Куриный бульон для души. Сила благодарности. 101 история о том, как благодарность меняет жизнь - Эми Ньюмарк
Затем случились чудеса покрупнее: врачи сказали, что, поскольку повторного инсульта не было, мама в скором времени сможет начать физиотерапию и, возможно, даже будет ходить. Проявление любви моего отца к маме также было удивительным, и это выражалось не только в словах, но и в поступках.
Спустя некоторое время маму выписали из больницы и перевели в замечательный реабилитационный центр. Продолжая работать, отец навещал ее каждый день. Порой он проводил в центре по многу часов кряду, пока мама ходила на различные упражнения и вновь училась пользоваться своей левой стороной. Мы шутили, что, по крайней мере, она не потеряла способность говорить, ведь это просто убило бы ее. Но на самом деле возможность слышать ее голос успокаивала и приободряла нас. Мама по-прежнему могла использовать свою правую руку, чтобы писать людям небольшие благодарственные открытки.
Этот совершенно ужасающий опыт сплотил нашу и без того дружную семью. Пока мама находилась в реабилитационном центре, мы помогали папе сделать дом комфортным и удобным для передвижения. Например, поручни, которые мы соорудили в ванной комнате, помогали маме держать равновесие, когда она принимала душ. Инвалидное кресло-лифт на лестнице облегчало ей подъем и спуск и делало более независимой, а кресло с откидывающейся спинкой позволяло дремать.
Раньше мой отец протестовал против маминой любви к шопингу, но теперь, наоборот, использовал ее, чтобы побудить ее к прогулке. «Шопинг-терапия» проходила в ближайшем магазине «Lord & Taylor», где полы были достаточно ровными, чтобы не споткнуться. Стеллажи с одеждой служили мягкой опорой, пока мама медленно переступала ногами, опираясь на трость. Так, пусть и на несколько мгновений, она вновь чувствовала себя прежней. После шопинга папа угощал маму обедом – ведь ей всегда нравилось обедать вместе с нами, девочками.
Полностью оправиться после инсульта моя мама так никогда и не смогла. Однако в конце концов все же вернулась к некоторым любимым занятиям – например, к ужинам с друзьями. Мои родители даже смогли отправиться в круиз. И здесь, как это ни странно, впервые проявились положительные стороны маминого состояния: их заселили в самую просторную каюту, специально предназначенную для людей с ограниченными возможностями.
С тех пор прошло восемнадцать лет, недавно мы отпраздновали мамин восьмидесятилетний юбилей. Увы, отец до этого не дожил.
Сейчас мама живет в специальном центре, у нее есть помощники. Недавно я вспомнила, как сразу после инсульта врачи в реанимации давали ей всего пару лет жизни, максимум – десять. «Мы должны вернуться и показать тебя тем докторам», – сказала я маме.
За все эти годы с нами происходило много разных событий. Бывали трудные времена. Но каждый раз я следовала давнему совету Джулии. Друзей, которые делятся со мной своими проблемами, я призываю искать благословения. Но если у них нет на это душевных сил, просто делаю это сама.
Элис Лютер
Самый дорогой подарок
У души не будет радуги, если глаза не видели слез.
Джон Вэнс Чейни
Первым, что я увидела, войдя в дом, был мой сын, сидящий на полу посреди кухни. Его маленькие плечи тряслись.
В тот момент я пыталась удержать одной рукой малышку, а другой – пакеты с покупками, контейнеры, продукты, почту и разные мелочи. Обычные вечерние мысли занимали мою голову: что приготовить на ужин; как быстро я смогу накормить ребенка; как моя дочь снова умудрилась продырявить коленки на джинсах?
«Братик грустный, – сообщила дочка. – Смотри, разбилось!»
На полу и правда были разбросаны какие-то осколки. Я разглядела несколько кусочков керамики восхитительного изумрудного цвета – моего самого любимого. Я отпустила малышку и села на пол рядом с несчастным сыном:
– Что случилось, Бад?
– Оно разбито! – всхлипнул он, поднимая на меня полные слез глаза. – РАЗБИТО! Я хотел подарить его тебе, но теперь это просто куча мусора!
Его лицо покраснело, кулаки отчаянно сжались. Я потянулась было к нему, но он ускользнул от моих объятий и бросился к лестнице. Я решила дать ему пару минут, чтобы хоть немного успокоиться, а сама принялась подметать пол. Изумрудные осколки оказались тарелочкой, сделанной бережными руками моего сына. Я разложила их на кухонной столешнице. Мои глаза наполнились слезами – я действительно хотела бы получить такой подарок.
Пористая керамика обычно хорошо склеивается, и я могла бы собрать тарелочку заново с помощью специального клея. У меня даже есть лак для ногтей похожего цвета – им можно было бы подправить места, где откололась глазурь. Тарелочка была бы почти как новая.
Я слышала, как сын чем-то гремит в своей комнате. Казалось, будто он кидает какие-то вещи. Я начала медленно подниматься по лестнице, обдумывая предстоящий разговор. Простая фраза «все в порядке» сегодня точно не сработает.
Я постучалась в дверь и открыла ее как раз вовремя, чтобы увидеть, как книга летит через всю комнату. Сын запрыгнул на кровать и с головой укрылся одеялом. Я огляделась: в комнате все было перевернуто вверх дном. Перешагнув через разбросанные вещи, я присела на краешек его кровати:
– Привет, можно с тобой поговорить?
Тишина.
– Мне нужно видеть твое лицо.
Сын откинул одеяло. Его глаза распухли от слез, рыжие волосы торчали дыбом.
– Я знаю, что ты злишься и очень расстроен, – сказала я и заметила, как начинают дрожать его губы. – Когда что-то ломается – это всегда очень грустно. Особенно если речь идет о сломанных подарках. Ты очень старался, когда делал его, да?
Он кивнул:
– А теперь все испорчено и разбито! Это должен был быть сюрприз, а теперь это ничто! Это даже хуже, чем ничто!
– Неправда, – покачала я головой. – Я починю его. Все можно склеить. Блюдце не будет идеальным, но останется не менее прекрасным, и я собираюсь сохранить его навсегда.
– Нет, не собираешься! Зачем бы тебе хранить дурацкую разбитую тарелку?
Теперь он злился. Иногда разочарование проявляется именно так: мы вдруг становимся очень уязвимыми.
– Потому что это сделал ты, – ответила я. – Именно поэтому оно достойно сохранения. Я починю его, заверну и положу под елку. А потом, в рождественское утро, открою его вместе с тобой. Я хочу поставить его на комод и хранить там свои украшения.
Он внимательно изучал мое лицо, пытаясь понять, насколько серьезно я говорю.
– Даже несмотря на то, что оно разбито?
– Именно потому, что оно разбито, – ответила я. – Понимаешь, я бы никогда не узнала, как много для тебя значит
