Аль Капоне. 25 законов короля чикагской мафии - Юрий Михайлович Шаронов
Буквально спустя три недели после освобождения Альфонсо начался суд над его братом Ральфом по невиданному доселе делу – об уклонении от уплаты подоходного налога. Чуть позже аналогичный процесс был начат в отношении Фрэнка Нитти и Джейка Гузика – еще двух из трех ближайших соратников Лица Со Шрамом.
Доказать, что у Ральфа много денег, было довольно легко: он открыл на вымышленные имена несколько счетов в Государственном банке Пинкерта, которые быстро до него отследили. Ко времени суда над Ральфом Капоне правительство накопило так много записей о его преступлениях и проступках, что в суд пришлось везти целый грузовик подтверждающих документов.
Ральф по-прежнему пытался уклониться от обвинений, утверждая, что он занимается азартными играми, а его банковские вклады – это выигрыши. Налоговое законодательство США в данной сфере имело свои нюансы. В частности, разрешалось вычитать убытки от азартных игр из выигрышей. Ральф заявлял, что, поскольку его доходы якобы были намного меньше, чем проигрыши, не платя налогов, он ничего не нарушил.
Теоретически такая линия защиты могла сработать. На деле все слишком хорошо знали, кто такой Ральф Капоне. Судебный процесс длился две недели, и присяжным потребовалось всего два часа, чтобы признать его виновным по всем пунктам. Адвокаты Ральфа немедленно начали подавать апелляции. Тем не менее судья Уилкерсон приговорил обвиняемого к трем годам лишения свободы в тюрьме Ливенворт и оштрафовал его на 10 000 долларов. Говорят, что, когда Ральф услышал приговор, он сказал: «Я вообще этого не понимаю».
Для властей подобный исход процесса стал большой победой. За Ральфом последовали и другие. Федеральные агенты добились успеха в выслеживании Нитти и осуждении Гузика. Воодушевленые этим, они, не колеблясь, дали понять общественности, что данные приговоры были лишь разминкой перед их главной целью – Аль Капоне.
Впрочем, нашлись у Альфонсо и свои сторонники, далеко не все из которых были бандитами. За спиной усталого Капоне сплотилось несколько крупных и влиятельных организаций. Против осуждения Альфонсо как весьма опасного прецедента выступала первая леди-юрист США и заместитель Генерального прокурора Соединенных Штатов Мейбл Виллебрандт. В 1925 году она подготовила важнейшую правовую позицию по делу Салливана, в которой Верховный суд постановил, что в рамках производств по неуплате налогов следствие должно проводиться одинаково, независимо от того, законными или нет были прибыли обвиняемого.
Капоне (и кто угодно иной) с точки зрения фискального законодательства могли зарабатывать любыми средствами, если они декларировали свои доходы в полном объеме. Претензии со стороны властей к способу извлечения прибыли, естественно, при этом не исключались. Но рассматриваться они должны были сугубо самостоятельно, вне привязки к налоговым вопросам. Незыблемость данных правил поддерживалась множеством состоятельных и влиятельных людей по всей стране.
Но вернемся к недругам Альфонсо. «Секретная шестерка» – шестеро богатых чикагцев – была готова на все, лишь бы вывести Капоне из игры. Неменьшую опасность представляли «Неприкасаемые» – особый отдел полиции с широкими полномочиями, зажимающий бизнес Капоне, во главе с Эллиотом Нессом. Последний в будущем станет едва ли не известнее самого Альфонсо. Впрочем, Несса Капоне не боялся. И вероятно, был в этом прав. Бояться ему нужно было другого, куда менее раскрученного персонажа по имени Фрэнк Уилсон, который в течение последних двух лет копал под Капоне не переставая.
Альфонсо между тем продолжал играть свое шоу для народа, особенно после начала Великой депрессии. Так, он организовал бесплатную столовую, которая в любой день кормила горячими обедами от двух до трех тысяч безработных. Предпринимал Аль Капоне и другие яркие благотворительные начинания. А вот до реальных попыток обуздать своих противников в такой важный момент дело так и не дошло. Это до сих пор удивляет многих исследователей: как столь проницательный и расчетливый человек мог не заметить, что за его спиной вовсю плетутся сети? С одной стороны, Альфонсо не стал запугивать врагов. С другой – он не воспользовался армией прикормленных журналистов, чтобы создать себе образ непримиримого бойца классовой войны. Судя по всему, «тактика» Капоне заключалась в том, что он просто хотел уйти на пенсию. Но даже не эта пассивность стала его самой главной ошибкой.
Правило 19. Тщательно выбирай адвокатов
Аль Капоне вышел из укрытия и начал передвигаться по Чикаго еще в марте 1930 года. И именно тогда произошло событие, оказавшее влияние на все последующие судебные перипетии.
Адвокат Капоне Мэттингли, несмотря на полученную отсрочку, утром 17 апреля 1930 года лично явился в офис ФБР и привел туда с собой своего клиента, как и было приказано. Итак, Альфонсо предстал перед несколькими агентами бюро и стенографисткой. Капоне проинформировали, что любое заявление, которое он здесь сделает, подвергнется тщательному изучению на предмет его подтверждения. Все, что Альфонсо скажет на встрече, «может быть и, вероятно, будет использовано против него». Слышал это и Мэттингли.
Современные правоведы считают, что на этом адвокат должен был немедленно прервать интервью и удалить своего клиента из помещения. Вместо этого Мэттингли принялся озвучивать массу многословных и совершенно бесполезных оговорок. Он сказал, что Капоне явился, чтобы выполнить распоряжение властей, но ни в коем случае не признает ни вины, ни ответственности. Соответственно ничто из сказанного Альфонсо не должно быть записано.
То, что Мэттингли сделал дальше, вовсе не поддается никакому осмыслению. Он предложил агентам ФБР заключить сделку по результатам примерной оценки состояния Капоне. И набросал текст, получивший условное название «письмо Мэттингли». Позднее этот откровенно глупый и плохо составленный документ станет одной из главных улик в деле против Аль Капоне.
Вот его текст:
«Налогоплательщику сейчас 31 год, и он постоянно живет со своей женой с момента свадьбы в 1917 году. У него есть один ребенок, сын, которому сейчас почти 12 лет. С 1922 года он был главной опорой своей овдовевшей матери, а также сестры и брата, которым сейчас 19 и 21 год соответственно.
До второй половины 1925 года он работал на зарплату, которая никогда не превышала 75 долларов в неделю. В течение 1926–1929 годов включительно он получал значительные суммы денег, право собственности на которые принадлежало ему только по праву владения…
Единственными адвокатами, нанятыми налогоплательщиком лично в этот период, были Nash & Ahern, Ben Epstein и Capt. Billy Waugh, все из Чикаго, штат Иллинойс. Так называемые телохранители, которыми он, как говорят, окружает себя в случае нечастых появлений на публике, как правило, не являлись его личными
