Д. Дандуров - Шота Руставели

«Каджи» – это то окружение, которое крепко держало в своих руках Тамару и против которого она была бессильна что-либо сделать. Ее изолировали от внешнего мира, и под отрядом Рошака, который взял ее в плен, Шота, очевидно, изображает ту тайную полицию, которая окружала Тамару и строго следила за ее связями.

При таких условиях сношения с нею были не легки, и письмо с просьбой о сообщении сведений, равносильных нарушению государственной тайны, могло навлечь и на автора, и на адресата, и на соучастников ряд крупных неприятностей.

Надо допустить поэтому, что письмо из Гуланшаро, с побережья Черного моря, отправлялось не через раба, а сама Фатман, наезжавшая к морю и бывшая в близких отношениях с Шотой-Автандилом, установила личную связь с Тамарой.

Автандилу недолго пришлось ждать ответа от Нестан-Дареджан. Она была рада, что получила вести от Тариеля, но возможность своего освобождения расценивала очень пессимистически. Причину всех бед, обрушившихся на нее и на него, она видела в «свете».

Что есть мир, ты видишь, милый. Весь простерся он могилой.Самый свет – мне мрак унылый. Я стенаю здесь, скорбя.Мудрый видит смысл мирского. Шаткость счастья в нем основа.Ах, как трудно, как сурово жить, любимый, без тебя!

Но, несмотря на свой пессимизм, Нестан-Дареджан все же писала ему, чтобы он шел на «Индию» («цади индоэтс мимарте»), давая понять, что добиться ее освобождения можно, только овладев страной.

За это дело взялся не Тариель, а Автандил. В тиши гуланшарских садов он готовил оружие, которым должен был нанести сокрушительный удар врагам Тариеля.

Собственно говоря, надо считать, что с того дня, как была установлена связь с Тамарой, дело трех друзей: Тариеля, Автандила и Придона – Сослана, Руставели и князя Юрия – было поставлено на практическую почву. Надо было начинать действовать, и каждый из друзей предложил свой метод освобождения Нестан-Дареджан (Тамары).

Придон находил, что войск у них мало и потому им не взять каджетскую крепость открытой силой.

Он предложил протянуть канат к Стене, по этому канату он проникнет внутрь крепости, перебьет охрану у ворот и впустит туда друзей.

Автандил предложил другой план: он переоденется купцом, проникнет в крепость и затем откроет друзьям ворота.

Тариель нашел, что он не может сидеть один в то время, как другие будут действовать. Был принят его план: разделить все имеющиеся силы на три части и одновременно напасть на крепость с трех сторон.

Все эти несколько наивные планы в действительности являются отражением того, какими средствами располагали друзья для своего выступления. Юрий имел в своем распоряжении военную силу, но она была расположена далеко и использовать ее можно было, только организовав вооруженное восстание под лозунгом освобождения Тамары от ее непрошенных опекунов. Этот план был самым опасным для «каджей», но на него, как видно из письма Нестан-Дареджан, Тамара не дала своего согласия. Однако князь Юрий мог использовать свои силы, постепенно накапливая их, чтобы в решительный момент собрать и нанести удар. Такой план был довольно трудно осуществим и уподобление его хождению по канату не преувеличено. План Шоты сводился к тому, что он при помощи связей с купечеством проникнет в Каджетию со своим «товаром», очевидно, имея в виду свою поэму. Предложение Сослана двинуться с трех сторон означало, что надо действовать сообща – Юрию двинуть всю военную силу, Шоте выступить со своим произведением, а Сослану появиться открыто и заявить свои права на трон, как последнего Багратида.

В сущности на принятии этого решения Руставели прекращает свое повествование, дав полную картину борьбы, которая велась в Грузии.[2] Оставалось опубликовать поэму, рассчитывая на то, что ее воздействие на современников сможет склонить общественное мнение в пользу Сослана.

Из полутора тысяч строф поэмы концу ее, после решения друзей начать действия, посвящено всего около ста пятидесяти строф. Шота, видимо, спешил скорее закончить свою поэму и привел всех действующих лиц к благополучному концу. Из дальнейшего будет видно, какое впечатление произвела поэма Руставели и какое неожиданное развитие получили события, приведшие к тому, что один из друзей изменил общему делу и перешел на сторону «каджей».

РУСТАВЕЛИ, ЕГО ВРАГИ И ДРУЗЬЯ

Итак, трудности, связанные с построением сюжета «Вепхис ткаосани» и воссозданием обстановки, в которой развертывается действие поэмы, Шота разрешил успешно. Оставалась еще основная задача – обрисовка действующих лиц.

Шота хотел создать художественные образы высокого мастерства, а не хронику, в которой за сухим изложением фактов не было бы видно переживаний ее участников. Но, ставя перед собой такую задачу, он снова должен был задуматься над необходимостью маскировки. Перед ним был выбор: итти по пути «1001 ночи» и скрыть действующих лиц в сказочных образах или, строго соблюдая художественную правду и маскируясь сюжетом и обстановкой, следовать приемам реалистического изображения, показать своих героев такими, какими они были в действительности. Шота решительно избрал последний метод.

Его герои – живые люди с их достоинствами и недостатками, с их радостями и огорчениями, достижениями и неудачами. За их переживаниями встают подлинные исторические события. Как бы красочно ни рассказывали о них летописцы, для нас это только сухая хроника. Лишь когда мы видим лиц, участвовавших в этих событиях, и чувствуем их переживания, перед нами вырастают и самые события во всей их значимости.

Шота был близок к изображаемым им лицам, игравшим руководящую роль в истории Грузии. Тамара, Давид Сослан – второй муж Тамары, Георгий III, русский князь Юрий – первый муж Тамары, ее тетка Русудан, – все они находились в центре происходившей политической борьбы, оказывали то или иное влияние на ее исход.

Первостепенное значение в поэме имеет образ Автандила, в котором Шота изображает самого себя. Это – самый привлекательный образ поэмы, и не потому, что автор насытил свой портрет обилием положительных красок, – наоборот, в Автандиле много отрицательных черт, и Шота с поразительной откровенностью подчеркивает их.

Шота всей своей жизнью, всем своим творчеством был связан с родной землей и потому его черты – это черты тех передовых национальных элементов страны, которые наложили свой отпечаток на эпоху и перешли в историю как лучшие выразители всех тех чаяний и стремлений, которыми жила Грузия в XII веке. Образ Автандила ценен именно тем, что за этим образом встает перед нами не только автор, но и эпоха и все то, что было лучшего в эпохе.