Объяснение в любви - Валентина Михайловна Леонтьева
Многолетняя работа с детьми позволяет мне постоянно чувствовать чистоту детской фантазии, проявляющуюся в способности ребенка одухотворять вещи, предметы, очеловечивать животных. Дети не знают, что такое пограничная полоса между реальностью и фантазией, сказка для них — естественное продолжение жизни, поскольку у жизни и у сказки одни нравственные законы, одни понятия добра и зла.
Однажды я достала из почтового ящика необычное письмо: там, где полагается написать — кому, нарисована бабочка, а там, где — от кого, цветочек. Я распечатала конверт. В нем лежали большой кружочек и множество разноцветных маленьких. Удивилась, что письмо пришло именно ко мне, а потом подумала, что на почте работают мамы, у которых есть маленькие дети, любящие передачу «Спокойной ночи, малыши!».
Уже давно стало аксиомой, что детей надо уважать, относиться к ним как к равным. Но ведь это не означает спуска вниз по лестнице нашего жизненного, нравственного, интеллектуального опыта. В чем же тогда наше равенство?
Однажды по телевидению был показан фильм Динары Асановой «Кедровая шишка». Он прошел незамеченным, критика обошла его молчанием. А я не могу его забыть, так он отвечает моим раздумьям о мире детства.
Не знаю, как был написан сценарий, но режиссер освободила детей — главных действующих лиц фильма — от оков ролей и предложила им свободный полет фантазии в предлагаемых обстоятельствах — что-то вроде этюдов на первом курсе актерского факультета. И стала наблюдать за детьми. Так скрытая камера перекочевала из кино документального в кино художественное.
Впрочем, затрудняюсь определить жанр этого фильма. Документальным его не назовешь. Актеры играют роли родителей и учителей, как и положено в игровом фильме, а дети… Хотела сказать, что дети играют самих себя, да нет, не играют, а остаются самими собой в своем невыдуманном мире детства. Это и день рождения, и наблюдение за подозрительным лицом, и открытие человека. От эпизода к эпизоду начинаешь понимать, как он многогранен и сложен, этот мир, как тонки и хрупки его психологические нюансы, как объемны и глубоки в восприятии ребенка моральные категории, объединяющие два мира — детей и взрослых — и род человеческий.
Порой можно слышать, как о талантливом человеке говорят, что он сохранил наивность, непосредственность и чистоту восприятия ребенка. Когда смотришь фильм Асановой, понимаешь, что дети не наивны — это мы наивны, думая так о детях. Дети мудры мудростью детства, закрытой за семью печатями для взрослых.
По-моему, об этом же сделан и фильм в Чехословакии — по книге Иозефа Лады «Кляксы на сказке». Дети попадают в сказочный мир, сочиненный художником, едва дотронутся до кляксы. А вот взрослым в картине этого никак не удается. И это не наивность восприятия детей, а его чистота и свежесть. У нас есть стертые от частого употребления слова и понятия. Дети очищают слова от налипших на них неискренности, равнодушия, фальши. А мы порой не в состоянии постигнуть открывающуюся перед ребенком первозданную чистоту бытия. И бабочка и цветочек для ребенка, не знающего ботаники, нечто неизмеримо большее, нежели для нас, взрослых.
Динара Асанова открыла истоки той реки, по которой, ничего не оставляя на берегу из нашего багажа опыта и знаний, мы можем приплыть в детство, относясь к нему с уважением. Те же мысли приходят, когда смотришь детские рисунки.
Недаром же Павел Петрович Бажов говорил: «Не расставайтесь с детством, как можно дольше не расставайтесь, и мир никогда не потускнеет в вашей душе, и душа не огрузнет».
ТЕОРЕТИКИ И ПРАКТИКИ
Перечитала сохранившиеся свидетельства из разных лет моей «экранной жизни». Перечитала и подумала, что вырванные из ее контекста очерки эти при всей добросовестности их авторов сохраняют лишь внешнее правдоподобие фактов.
Как-то газета «Кировская правда» взяла у меня интервью в связи с передачей «От всей души» из города Кирово-Чепецка и напечатала под заголовком: «Каждая передача — столько счастья!»
Не отрицаю, возможно, именно этими словами я попыталась выразить свое внутреннее состояние. Но прочтешь такое интервью и сама себе позавидуешь — вот человек парит себе в облаках счастья!
Я действительно счастливый человек, но природа моего счастья совсем другая — трудная.
Один пример. Как-то я принесла своему восьмилетнему сыну (он тогда болел) зайца Тепу. Тепа разговаривал с Митей голосом его мамы, но мама в тот момент для сына не существовала… Сентиментально? Да. Но, простите за нескромность, значит, маме вместе с актрисой, озвучивавшей зайца в передаче «Спокойной ночи, малыши!», удалось вдохнуть в Тепу живую жизнь.
Очень не хочется, чтобы эта амплитуда от детских передач, которые я тоже веду от всей души, до передач, в которых слова эти вынесены в заголовок, измерялась лишь сантиментами и фанфарами. Есть в моей работе и сантименты и фанфары. Есть. Я не стыжусь их. Без них много бы потеряли человеческие сердца. Но когда они обнажены, извлечены из творческого процесса, из них выхолащивается содержание, они из живых чувств превращаются на бумаге в стертые слова, выходящие в тираж. Тогда становится неловко.
Может быть, поэтому я решилась написать книгу?! И поэтому тоже.
СО СТУКОМ ИЛИ БЕЗ ОНОГО?
Пишу эти записки и попутно просматриваю интервью, которые в разное время брали у меня журналисты. Есть и публикации в книгах. Одна из них называется: «Люди, которые входят без стука». На обложке фотографии С. Виноградовой, Ю. Фокина, С. Смирнова, А. Каплера, В. Вишневского, В. Панта и В. Леонтьевой. «Я прихожу к людям в дом, вхожу без стука, как гость, которому, я надеюсь, рады». С легкой руки Каплера эти слова перекочевали в название книжки. Но я решительно не хочу входить в дома без стука — есть в этом что-то фамильярное. На самом же деле это не так. Незваному гостю, позвонившему или постучавшему в дверь, неудобно сказать: «Простите, но вы не вовремя». С нашим братом все обстоит проще: поворотом ручки, легким нажатием кнопки в любую секунду телезритель может пригласить нас в гости или прервать наш визит.
Однажды я ехала в такси на Шаболовку. Всю дорогу молчали, шофер оказался неразговорчивым. Подъехали, хочу расплатиться, а водитель вдруг говорит:
— Со своих денег не беру. Сами посудите, у меня день рождения — вы моя гостья, я болен — вы меня навещаете, мои дети хотят услышать сказку, и вы опять приходите.
Очень теплое воспоминание осталось у меня от встречи с этим человеком.
Так разве даже в такой дом, где считают меня
