Елена Макарова - Движение образует форму

«У нас совсем нет луж, но воды вокруг очень много — каналы, пруд, океан, наконец.

Я все время смотрю, пытаясь запомнить, но памяти у меня никакой.

Отражения в пруду как уж запомнились. А это придуманные лужи.

Да, наверное, основная проблема, что моменты у меня никогда не совпадают, ни разу ничего не вышло, в лучшем случае (очень редко) выходит что-то другое…

Но как же художники? Как им удавалось изо дня в день возвращаться в одно и то же пространство в одном и том же состоянии? Я часто думаю об этом и ничего не понимаю.

(Немножко подумала и решила дописать.)

Я вообще не уверена, что сегодня я — это я; когда меня что-то или кто-то сильно впечатляет, я превращаюсь в «это», вернее, в то, как я себе это представляю…

(Еще подумала.)

Но ведь и рисую я в основном в таких состояниях.

Тогда где же я?..

Когда-то давно я уже думала об этом. Я представлялась себе рамкой, сквозь которую все время что-то проходит, что-то проходит быстро, а что-то задерживается, и в какие-то моменты можно даже увидеть картины».

Когда-нибудь мы устроим невиртуальную выставку работ и издадим к ней каталог с текстами. Это обязательно случится.

Вермеер с линейкой

С. М. из группы «профессоров», на четвертом курсе онлайнового семинара. Еще на первом она поразила нас разбором картины Вермеера «Бокал вина».

Эту картину Фридл в Терезине перерисовала акварелью, чтобы дети сделали по ней коллаж. На этом материале и был построен урок, который назывался «Войти в пространство картины».

С. М. ответила на него статьей с пошаговыми иллюстрациями и назвала свой труд «Вермеер с линейкой».

«Сегодня я решила наконец расстаться с Вермеером, в обществе которого провела не один вечер. Всегда найдется какая-нибудь мелочь, которую захочется доработать, но я не буду. Лучше расскажу, что же я с этим самым Вермеером вытворяла по вечерам. Не из эксгибиционизма: а вдруг кому пригодится…

Начну с геометрии. Простите, если длинно.

Лена предполагала, что кафельный рисунок на полу, ведущий вглубь комнаты, поможет нам в нее войти. Немало трудов написано о картинах-интерьерах, приглашающих внутрь и как бы являющихся продолжением той комнаты, в которой стоит зритель. Но одно дело — забежать взглядом (хотя нас там, похоже, не ждут), а другое дело — выстроить такое же или похожее пространство. Конечно же, я сразу споткнулась об эту плитку, потому что она была выложена по правилам линейной перспективы (хоть и с небольшими огрехами, но все же), а я никогда не блистала глубокими знаниями в этой области даже в теории, не говоря уже о практике.

Так что пришлось взять линейку и ручку и отправиться на поиски точки зрения. Если есть окно, то ее проще всего вычислить по нему. Шерлоки Холмсы от искусствоведения в первую очередь направляют стопы к этой точке в поисках разгадки тайны, заложенной в картине. Действительно, здесь нередко располагаются «улики», проливающие свет на скрытый дополнительный смысл произведения: картина, зеркало, эмблема, надпись… В нашем случае — пейзаж.

Найдя эту точку (в левом углу картины, почти там, где начинается рама), прочертила линию горизонта, а на ней нашла еще несколько важных точек схода: от кафеля, стула и т. д.

Так как я сначала взяла тупой карандаш (подобный эпитет в контексте начертательной геометрии годится и для меня), а копия была маленькая, точка обнаружилась не сразу — отсюда множество неверных линий на картинке, которые я перечерчивать не стала.

Потом я взяла лист бумаги, положила его на другой, длинный лист, закрепила скотчем и прочертила на маленьком (черном) листе линию горизонта — приблизительно на той же высоте, как у Вермеера. И не щадя стола своего, воткнула кнопку-гвоздик там, где предполагалась точка зрения. Что такое икеевский стол по сравнению с полотнами великого голландца, который поступал с ними так же бесцеремонно?! (Рентген обнаружил на всех картинах Вермеера, за исключением первых трех или четырех, дырочки для гвоздя.)

На гвоздик я привязала нитку, провела по ней мелом и получила отпечатки первых линий — линий оконной рамы, а потом от другой точки провела линии для открытого окна.

Уж не знаю, какой ниткой и мелом пользовался знаменитый живописец, но мои никуда не годились, отпечатки получались бледные, так что в конце концов я стала натягивать нитку, приставлять к ней линейку и проводить линию карандашом. Это потребовало дополнительного времени и отразилось на точности.

После окон провела лучи, которые будут делить наши кафельные плитки по диагонали.

Потом от двух других точек на горизонте провела лучи, пересечения которых образовали рисунок плитки.

Обратите внимание, что комната по глубине напоминает скорее тронный зал, чем небольшую комнатку в бюргерском доме.

Дорисовала фигуры — чудовищное несоответствие больших фигур на переднем плане, близкой, судя по величине картины, стены на заднем плане и убегающей вдаль плитки. Где находится стол, каких он размеров, что с лавкой?

Эти вопросы я задавала себе, пытаясь как можно точнее копировать. Но, несмотря на отсутствие грубых ошибок в построении (как мне кажется), результат получался очень странным. Я на практике убедилась в том, о чем многократно читала: в сложности определения размеров предметов на картинах Вермеера и расстояния до них. Еще один пятачок в копилку загадок Вермеера.

Нарисовала стул на переднем плане (еще две дырки в столе на линии горизонта) — стало не так страшно.

Стерла вспомогательные линии, и стало совсем хорошо (на платье линии стирать не стала — все равно сверху будет цветная бумага).

Ну все. Занимательная геометрия (привет Перельману) закончена. Уж простите меня, если я выставляю банальности (это они и есть), но я подумала, может, не только я одна такая темная в математике, и вдруг кому-нибудь это поможет.

А теперь собственно коллаж.