По дороге в Рай… Константин Кинчев. Жизнь и творчество. Стихи. Документы. Публикации - Барановская Нина
- Андрюха Киселев - это тот, который текст "Шестой лесничий" написал?
- Да, он… Вот и узнал я, что они с Мешком теперь сторожами работают в церкви. Рядом с домом, где я жил, когда в школе учился, подворье Оптиной Пустыни. Там они и работают. Короче, Мешок меня и окрестил. А я уж и детей всех тоже сразу окрестил: и Женьку, сына, и Верку. Только Сашка, оказывается, уже крещеная была. С Сашкой мы обвенчались в церкви…
- Слушай, ну, знаешь ли… Ну ты… Погоди-погоди… Я в книжке этой распинаюсь, все пишу, как Кинчев попов не любит, про ересь стригольническую, ну и тому подобное, а тут вдруг такие новости. Да ты мне, парень, всю концепцию разрушаешь!
- Да нет, ты все очень верно написала. Но одно другому не противоречит. Просто можешь теперь так и написать: снизошла на Кинчева в Иерусалиме благодать. Так оно и есть. То есть, я туда приехал, и на меня снизошла благодать и голову я приклонил… Ну вот, как Гребенщиков заговорил…
- Значит, все разговоры про то, что церковь - это контора, в прошлом? И там же, в прошлом, неприязнь к попам? И инцидент в Печорском монастыре забыт, где тебя ладаном окуривали и изгоняли?
- Попы, конечно, тоже, как и все люди, разные бывают. Наверняка есть и среди них подонки. Только мне ли их судить? Это раньше все гордыня моя во мне говорила. Да и в Печоре… Правильно они тогда… Явился я, понимаешь ли, на голове перекисью крест выжжен… и все просто радоваться, вроде, должны были, что я осчастливил своим посещением… гордыня… нет, чтобы тихо и смиренно, преклонив голову… Так мне и надо было тогда…
- Если ты все это искренне, я рада за тебя. Только… трудно тебе теперь будет. Ну, хорошо. А как вас принимали в Израиле, как концерты прошли?
- Ой, очень классно! Там же все эмигранты, все по-русски говорят. Никакого языкового барьера. Куча алисоманов…
- Вы, как погляжу, за последние три года полмира объездили. Где только не побывали…
- Ну где-где?… В Венгрии, Чехословакии, Германии, Франции, Израиле, Греции… В США были с Петькой Самойловым по частному приглашению Джоанны Стингрей, а в остальных странах - с гастролями.
- Я помню. И помню, как ты звонил и делился впечатлениями. Штаты, мол, за неделю обрыдли, эмигранты наши надоели, и скучно там, а уж жить бы там вообще не смог, и в Европе, говорил, скучно, мол, "по-маленькой" живет Европа, никакого тебе размаха, никакого веселья и уж, конечно, никакой душевности. И Греция не Греция, а похожа на Азербайджан, и эллины все куда-то подевались, а встречались только морды, как на каждом московском рынке.
- Нет, во Франции… Из всех стран наибольший интерес вызвала Франция…
- Угу. Ты говорил, что только юг Франции, Марсель, в частности. А что в Париже все снобы… Ведь нашего советского человека когда за границу выпускают, он возвращается обычно с глазами на затылке. А ты… Пожалуй, единственный человек среди тех, кого я знаю, который возвращался каждый раз не со съехавшей крышей, а еще и брюзжал, типа, куда их вонючим столицам до Расеи-матушки…
- Ну а что… В той же Америке… Мы пробыли там три недели, но этого хватило надолго, Опять же из-за беспробудного пьянства, потому что все эмигранты считали своим долгом питься и излить мне душу. У них там, наверное, не принято это. И за эти три недели мой сосуд любви к людям был исчерпан, и мне пора было валить домой, чтобы наполнять его по новой.
- Но были же и там интересные встречи? Ты, когда только вернулся, говорил, что с Аксеновым на каком-то вечере столкнулся, что Наймам о тебе очень лестно отзывался.
- Наймана я не видел. Просто мне сказали, что был какой-то совместны их вечер с Бродским, и на этом вечере Найману задали вопрос, что он думает о моих песнях.
- Тогда он и сказал, что ты один из самых интересных русских современных поэтов?
- По рассказам - да. После этого меня и стали всюду приглашать выступить.
- Русский человек и в Африке русский. Пока авторитеты не заявили о ком-то: он талант, никто не поинтересуется…
- А с Аксеновым я вообще уже забыл, как там дело было, я, вроде, пьян был.
- Когда ты звонил мне сразу после возвращения, то рассказывал такую историю: на ой-то эмигрантской встрече, куда тебя пригласили, подошел к тебе Аксенов и спросил, ты ли тот самый Кинчев, который написал "Экспериментатор движений вверх-вниз…" А будто, в свою очередь спросил, а не тот ли он самый Аксенов…
- А потом что?
- А потом, сказал ты мне, мы с ним выпили по рюмочке… Ладно, давай вернемся на родную землю. В прошлом году мы с тобой виделись сразу после августовских событий, Я помню, какой ты был тогда, несмотря на то, что встреча наша была не из веселых - мы похоронили Майка Науменко только что. И все же ты был почти в эйфории. Все говорил, вдруг снова Москву полюбил, москвичей полюбил… Ты никогда потом не жалел, что две ночи был у "Белого дома"? Сейчас ведь многие бухтят, что это было зря, что демократы страну довели?
- В дни августовских событий я, действительно, был среди защитников "Белого дома" и две ночи подряд пел им свои песни, о чем и сейчас не жалею. Наша жизнь на Земле слишком маленький отрезок, и не наше дело оценивать сегодняшнюю ситуацию в России, Россия стояла и стоять будет. А мы в этой цепи всего лишь крохотное звено. Смешно на этом участочке давать какие-то оценки процесса вообще. России смешно над нами. И с нами, и со страной, в принципе, ничего не происходит. Мы выступаем, поем свои песни, занимаемся тем, чем и хотели заниматься, и делаем это, как умеем. И с Россией сейчас то, что и должно было произойти - отсеиваются иноверцы, остаются славяне. Ну, а если хохлы отлетели - значит, так и надо. На мой взгляд, кто хочет, пусть отваливает. Стране от этого не убавится, а может, даже прибавится, потому что будут добрее к нам относиться.
- Мы разговариваем, а по телевидению в это время съезд транслируют. И Ельцин уже с заявлением выступил и послал далеко и парламент с Хасбулатовым, и съезд, и нас всех на референдум позвал - решать, кому мы доверяем, а кто шел бы ко всем…
- Ну, че, и пойдем… на референдум… за Ельцина голосовать… Сейчас вот скоро на гастроли в Свердловск…
- В Екатеринбург.
- …да. Поедем туда, так на концертах буду всех агитировать на референдуме за Ельцина голосовать.
- Ну, там-то его и так все любят и ему верят. Его же город.
- Все равно. На всякий случай…
- Я и про август прошлого года, и про сегодняшний съезд к тому, что теперь непонятно, чего ждать дальше. Как-то стремно заглядывать в будущее. А вы в группе строите какие-нибудь планы?
- Насчет будущего "Алисы" - я в него не гляжу. Это удел астрологов, хиромантов и прочей нечисти - я считаю так. Надо бы клипы делать, но мы их не планируем - дорого очень. Состав группы нынешний считаю стабильным.
- И окончательным?
- Насчет окончательного - это уже вопрос будущего, которого нам не дано знать.
- А как на концертах сейчас? Спокойно?
- Беспорядки во время наших концертов в большинстве своем спровоцированы. Вот, к примеру, на последнем концерте мы отказались от милиции. Этим мы у них как бы отобрали кусок хлеба, потому что сейчас каждый мент стоит триста рублей в час - это довольно ощутимые деньги для нашей конторы. Поэтому мы отказались от их услуг. Тогда они переоделись, приехали и устроили потасовки в зале. Вот и все. Сейчас в Москве Скляр рок-клуб открыл, так туда уже несколько раз ОМОН врывался, шмонали всех. Это они так охранять хотят. Просто рэкет, настоящий ментовский рэкет.
- Говорят, у вас появилась целая система фан-клубов?
- Система фан-клубов "Алисы" особо не налажена. Есть какое-то подобие такого фан-клуба в Москве и Питере. Все упирается в помещения, которых нет. Поэтому пока все это происходит на частных квартирах. В Москве девочку Катю родители из-за этого просто готовы выгнать из дома. Конечно, нам хотелось бы, чтобы отношения нашей "армии" и группы были более теплыми, а с другой стороны, не хотелось бы, чтобы они постоянно сидели у меня в подъезде, как это происходит сейчас.
