Михаил Пыляев - Старая Москва. История былой жизни первопрестольной столицы

Жорж и Семенова съехались в одно время в Москву и представляли одни и те же роли; это состязание талантов вызывало в московском обществе много толков, и публика разделилась на две партии. Ариана, Меропа, Танкред чередовались на театре по-французски и по-русски. Жорж, отдавая справедливость Семеновой, говорила, что она имеет перед нею то преимущество, что играет трагедию и в прозе, которая на сцене у нее нейдет с языка.

И. Индейцев. Фрагмент панорамы Москвы. 1850-е гг.

С Семеновой играли тогда первые роли Шушерин, Плавильщиков и Мочалов. Семенову вся знать Москвы приглашала к себе на вечера и за прочтение какого-нибудь монолога платила по 500 рублей. Во время представления «Меропы», в которой она явилась в роли Аменайды, ей была поднесена бриллиантовая диадема, и тогдашний поэт Ю. А. Нелединский, восхитясь ее игрою, написал в ложе экспромт, кончающийся так:

Всех привела в восторг! Твоих страшася бед,Всяк чувствами к тебе, всяк зритель был Танкред.

Где требовалось изображение сильных страстей – Семенова не имела соперниц. Оставя совсем театр, она долго жила в Москве и участвовала во многих благотворительных спектаклях.

Из таких спектаклей особенно замечательно был устроен в большой зале Благородного Собрания, где она играла Эйлалию вместе с известным любителем Ф. Ф. Кокошкиным, на этот спектакль недоставало мест для желающих. В другой раз она играла на театре графа Апраксина, тоже в спектакле благородных любителей. В 1808 году на Арбатском театре с большим успехом давалась пьеса графа Ростопчина «Вести, или Убитый живой», в ней играли актеры Сила Сандунов в роли поэта и А. И. Лисицына в роли Мартемианы Бабровны Набатовой, развозчицы вестей.

Пьеса повторялась несколько дней сряду; самому автору так понравилась игра Лисицыной, что он на другой день после представления прислал ей сумму, равнявшуюся годовому окладу ее жалованья, подписав: «Ее Совершенству Маремьяне Бабровне Набатовой». В 1809 году 6 декабря в 8 часов вечера Арбатский театр посетил император Александр I; давали оперу «Старинные святки», и когда Сандунова, игравшая Настасью-боярышню, с кубком в руке вышла на сцену и запела: «Слава нашему царю, слава!» – все присутствовавшие встали, обратились к царской ложе и закричали: «Слава царю Александру!»

В Отечественную войну при получении сведения о Клястицком и Кобринском сражении давали на этом театре опять «Старинные святки», и здесь опять Сандуновой пришлось величать наших героев: Витгенштейна, Тормасова и Кульнева, вместе с присутствовавшей публикой. 30 августа 1812 года был последний спектакль с маскарадом в этом театре, давали «Семейство Старичковых», публика состояла почти из одних военных. При вступлении неприятеля в Москву Арбатский театр сделался одною из первых жертв пожара.

ГЛАВА VII

Московский театр в 1812 г. – Французская труппа. – Богатый театральный гардероб. – П. А. Поздняков. – Спектакли в Москве во время нашествия Наполеона. – Трагическая судьба артистов. – Возрождение московского театра. – Апраксинский театр. – Любительские спектакли. – Столыпинский театр. – Крепостные актеры. – Продажа столыпинской труппы. – Покупка труппы в казну. – Граф Гудович. – Старинные театральные обыкновения. – Отмена некоторых обычаев. – Граф Ростопчин, – Дурасовский театр. – Театр князя Хованского. – Характеристика князя. – Его шут Савельич. – Потемкинский театр.

Во время пребывания французов в Москве в Отечественную войну император Наполеон приказал отыскать французских артистов, живших в Москве, и велел для военной публики дать несколько спектаклей.

Французская труппа артистов под управлением даровитой актрисы Бюрсей, в то время всеми забытая, жила в большом доме князя Гагарина, на Басманной, в части города, совершенно противоположной той, откуда вступила неприятельская армия. Семья артистов состояла из гг. Адне, первого трагика парижского театра Сен-Мартен, Перу, Госсе, Лефебра и г-жей Андре, Перигюи, Лекень, Фюзи, Ламираль и Адне.

Короли кулис, в лаптях и сермяжных армяках, влачили свое существование в ограбленной столице. По приказу императора генерал Боссе выдал им значительную сумму денег для поправления их печального положения.

Вот как описывает актриса Фюзи34 состав этой труппы, представшей перед своим директором генералом Боссе. Первый трагик явился во фризовой шинели и шапке ополчения; первый любовник – в семинарском сюртуке и треугольной шляпе; благородный отец – без сапог и с дырявыми локтями; злодей – без необходимейшей части туалета – без панталон, в коротеньком испанском плаще.

Женский персонал был одет еще скуднее. Вся труппа была разряжена так, как будто шла в маскарад нищих и бродяг. Одна только директорша, г-жа Бюрсей, была в красной душегрейке на заячьем меху и в головном уборе Марии Стюарт, с черным страусовым пером и в чалме, в которой некогда играла в «Трех султаншах» и «Заире».

Граф Дюма, которому Наполеон поручил надзор за Кремлем, открыл спрятанные в подземельях сундуки с разными богатыми придворными одеждами.

И надо представить себе, с какою жадностью, по словам Фюзи, артисты, почти нагие, бросились вскрывать сундуки московских бояр. Мужчины делили дедовские кафтаны русских; женщины отнимали друг у дружки старинные атласные роброны бабушек и т. д.

Но, несмотря на все эти роскошные наряды, у актеров недоставало самого необходимейшего – белья. Далее Фюзи говорит: «У нас не было ни платья, ни башмаков. Однако ленты и цветы посыпались на нас градом в день первого спектакля; последние находили в казармах французской гвардии». К стыду победителей, эти казармы гвардии, где развевались ленты, были святые соборы Кремлевский, Успенский, Благовещенский и Архангельский. Представления французской труппы давались на Большой Никитской, в домашнем театре Позднякова, где теперь дом князя Юсупова.

Театр П. А. Позднякова в Старой Москве славился своею роскошью, зимним садом и другими затеями прошлого вельможного барства. Спектакли Позднякова считались первыми в Москве. Сам хозяин на своих спектаклях и маскарадах важно разгуливал наряженным не то персиянином, не то китайцем. Про него сказал Грибоедов в своей комедии:

На лбу написано «театр» и «маскарад».

У него же находился и «певец зимой – погоды летней»: это был садовник-бородач, который во время балов и маскарадов, прячась в кустах, щелкал и заливался соловьем. У Позднякова режиссером театра был Сандунов, а в труппе особенно славилась актриса Любочинская.