Павел Федоров - Генерал Доватор (Книга 2, Под Москвой)

Она подошла к Валентину, села рядом и, положив голову к нему на плечо, тихо сказала:

- Сожми мою руку... Крепче, крепче... Вот мы с тобой съездили сегодня в сельсовет. В течение пяти минут из Фроловой меня превратили в Ковалеву и отдали тебе в полную власть. Это шутка, конечно, но знаешь, мне сейчас так стыдно, так стыдно, будто я совершила самый бесчестный поступок. А все оттого, что я бессовестно счастлива. Нашим пока не скажем. Время сейчас тревожное, а мы, здравствуйте, - поженились! Честное слово, глупо. Мне, значит, завтра же надо идти к своему начальнику и заявить: "Знаете, товарищ начальник, ваша разведчица Зина вышла замуж". Просто какой-то дурацкий водевиль! А все ваша милость виновата. Вскружил голову девчонке...

- Ну, положим, поездка в сельсовет не моя затея... А ты что, начинаешь раскаиваться? - улыбнувшись, спросил Валентин.

- Нет, нет! Я сама не знаю, что говорю! Валенька, милый, я ведь любовь знала только по книжкам. А вот пришла же она, и так неожиданно и в такое время, что даже как-то страшно за все. А сейчас я нарочно и себя и тебя испытывала, хотя и знала, что ты сильнее меня. В последние дни я много думала и перебирала в памяти все твои рассказы о войне. Это так страшно и так горько. Какие испытания несет наш народ! Так разве после этого я могу остаться в стороне? Нет, не могу. Ты понимаешь меня: и я вместе с тобой хочу нести все тяжести воины и биться до конца, до победы.

В окно кто-то громко и настойчиво постучал.

- Кто бы это мог быть? - спросила Зина.

- Да вояки какие-нибудь. Я сейчас приду.

Валентин, подхватив бурку, исчез за дверью.

Зина взяла скрипку и снова хотела играть, но дверь распахнулась, и в комнату вошли трое военных и за ними Ковалев.

- Уж не нас ли, красавица, собираетесь встретить с музыкой? проговорил, улыбаясь, передний.

На нем была длинная, ловко сидевшая кавалерийская с серебристой опушкой бекеша и коричневая барашковая папаха.

- Генерал Доватор. Знакомьтесь, - отрекомендовал Ковалев.

"Так вот он какой, знаменитый генерал Доватор, о котором так много говорил Валентин!" Зинаида растерянно протянула руку вместе со смычком. Лев Михайлович сначала взял у нее смычок, а затем пожал руку. Вторым поздоровался широкоплечий, с веселыми глазами бригадный комиссар Шубин. Выше всех ростом был третий, тоже в бурке, с продолговатым, сухощавым кавказским лицом - командир дивизии генерал-майор Атланов. Он попросил сыграть что-нибудь.

- Нет, нет, не буду, - горячо замахала руками Зина, - как-нибудь после. Да и какой я музыкант...

- Жалко, что откладываете, - огорченно вздохнул Лев Михайлович. - А мы затем и заехали, чтоб послушать. Да и дельце маленькое подвернулось. А насчет игры не скромничайте. Хорошо играете. Мы долго слушали, даже стучать не хотелось. Вот хоть и у комиссара спросите, и у генерала Атланова. Всем понравилось.

Зина, все еще смущенная, поблагодарила и предложила садиться, но все стояли и смотрели на нее. Доватор следил за ней острым, колючим взглядом, намереваясь, казалось, влезть в самую душу.

"Да что они рассматривают меня? - с чувством внутреннего протеста подумала Зинаида. - Уж не потому ли, что я красивая, как говорит Валентин?" И первый раз в жизни Зина пожалела о том, что она женщина, и подумала о себе с неприязнью.

Валентин с Атлановым, разговаривая вполголоса, вышли в другую комнату.

Доватор, повертев в руках смычок, присел на диван и, переглянувшись с Шубиным, пригласил его занять место рядом с собой.

- Так, значит, вы та самая Зина Фролова? - присаживаясь на диван, спросил Шубин.

- Не совсем так... - загадочно ответила Зина, смущаясь и краснея.

- То есть как? - Шубин, видя ее замешательство, смотрел с удивлением. - Может быть, мы не по тому адресу попали?

- Нет, адрес правильный. - Зина энергично тряхнула головой.

Да, девушка действительно была красивой, и Шубин уже с сожалением успел подумать, что она, очевидно, не блещет умом.

Доватор, не скрывая, любовался Зиной. Ему просто не хотелось начинать серьезный разговор. Однако, не желая обременять свою будущую разведчицу излишним волнением, он сразу перешел к делу. Отстегнув планшетку, достал какую-то бумажку, прочел ее и, взглянув на Зину в упор, спросил:

- Вам знаком майор Викторов?

- Нет. Я не знаю никаких майоров Викторовых, - резко ответила Зина. На самом деле после получения специальной подготовки она находилась в распоряжении майора Викторова и ждала назначения со дня на день. Но майор почему-то медлил. Фамилию майора Викторова она могла открыть только по соответствующему паролю.

- У меня беда случилась: заболел брат, - тихо проговорил Доватор.

- Обратитесь к доктору... - после небольшой паузы ответила Зина.

Это был пароль. Теперь она поступала в полное распоряжение соединения генерала Доватора. "Значит, вместе с Валентином. Хорошо", - мелькнуло у нее в голове.

Во все детали разведывательного дела Доватор вникал лично. Отправляя людей на задание, беседовал с каждым человеком в отдельности. Сейчас шла подготовка к очередной разведывательной операции по тылам противника. Было решено предварительно забросить за линию фронта группу специально подготовленных радистов-разведчиков и систематически получать точные данные об обстановке.

- Вас рекомендовал майор Викторов, - продолжал Лев Михайлович. - Вы не изменили своего решения?

Майор хоть и рекомендовал Зину, но откровенно признался, что жалеет посылать девушку на опасную работу. Это-то и толкнуло Доватора наведаться к разведчице. Да и комиссар настаивал.

- Скажи мне, деточка моя, чистосердечно... - Шубин не спеша расстегнул на груди бурку, снял ее и положил на валик дивана. В кожаной безрукавке и фетровых сапогах он оказался стройным и моложавым, но движения его были удивительно медлительные и расчетливые. Зине показалось, что вся его спокойная и крепко сбитая фигура только и создана для того, чтобы придумывать хитрые вопросы, для вида сдобренные отеческой лаской. Только серые вдумчивые глаза под сросшимися бровями говорили другое. В них светились теплота и добродушие. Эти проницательные и умные глаза смотрели сейчас на Зину как на человека, с которым случится несчастье и который вряд ли выпутается из беды. - Скажите чистосердечно, вас очень увлекает романтика профессии разведчика?

- А кого это не увлекает, Михаил Павлович? - вступился Доватор.

- Подожди, Лев Михайлович. Пусть она сама ответит!

- Если говорить чистосердечно, увлекает! - возбужденно ответила Зина. Она чувствовала, что комиссар собирается экзаменовать ее, и, собрав всю свою волю, решила дать отпор. - Но дело не только в одной романтике, товарищ комиссар, - заключила Зина.