Алексей Медведев - Разговор с молодым другом

Глава 8. Продолжение биографии

(Государственные экзамены. Соревнование на Кубок Москвы. Пятьсот — не случайность. Снова Стокгольм. Проигрыш, который радует. Новое соотношение сил. Последний ли это успех?)

Когда-то мне казалось, что завоевание звания чемпиона мира это такое событие, после которого все для меня должно остановиться. Но это были наивные заблуждения. Жизнь шла по-прежнему. Снова хотелось тренироваться, участвовать в состязаниях, одерживать победы, устанавливать рекорды. Но на все это временно было наложено вето. На все, кроме тренировок. Им я отводил всего лишь десять часов в неделю. Остальное время было посвящено занятиям. Ведь в институте приближались государственные экзамены.

Как удивительно быстро и незаметно летит время! Кажется, совсем недавно я переступил порог техникума. Затем института. И вот уже государственные экзамены.

Но как ни быстро летели годы, они, увы, далеко не были легкими. Сколько пришлось провести бессонных ночей, по-настоящему трудных минут, сколько переживаний, колебаний! Иногда, особенно в период подготовки к ответственным соревнованиям, появлялась мысль оставить учебу на год, дать себе передышку. Как я благодарен Роману Павловичу Мороз! В трудные минуты я всегда слышал его спокойные, уверенные слова:

— Леша, учеба — самое главное.

Последние серьезные сомнения пришли накануне госэкзаменов. Дело в том, что наступивший 1958 год, особенно его первое полугодие, изобиловал крупными состязаниями — на Кубок Москвы, чемпионат СССР, товарищеский матч со сборной США. Я решил отложить сдачу экзаменов на осень. И опять вмешался Роман Павлович.

— Ты осилил пятьсот килограммов, — сказал он тоном, не допускающим возражений, — а здесь спасовал?

Нельзя было не послушаться Романа Павловича. 28 февраля я успешно сдал последний экзамен. Государственная комиссия рекомендовала меня в аспирантуру. И сейчас я уже аспирант. Я решил написать диссертацию, в которой был бы обобщен богатейший опыт тренировок современных штангистов-тяжеловесов.

Прошло всего два дня, и я уже держал новый экзамен, на этот раз в состязаниях на Кубок Москвы. Когда 2 марта в удобной и просторной раздевалке Дворца спорта в Лужниках мы готовились к торжественному маршу, ко мне подошел сияющий Томми Коно.

— Слушай, Медведев, — сказал он через переводчика, — хорошо, что эти состязания носят имя вашей столицы. Я объездил почти весь земной шар, но нигде не видел, чтобы к штанге, к спорту относились так хорошо, как в Советской стране. Правда?

— Конечно, Томми, — согласился я.

На этом состязании, которое кто-то справедливо назвал «малым чемпионатом мира», я рассчитывал на рекорд в толчке. И это мне удалось: я поднял 188 килограммов. Сосредоточив все свои усилия на этом движении, я не стремился к большой сумме и набрал 490 килограммов, завоевав первое место и почетное звание первого среди тяжеловесов обладателя Кубка Москвы.

Через несколько дней, придя на очередную тренировку, я увидел необычно веселого, улыбающегося Романа Павловича.

— Вот, Леша, прочитай, что говорит о тебе американская печать, — и он протянул мне популярную спортивную газету на английском языке.

— Вы же знаете, что я изучаю немецкий…

— Ну и слава богу на этот раз, — быстро перестроившись и уже совсем сердито сказал он. — Мелют всякую чепуху. Будто пятьсот килограммов, набранные тобой в Тегеране — случайность. Будто твое выступление в Москве подтверждает это.

— Роман Павлович, дорогой, не волнуйтесь, — успокаивал я его. — Стоит ли волноваться по пустякам? Мы еще заставим эту газетку писать опровержение. Обязательно заставим.

В ту пору Роман Павлович уже официально не был моим тренером, его сменил Иван Захарович Любавин, в недалеком прошлом тоже известный штангист. Но по старой памяти «товарищ Мороз», как иногда в шутку мы называли его, частенько заглядывал в спортивный зал, давал ценные советы, сам спрашивал, интересовался нашей работой. Роман Павлович — большой знаток и пропагандист тяжелоатлетического спорта, автор многих популярных книг и брошюр, почти бессменный преподаватель кафедры тяжелой атлетики института физической культуры. Он пристально следит за всем новым, что происходит в спорте, изучает методы отдельных спортсменов.

— Беру у вас, чтобы вам же и дать, — шутил он, снимая кинограмму или ведя хронометраж тренировки.

В апреле мы выехали на очередной чемпионат страны в город Сталине. Мне понравился этот трудовой город. А еще больше — его люди. Каким-то особым дружелюбием веяло от них. Уже после чемпионата мне с группой товарищей пришлось побывать на одной из шахт, встретиться с ее коллективом. Мы спускались в забои, познакомились с нелегким, благородным трудом шахтера. Потом в отлично оборудованном спортивном зале мы присутствовали на состязаниях по штанге на первенство шахтерских управлений. Хорошо помню, что только в среднем весе было заявлено около сорока участников. Я сидел, и сердце наполнялось огромной радостью. Вот они — неисчислимые резервы большого спорта. С такой армией мы никому и никогда не отдадим мирового первенства. На прощание шахтеры подарили нам свои лампочки. Я храню эту лампочку как один из самых дорогих подарков.

Здесь, в городе труда, в городе чудесных рабочих традиций, мне особенно хотелось доказать, что 500 килограммов — далеко не случайность. Тем более, что на этот раз за золотую медаль чемпиона сражались оба моих главных соперника — ветеран тяжелоатлетического спорта Евгений Новиков и молодой спортсмен Юрий Власов.

В пятый раз я завоевываю золотую медаль чемпиона Советского Союза. Но дело было не только в этом. Установив новые рекорды, в рывке — 148 килограммов и в толчке — 190, я набрал рекордную сумму и в троеборье-505 килограммов. Этим я еще раз доказал, что 500 килограммов — не случайность.

Перед предстоящим приездом нашей команды в Америку одна нью-йоркская спортивная газета писала: «… в ее составе тяжеловес Алексеи Медведев, для которого результат в сумме троеборья — 500 килограммов становится, по-видимому, стабильным!»

Автобус отошел от гостиницы ЦДСА, где мы жили последние дни, ранним московским утром. Столица еще спала. Ее широкие проспекты казались совершенно безлюдными. Даже милиционеры на время покинули свои будки на перекрестках, доверив в эти часы регулировку уличного движения строгим и четким приборам-автоматам. Словно понимая, что мы спешим, они подмигивали нам издалека веселым блеском зеленых глаз.