Евгений Плющенко - Другое шоу

Маша была с подругой. Подруга меня сразу узнала. А Маша… Потом она сказала, что якобы не узнала, но мне кажется, она слукавила, на самом деле она сразу поняла, кто я такой.

Разговор начал мой приятель:

— Девчонки, давайте знакомиться!

Мы погоняли по городу. На таких быстрых машинах, как у нас, — это одно удовольствие. А вечером все вместе пошли ужинать в ресторан.

Перед тем как расстаться, обменялись телефонами. На следующий день Маша улетала отдыхать в Турцию, а я — в Болгарию, на тренировочные сборы.

У моего приятеля с Машиной подругой отношений не получилось. А мы стали общаться. Я звонил из Болгарии, мы подолгу болтали. А вернувшись в Петербург, сразу договорился о встрече.

Еще до знакомства с Машей мне хотелось завести семью и чтобы у меня было много детей. Я мечтал об этом, считая, что вполне готов к семейной жизни. Я всегда казался себе взрослее своих сверстников и в 22 ощущал себя окончательно сложившимся мужчиной. Я знал, что смогу нести ответственность и за любимую женщину, которая станет мне женой, и за детей, которые у нас появятся…

Именно в такой момент своей жизни я и увидел на Петроградке кабриолет и девушку за рулем — красивую, яркую, отчаянную.

У нас начались отношения. Мы постепенно узнавали друг друга. И чем больше времени проходило, тем отчетливее я понимал, что хочу быть рядом с ней. Меня к ней тянуло, казалось: вот она, та женщина, с которой я готов идти рядом по жизни, вместе воспитывать детей, вместе состариться.

Маша жила с родителями, а когда я возвращался с соревнований, переезжала в мой загородный дом, где жили я и моя семья. Мы прожили год до того момента, как подали заявление в ЗАГС.

И все это время мне казалось, что у нас все здорово, все хорошо. Хотя трудности возникали с самого начала, бывало, что ругались, причем всерьез. Но и мирились очень быстро. Я понимал, что у нее сложный характер, она отдавала себе отчет, что и у меня непростой. Если я на сто процентов уверен, что прав, уступать никому не буду, тем более женщине. Ссоры у нас возникали из-за недопонимания. Но я полагал, что, когда мы лучше узнаем друг друга, ссориться перестанем, будем чувствовать и понимать один другого с полуслова.

Когда ссоры затихали и в наших отношениях царил мир, мне снова казалось, что Маша — мой человек. Я считал, что мы одинаково думаем, даже делаем одинаковые движения, как в парном катании. И полагал, что вместе мы будем счастливы.

Я сделал Маше предложение стать моей женой. Она согласилась.

Мои родители приняли Машу. В тот момент им тоже казалось, что рядом с ней я буду счастлив.

Против свадьбы был только Алексей Николаевич Мишин. Его можно понять, до главного старта — Олимпиады в Турине — оставалось меньше года. И мой тренер считал, что семейная жизнь может выбить меня из строя.

Он звонил моей маме:

— Татьяна Васильевна, какая свадьба?! Надо готовиться к Турину!

Но я уже принял решение. Я, напротив, чувствовал, что именно перед Олимпиадой мне нужно сменить образ жизни.

Свадьба у нас была шикарная.

Мы пригласили многих друзей и знакомых, всего человек двести. Естественно, во Дворец бракосочетания все бы не уместились. Поэтому некоторые гости подъехали позже.

Мы пригласили даже губернатора Санкт-Петербурга Валентину Ивановну Матвиенко. Хотя сами до последнего момента не были уверены, что она найдет время и придет. Но она сумела прийти. И это было приятно.

Свадьбу справляли в ресторане «Астория». И нам разрешили в самом центре Петербурга устроить фейерверк, в парке напротив Исаакиевского собора.

Вообще-то такое никому не разрешают. Обычно салюты в центре города случаются только по большим праздникам: в День Победы, на Новый год, в День города, ну и… в день свадьбы Плющенко! Не такой шикарный, как в новогоднюю ночь, конечно, но все равно было супер!

В первую брачную ночь мы с Машей остались в отеле «Астория», в президентском номере. И собирались проводить там каждую годовщину нашей свадьбы.

На следующий день мы бороздили по Неве на корабле. Смотрели на город, в кают-компании состоялся отличный банкет.

А на третий день гости собрались на нашей даче. Пришло огромное количество гостей, весь поселок гудел! Было здорово, весело, шумно.

Конечно, можно было организовать свадьбу еще шикарнее: пригласить звезд, снять какой-нибудь дворец. Но мне этого не надо. На моей свадьбе были только свои, атмосфера была замечательная, дружеская, и время пролетело просто стремительно!

Я был счастлив, опьянен любовью, праздником и фейерверками.

Хотя на своей собственной свадьбе даже шампанского не пригубил, пил только сок.

До Олимпиады оставалось меньше года. А я ровно за год решил для себя: ни капли алкоголя. Ни вина, ни пива, ни шампанского. Это было осознанное решение, связанное с моей собственной программой подготовки к Олимпийским играм.

Некоторые друзья удивлялись и сочувственно спрашивали:

— Тебя что, подшили?

— Зачем мне подшиваться? Я молодой, управляемый. Спортсмен все-таки. У меня просто Олимпиада впереди.

Мы веселились три дня, а потом улетели с женой в Турцию, в свадебное путешествие.

Еще до свадьбы некоторые мои друзья, познакомившись с Машей, не советовали жениться:

— Женек, не надо. Это не твой человек.

Но эти люди тут же становились для меня далеки, я никого не слушал и не слышал. Ведь я принял решение, и мне казалось, что я никогда об этом не пожалею.

20. Развод и девичья фамилия

В первый раз я ушел от Маши через два месяца после свадьбы.

Я и сам-то человек ревнивый. Но Маша!.. Она просто изводила меня своей ревностью. И что же было с этим делать, ведь я публичный человек, ревновать меня к толпе поклонниц или трибунам со зрителями — занятие бессмысленное, так и свихнуться недолго.

После свадьбы мы жили в ее квартире. Ко мне Маша переезжать не захотела, и я пошел ей навстречу.

На почве ревности и возникали у нас скандалы. Сначала это случалось нечасто. Но со временем разговоры на повышенных тонах происходили все чаще. Машу раздражало мое постоянное отсутствие, словно до нашей свадьбы она не знала, что жизнь спортсмена складывается из тренировок, соревнований и выступлений. Нужно ли говорить, что с этим ничего не поделаешь, — к такому образу жизни надо или приспособиться, или… не жить с этим человеком.

Однажды мы в очередной раз поругались. И меня это достало.

Я приехал во Дворец спорта на вечернюю тренировку. Меня пришла повидать мама — после свадьбы мы с ней почти не виделись: Маша не любила ездить к моим родителям.