И только лошади летают вдохновенно - Екатерина Кастрицкая
Воображение у меня, видимо, богатое. Потому что, пока мы медленно покоряли вершину, оно тут же услужливо нарисовало картинку того, как наша тара, груженая опилками, бодренько катится с горочки и лихо врезается в столб, тот, который со щитком, возле левады, а мы несемся следом. Или та же картинка, но телега достигает равнины, переехав нас по дороге. «В любом случае нам ***,» — заявил мой внутренний голос. Я, придав высказыванию более цензурную форму, озвучила его девчонкам.
— Там видно будет! — оптимистично заявила Лера.
Насыпали опилок, залезли в телегу, утрамбовали их и двинулись назад. И здесь у Лены зазвонил телефон.
— Привет! — сказала она. — Где я? На конюшне. Здесь у девчонок лошади. Что делаем? Телегу тащим. Как с чем? С опилками! Для бочки! Что значит для какой? Для ОБЫКНОВЕННОЙ!!!
Уж не знаю, что подумал ее собеседник, но в этот момент мы как раз приступили к спуску, и разговор надо было прерывать.
Радует, что все остались живы. По-моему, я, удерживая свою оглоблю, высказала что-то нелицеприятное. Думала точно нехорошее. И от второго захода наотрез отказалась, призвав всех участников авантюры собрать в кучку остатки здравого смысла. Ну или сразу заскочить в телегу и пустить ее накатом. Результат все равно будет один, зато развлечемся напоследок. Никто особо на повторении подвига не настаивал.
Самое гадкое во всем этом, что опилок-то, когда их высыпали на землю и слегка разровняли, оказалось до обидного мало.
Зато потом нам крупно повезло! Появился трактор!!! Он навозил нам опилок! Которые мы с радостными воплями кинулись разгребать. Так что первый слой грунта был готов! Конечно, его оказалось совсем недостаточно, но хоть что-то.
Уехали мы куда позже, чем рассчитывали…
Страсти по Бочке, часть 11. Врата рая, трактор и лесоповал
Иду на конюшню, никого не трогаю, и вдруг слышу сзади:
— Девушка, а куда вы каждое утро ездите?
Иду, не оглядываюсь. Обгоняет какой-то молодой человек.
— Здравствуйте!
— Здравствуйте.
— Так все-таки, куда вы каждое утро ездите?
— Куда нужно, туда и езжу, — довольно нелюбезно буркнула я.
— Вы к лошадям отношение имеете? — вверг меня в ступор товарищ.
— Да, а что?
— А покататься у вас можно?
— У меня лично нет, надо записываться в прокат…
Уже не первый раз нашу компанию узнавали в районе Загорья. Неужели мы действительно так заметны? Хотя чему тут удивляться? Наверное, удивительно было бы, если бы нас не узнавали. После всех наших подвигов-то…
В субботу, когда мы с Людой еще тусовались в домике (начальник стройки взяла отгул), туда же зашел Володя с вопросом, не нужно ли нам чего выкопать. О, это нам завсегда нужно! Показали, где копать, и сказали его спутнице Ане, что они оба будут почетными гостями на Бочкиных чаепитиях, потому как надо же им тоже получить от нее какую-то пользу. А Аня рассказала, что «не поверите, но Володя всю неделю не мог дождаться, чтобы приехать покопать, а, приехав, сразу же пошел искать лопату». И постарался же! Ямки получились просто загляденье.
Чтобы не терять времени, мы с Людой обработали два бревнышка, сунули их в ямки и стали носить на распил жерди.
Я предполагала делать это за домиком, но Люде нужна была публика. Зрители вряд ли остались в накладе. Вновь прибывший прокат хотел подойти к нам что-то спросить, но после того, как Люда стала размахивать топором, как-то резко передумал и сделал вид, что им в другую сторону вообще-то. А я умудрилась запутаться в отпиленных бревнышках и грохнуться. Люда утверждала, что это было очень смешно. Мне тоже стало смешно после того, как я обнаружила, насколько мне повезло. Приземлилась прямо вплотную к огромному камню, на котором мы распиливали жерди. Еще пара сантиметров вправо — и я непременно что-нибудь сломала бы. Ногу, например. А так отделалась ссадинами и царапинами.
Потом появился трактор с опилками, который я пыталась вызвонить еще утром. Я показала, куда их сыпать, и мы убежали от начинающегося дождя в домик. И вот сидим мы в домике, никого не трогаем, вдруг кааак БАБАХНЕТ!!! Мы рванули к бочке. У нашего минного поля первая жертва! А трактор сам виноват — надписи предупреждающие надо читать.
Если серьезно — у несчастного тр-тр-мити лопнуло колесо. Бедный механизм кое-как выбрался из бочки и остался ночевать на парковке. Люда тут же сориентировалась и выпросила возможность порулить.
В воскресенье вернулся к своим обязанностям наш начальник стройки. И по дороге с электрички эта… личность стырила доску от забора, притащив добро на конюшню.
Приехал Андрей и предложил пойти за столбиками, «пока дождя нет».
Нет дождя, говорите? Так это мы еще до леса не дошли!
Там-то он нас и догнал.
Я сказала «дождь»? Я погорячилась.
Нееет, это был не дождь. Это был потоп! Наводнение! Нет, даже не так. НАВОДНЕНИЕ!!!!!
После того, как вода попала даже туда, куда не могла попасть чисто теоретически, вся одежда просто прилипла, а в резиновых сапогах начало чавкать и хлюпать при каждом шаге, я перестала обращать внимание на то, что текло сверху. Тем более что нам было на что посмотреть!
Андрей валил дерево. Нет, оно было неживое уже до нас, но цепко держалось кроной за ветви соседа и потому на землю не упало. И даже не собиралось. Поэтому валили его по всем правилам, с использованием высоконаучных технологий.
Первая веревка оборвалась почти сразу, и Лера побежала за другой, а мы в это время пилили то, что лежало на земле. А когда Лера вернулась, приступили ко второй части марлезонского балета.
Пока дерево выкорчевывалось (ну или делало вид, чтобы подразнить нас), мы с Лерой выпинывали из-под него землю, чтобы шло легче. Лера придумала гениальный способ, дабы процесс был более продуктивным — представить кого-нибудь на месте землицы. Уж не знаю, кого представляла она, но у меня процесс пошел не сразу, зато потом! Вот что значат правильные мыслеобразы.
Боюсь подумать, сколько мы сражались бы с этим деревом. Лера потом призналась (рискуя быть убитой и закопанной прямо там же — и меня бы оправдали, классифицировав состояние как аффект!), что давно присмотрела ЛЕЖАВШИЕ деревья, но после заявления «Неужели три человека с высшим образованием не смогут победить какую-то деревяшку?» решила посмотреть, чем все это закончится.
Неизвестно, сколько бы мы провели
