Семён Пегов - Я и рыжий сепар

— Ты знаешь, где сейчас твой брат?

— Наверное, ушел из города вместе с «дауля», теперь воюет где-нибудь в Дейр-эз-Зоре, а возможно, его уже нет в живых. Сами знаете, чему тут учат.

— Чему, например, учили вас?

Мухаммад Нур теряется впервые за время беседы. На вопрос отвечает Али:

— Здесь преподавал марокканец. Объяснял, что джихад — это не только воевать, взяв калашников в руки. Джихад — когда берешь литр горючего и сжигаешь дома неверующих.

— Много у него было учеников?

— Конечно, много. Он забирал детей прямо с улицы. Ходил и кричал в громкоговоритель, чтобы ему отдавали на обучение детей, которым исполнилось шесть лет.

— Но ведь не все родители отдавали детей в мечеть. Что грозило тем, кто противился?

— Отцов арестовывали. К примеру, я захотел воевать за «дауля», а отец мне запрещает. Я обращаюсь к ним с жалобой, отца забирают, иногда дело доходит до казни.

Мы вышли из мечети. Попросили ребят объяснить дорогу до места, где располагался лагерь военной подготовки детей. Они предупредили, что от него почти ничего не осталось. Петляем по шаддадским улочкам, с трудом выезжаем на окраину, к поселку городского типа. Координаты, указанные парнями, верны.

Лагерь разрушен. Уцелела одна сторожевая будка метр на метр. Арабской вязью на ней выведено: «Пункт приема бойцов в отряд «Львята Халифата». Это было что-то вроде КПП. Внутри на стене, как и положено, правила несения службы на посту на русском и английском.

Аш-Шаддади потому и называли военной столицей ИГИЛ, что здесь располагалась ставка Рыжего генерала, министра войны радикалов. Второй человек в «Даиш» после «халифа» Абу Бакра аль-Багдади. Выходец из Панкисского ущелья Абу Омар аш-шишани (по паспорту — Тархан Батирашвили) лично курировал подготовку юных игиловских рекрутов. Тренировкой и обучением детей занимались его боевики, владеющие русским языком и приехавшие из республик Северного Кавказа и стран Средней Азии. Подросток Али Абдулла, сбежавший из лагеря, был знаком с русской речью, можно сказать, со школьной скамьи. Только вместо портфеля с тетрадями и карандашами ученики носили на занятия разгрузки с гранатами.

В Хасаку мы возвращались в полной темноте. Бойцы на блокпосту на въезде в город аж подскочили от неожиданности, когда наш микроавтобус притормозил перед шлагбаумом. Когда объяснили, откуда едем, назвали нас безумцами. Нам нечего было сказать в ответ. Только теперь мы начали по-настоящему понимать, от какого безумия они охраняют столицу Восточной провинции Сирии.

Несказка о крысолове

Готовясь к этой поездке, я пересмотрел немало ютубовских видео, снятых террористами. На них «Львята Халифата» стреляли в головы приговоренных к казни, маршировали под команды инструктора, ловко обращались с автоматами, давали интервью. Все видео были сняты парадно. Все они были кошмарны, но при этом оставляли ощущение постановки.

На видео, которое повергло меня в реальный ужас, не было крови. Не было вооруженных малышей в камуфляже. Снимали его не игиловские киношники. Происходящее напоминало беззаботный утренник. Абсолютно счастливая картина. Бородатый парень с белозубой улыбкой в окружении толпы детей как будто выкрикивает считалочку из всем известной и очень увлекательной игры. Наподобие «чай-чай-выручай». А дети — самые обычные сирийские дети — хором в сотни голосов подпевают ему искренне и счастливо.

Если бы не периодические отступления с традиционным «Аллах акбар!», вообще нельзя заподозрить что-то неладное. Так ведут себя аниматоры в летних лагерях отдыха. Никаких призывов к кровопролитию. «Львы Халифата прибыли! Львы Халифата прибыли! Исламское государство остается!» — заливаются детские голоса. Потом аниматор делает вид, что убегает от них по улице, продолжая распевать свое игиловское «чай-чай-выручай», и толпа детей несется за ним, толкаясь и цепляясь. И бородатый парень уже где-то далеко впереди, а потоку бегущих за ним детей не видно конца.

Если можно представить сказку о Крысолове, воплощенную в жизнь самым реалистичным образом, это она и есть. Снято было на телефон жителем Пальмиры. (Место установил коллега Артур Кебеков по характерным пейзажам.)

Хотелось поговорить с теми, кто видел эту сказку наяву. В Сирии десятки лагерей для «внутренних переселенцев» — семей, бежавших с оккупированных террористами территорий. Это и палаточные лагеря в приграничных зонах, и целые районы крупных городов — Дамаска, Хомса, Латакии, Тартуса.

Мы посетили один из лагерей в пригороде столицы. По сути, он представлял собой большое общежитие, многоэтажное здание, поделенное на сотни комнат. Двор был набит малышами, они переживали свои детские проблемы и радости и вряд ли осознавали, что еще совсем недавно жили под ИГИЛ. Мы начали обходить комнаты и расспрашивать взрослых, но быстро поняли, что это бесполезно. Мужчины и женщины отвечали на вопросы по шаблону, их страхи можно понять.

Увидев, что мы отчаялись и собираемся уезжать, сопровождавший нас глава поселения предложил заехать на традиционный сирийский кофе к его другу-художнику. Мужчина бежал из Пальмиры.

— Когда ИГИЛ захватил город, я три дня вообще не выходил из дома, потом решился. Пройдя квартал, я увидел на пятачке, где обычно покупал в палатке овощи, три обезглавленных тела. Сразу закружилась голова, я чуть не потерял сознание.

Ландшафтному дизайнеру М. под пятьдесят. Высокий колоритный мужчина с седыми усами, античной статью, длинными и изящными пальцами художника, глубоким взглядом. Слабым этого человека не назовешь. Но и в нем «дауля» посеяло что-то такое, из-за чего он категорически просит не называть его имя и не показывать лицо.

— Мы с женой прожили в Пальмире еще десять дней после прихода игиловцев, потом убежали через пустыню в Эль-Карьятейн, а оттуда уже добрались до Дамаска.

— Как игиловцы относились к детям в Пальмире?

— Это отдельная история. Взрослые боевики подходили к малышам и начинали очень дружелюбно общаться. «Сколько тебе лет? Как тебя зовут? Ахмад? Молодец, Ахмад! Ты вырастешь умным и сильным мальчиком! Вот тебе тысяча лир!»

— Что, прямо детям деньги раздавали?

— Да! Небольшие суммы, конечно, но я сам видел, это правда! Очень уважительно с ними обращались. А где-то спустя неделю устроили для детей кинотеатр под открытым небом. Установили большой экран, каждый вечер устраивали просмотры. Дети уже знали время и сами заранее собирались на площади.

— Что показывали?

— Свои видео, как идут в бой, тренируются. Рассказывали о героизме. После таких просмотров потом вперед выходил молодой иностранец, тунисец или марокканец, кажется, и начинал их развлекать. Дети в нем души не чаяли. Я слышал у соседей, как малыши плакали, если родители не пускали их на эти собрания.