записями. Но все то, что они слушали, меня совершенно не цепляло. На тот момент вообще сами кассеты были редкостью, стоили дорого и выбор музыки был не особо велик. Это был либо зарождающийся «русский шансон», или как его называли тогда «блатняк», типа Асмолова и Звездинского, либо «Коррозия металла» и «Кино». Меня ничего из этого так и не зацепило. Да, брал на пару дней кассеты домой, слушал и возвращал без всякого сожаления. И вот в тот момент народ начал говорить, что появилась группа, где «мужик матом поёт». А тогда для нас 13-летних, родившихся в СССР, это было важным «фактором интереса». «Что, там мат есть?! Давай!» И что самое любопытное, послушать «Сектор Газа» мне порекомендовала моя мама. Спросила как-то: «А ты что никакой музыкой-то не увлекаешься?» Я говорю: «Да вот ничего не нравится». Она: «Ну, тогда “Сектор Газа” послушай». И вот после первого же прослушивания оторваться от этой кассеты я уже не смог.
– Абсолютно та же история. В девяностом году мне было девять лет, но я прекрасно помню, что друзья моего отца и он сам слушали. Да, Владимира Асмолова, Вилли Токарева, но при этом звучали в доме вещи и другого плана – «Альфа», «Альянс», «Машина времени», Высоцкий, конечно же. «Сектор Газа» я услышал чуть позже, чем ты – году в 93-м. На тот момент я был абсолютным «киноманом» – носил все черное, редко улыбался, – словом, всецело косил под Цоя, культ которого среди молодежи был в то время невиданным. Кстати, первым альбомом, который я услышал, тоже был «Ядрена вошь». Друг во дворе сунул мне кассету «МК-60» со словами: «Только от матери тайком слушай!» Помню, остался дома один, вставил кассету в магнитофон, и оттуда полились звуки песни «План». Пленка была жеваная, запись ужасная, но опыт я получил колоссальный. Мой детский ум даже представить не мог, что о таком можно петь. Это была своего рода инициация во что-то запретное. Сергей, расскажи, пожалуйста, самым подробным образом, как ты встретился с Юрой Хоем, как вы начали работать, в чем заключалось ваше сотрудничество.
– В первый раз это было в июле 1996 года перед концертом «Сектора» в ДК им. Горбунова. Я приехал за пару часов до начала, а «СГ» уже были там, на месте. В тот день мы совсем немного пообщались с Юрой, и на этом все закончилось. И после, в течение всего 1997 года, а он был юбилейным, я искал любую информацию о группе в СМИ, но ее было крайне мало. Информационный голод натолкнул меня на мысль создать фэн-клуб, чтобы помогать таким же пацанам и девчонкам, как и я, узнавать все самые свежие новости о группе, о готовящихся альбомах и т. д. И уже осенью 1997 года мы с моим другом Мишей Фиксом создали фэн-клуб «Газовая атака», завели абонентский ящик на почте и поехали на ближайший концерт «СГ» в Москве с целью легитимизации нашего движения. Нам было важно, как Юра отреагирует на это, как все воспримет. Мы встретились с ним перед концертом. Рассказали, как мы видим работу клуба и все в этом духе. Юра воодушевился, сказал: «Вообще я думал об этом, но некому было этим заняться». В общем, мы пообщались и договорились быть на связи. Таким образом начались наши отношения, которые переросли впоследствии в дружбу.
– Да, истории такого рода знакомств всегда интересны, в чем-то парадоксальны. Как бы этого не должно было случиться, но оно произошло. Расскажи: по мере сближения с Юрой, по мере того, как ты все больше его узнавал, ты ощущал некий «разрыв шаблона»? Тот человек, которого ты слушал на компакт-дисках и кассетах, насколько сильно отличался от того, каким он был за кулисами, в бытовом общении? Или никакой разницы не ощущалось?
– Разрыв шаблона происходил больше от осознания того, что
