Николай Шмелев - С малых высот

Нам везло. Комдив Воеводин все новинки испытывал у нас и уже потом передавал их другим полкам дивизии…

Самолеты нашего звена стояли под раскидистым столетним дубом. Высокий Виктор Солдатов почти доставал головой до его зеленых резных листьев.

Подошел техник Евгений Дворецкий и доложил:

— Товарищ командир, самолеты к боевому вылету готовы.

Потом появился Вандалковский. Как всегда сухо, он отчеканил:

— Шмелев, взлет через тридцать пять минут после меня. — Сказал и побежал дальше.

Взлетели. Вот и цель. Внизу тут и там рвутся фугасные бомбы, снопами искр обозначают свой путь реактивные снаряды, выпущенные по прожекторам. Вздымают кровяные зарева ампулы КС.

Зенитный огонь внезапно прекратился. Теперь на цель должны выйти с термитными бомбами Орлов, Супонин и Сербиненко.

— Все по плану, — радостно говорит Солдатов. Мы до боли напрягаем зрение, чтобы не просмотреть первые разрывы термиток.

— Чуть правее, убирай газ, — командует Виктор. Увлекшись наблюдением, я не заметил, как подошли к цели. Ночную мглу прорезал ослепительный луч света. Это сбросил две термитки командир второй эскадрильи. Сотни ярко-красных шариков веером опустились на цель. Через минуту разорвались еще две бомбы.

— Добавим! — крикнул Солдатов.

Самолет вздрогнул и развернулся на сто двадцать градусов. Через несколько секунд и наши термитные бомбы упали точно на цель.

В воздухе нас сменили другие самолеты. Они все шли и шли. Фугасные бомбы рвались непрерывно. И все это творил «старшина фронта» По-2, перкалевый «русс-фанер», как называли его фрицы.

Войска Брянского фронта продолжали наступать. Радуясь их успехам, мы старались как можно лучше им помогать. В эти дни у меня и моего штурмана родилась мысль увеличить бомбовую нагрузку. Доложили о своем намерении командиру эскадрильи старшему лейтенанту Вандалковскому, а тот обратился с ходатайством к майору Шевригину. Посоветовавшись с заместителем по политической части, командир разрешил нам вылететь с четырехсотпятьюдесятью килограммами бомб. Проверив еще раз правильность их подвески, мы вырулили на старт.

Набрав высоту, подошли к линии фронта.

Нам было приказано ударить по лесу, южнее Алтухово, где разведка обнаружила скопление войск противника. Вот и нужная деревня. Я убрал газ и стал планировать.

Штурман передал:

— Так держать, будем делать два захода!

Две термитные бомбы оторвались от самолета. Не успел я развернуть самолет, как внизу разорвался наш «подарочек». После ослепительной вспышки во все стороны полетели розовые и белые шарики.

Развернулись для второго захода. Когда мы были уже на боевом курсе, из леса начал бить зенитный крупнокалиберный пулемет противника. Не обращая на него внимания, сбросили еще две термитные бомбы. Внизу запылали вражеские автомашины, танки, бронетранспортеры.

С такой же бомбовой нагрузкой летали в эту ночь Крайков, Супонин и Орлов. После полетов состоялся полковой митинг. Командир полка рассказал нам, как развивается наступление войск Брянского фронта. Зачитал благодарственные телеграммы в наш адрес от наземных частей. Затем выступило несколько летчиков и штурманов: Гудков, Скочеляс, Орлов, Самсонов, Садовой. Каждый из них клялся громить врага до последней капли крови, призывал беспощадно уничтожать фашистскую гадину.

После митинга мы ватагой пошли в столовую. Настроение у всех было приподнятое, некоторые вели себя, как расшалившиеся дети. Кто-то из ребят так сильно меня толкнул, что я, задев ногой за корень, чуть не упал. Шедший позади Василий Семенович Сувид пожурил нас за баловство, а потом стал расспрашивать, что нам пишут родные из дому. Под конец разговора замполит, как бы между прочим, поинтересовался, не думаю ли я вступать в члены партии.

— Ведь кандидатский стаж у тебя уже истек, — заметил он. — Так что подавай заявление.

Я хотел сказать, что сам давно мечтаю об этом, но смутился и ответил:

— Рановато еще, товарищ подполковник. Вы же сами только что говорили, что нам надо серьезности набраться.

— Верно, говорил. А ты уж и обиделся? — рассмеялся Сувид. — Ну что ж, ладно, набирайся серьезности.

И он похлопал меня по плечу.

Когда я пришел в столовую, ребята уже с аппетитом завтракали. Неунывающий Скочеляс рассказывал им очередную небылицу. То и дело слышались взрывы смеха.

Раньше наш полк обычно останавливался в деревнях. Теперь мы разместились в лесу, в шалашах, построенных из веток. Большие дубы служили хорошей маскировкой и для людей, и для самолетов.

Пока мы блаженствовали в своих зеленых жилищах, войска Брянского и Западного фронтов, несмотря на упорное сопротивление противника, продолжали наступать. Двадцать второго июля они освободили Волхов. Впереди был Орел, за ним — Брянск!

На Курской дуге советские войска тоже перешли в контрнаступление и гнали фашистов в три шеи. Мы искренне радовались этим успехам, но вид отбитой у врага родной земли нередко повергал нас в глубокое уныние. От Волхова до Орла и далее горели тысячи деревень. Даже в воздухе, на высоте полторы тысячи метров, чувствовался удушающий запах гари. Сколько людей лишилось крова!

Второго августа мы, как всегда, собрались перед вылетом на командном пункте. Разведка сообщила, что в районе Бакланово, в оврагах южнее речушки Неполодь, скопилось много пехоты, артиллерии и танков противника. Командир полка приказал, действуя эшелонирование одиночными экипажами, уничтожить живую силу и технику врага.

Изучив цели, мы проложили на карте маршруты и поднялись в воздух. Впереди шел командир эскадрильи Вандалковский, вторым — Крайков, третьим я. За нами летели остальные. Теплый августовский дождик ухудшал видимость.

В район Бакланово пришли на высоте две тысячи метров. Вандалковский сделал первый заход и сбросил две светящиеся бомбы. Идущий за ним Крайков метким ударом термиток поджег несколько автомашин и танков. Эти яркие «костры» помогли и нам точно выйти на цель. С восточной окраины деревни открыла огонь вражеская зенитная батарея, в небо взметнулся луч прожектора и потянулись пунктирные линии трассирующих пуль и снарядов. Некоторые огненные шарики проносились рядом с самолетом.

Я убрал газ, прекратил противозенитный маневр и перевел машину в планирование. Несмотря на обстрел, Солдатов прицеливался спокойно. Мы с ним оказались в положении китайской актрисы, в которую бросали ножи.

— Чуть левее, — послышался голос штурмана. — Хорошо, так держать.

Самолет заметно подпрыгнул: полетели вниз две термитные и одна фугасная бомбы.