Александр Половец - БП. Между прошлым и будущим. Книга вторая
Только, независимо от моего намерения, в числе тем беседы оказались и такие, как Афганистан, убийства пограничниками ГДР беглецов на Запад, складывающаяся ситуация в связи с вызывающими действиями Китая в отношении Тайваня, и, конечно, личные воспоминания Куликова о Брежневе, о Горбачеве…
Я не стану утверждать, что при нашей первой встрече он был сугубо официален – разве что в самом начале приглядывался к участникам встречи, определял тон будущей беседы, ее направленность. В этот раз все было просто и по-домашнему.
Одет он был в легкий спортивный костюм, чувствовал себя совершенно непринужденно, и это ощущение передалось мне сразу же, когда мы уселись вокруг стола, обильно уставленного традиционными русскими яствами – теми, что были в свое время описаны в книге Молоховец и в последние годы советской власти вспоминались лишь в не очень веселых анекдотах. После обеда мы уселись в сторонке от компании, включавшей в себя кроме хозяев дома двух помощников маршала, и продолжили нашу беседу.
– О Брежневе? О Лёне… – заговорил маршал, – я больше всех, наверное, знаю. Дела служебные были связаны с ним…
– Вы непосредственно с ним работали?
– Да. Работа эта была уникальная. Это сейчас, когда упоминают о нем в анекдотическом тоне – говорят те, кто его не знал, или что-то от кого-то слышал. Или что-то видел на закате его жизни – и у всех складывается представление, что он таким всю жизнь был.
– Не только смешное про него говорят. Многие, знавшие его, считают, что он был удивительно добрый человек.
– Да, и он ценил своих соратников. Вот, если посмотреть, кто стоял у руководства с приходом его в Москву? Вы, наверное, знаете, что когда он был секретарем ЦК, первым заместителем председателя КГБ был Синев – это бывший секретарь горкома Днепропетровска, вторым секретарем Днепропетровского обкома (когда Леонид Ильич был третьим) был Грушевой, член Военного Совета Московского военного округа; председателем Совета Министров – В.Тихонов, бывший директор завода в Днепропетровске, которого сняли и хотели судить, а благодаря Л.И.Брежневу он стал работать в Москве.
Цвигун – заместитель председателя КГБ, он учился с Брежневым вместе в институте, да и потом родство какое-то их сближало. Начальником управления торговли был Гольдберг, в Днепропетровске он был председателем организации по обеспечению питанием.
А в войну вместе с Гольдбергом мне довелось воевать в 3-м танковом корпусе, он был начальником вещевого снабжения, и так вот, начиная с 45-го года, сначала он был начальником мастерской по пошиву, потом его перевели начальником торговли. Леонид Ильич ценил трудолюбие этих людей. Я этих людей хорошо знаю, тем более, с Центральным Комитетом у меня, как у начальника Генштаба, всегда поддерживались надежные связи.
Так вот, первое мое знакомство с Брежневым произошло в 1961 году. Был он тогда Председателем Президиума Верховного Совета, а я – генерал-майор, командующий 6-й армией – был направлен к Кваме Нкруме, президенту Ганы, консультантом. Послом был в то время Феденко Д.М. – он потом работал в ООН.
Я был в Гане нашим представителем по военным вопросам. Моя задача состояла в том, чтобы выдавать рекомендации Кваме Нкруме, являющемуся председателем Организации африканского единства. У него была такая мысль – создать по всей Африке единые вооруженные силы, единый промышленный комплекс, единое сельское хозяйство, единую конституцию. Поэтому, по его просьбе, направляли к нему советников по разным отраслям.
И вот, в 1961 году, посещая Гану, Брежнев заслушал мой доклад о работе, которую я выполнял. Что произвело на меня впечатление – спокойный, ровный тон его разговора, знание дела и уважительное отношение ко всем работникам, и к посольским, в частности, к той колонии, которую я возглавлял Прошло время. В 1964 году меня назначают командующим 20-й гвардейской армии – и Брежнев приезжает уже в Германию. Там опять состоялась наша встреча. А к группе советских войск в Германии он проявлял большой интерес, имея в виду, что эта армия была, как говорили в то время, на передовом рубеже, на водоразделе двух систем – капитализма и социализма. Он заслушал всех командармов о состоянии дел – боеготовности, боеспособности, об установлении взаимоотношений с немцами.
Иногда говорят, что Брежнев не обладал конкретными знаниями – но это неправда: он перед нашей аудиторией выступал в течение 4–5 часов без всяких шпаргалок, без всяких записей и произвел на всех сильнейшее впечатление. Он говорил о некоторых вопросах внешней политики, внутренней политики самого государства и государств-участников Варшавского Договора, о задачах вообще вооруженных сил, и, в частности, о задаче группы советских войск в Германии.
Потом случилось так, что, прослужив немного, я был вызван в Москву – меня собирались назначить командующим на самый ответственный военный округ – Киевский. Много было кандидатов на эту должность…
– Почему вы называете Киевский округ самым ответственным? – полюбопытствовал я.
– Потому что по боевому составу и по операционному направлению – он выходил в самую подбрюшину Федеративной Республики Германии. Ну, конечно, география – рядом Турция. И вот, рассматривался этот вопрос после перехода маршала Советского Союза Якубовского в Москву: кого назначить на эту должность? Как сейчас помню, шла очень большая борьба между руководством Украины и Москвы.
Украина, безусловно, хотела своего человека. И был такой – генерал-полковник Чиж, человек Шелеста… И они однозначно решили его назначить. Но вот, выступает А.Н.Косыгин и говорит: «Давайте мы «африканца» назначим – и все будет в порядке!» Так, в 1967 году состоялось это назначение. Это была для меня величайшая школа политического и военного становления на ответственном посту.
Что такое Украина? Свое политбюро, свое правительство, 20 областей, что ни регион – то 5 миллионов населения. Харьковская область, Днепропетровская… Это целые государства. На Украине располагалось три военных округа – Одесский, Прикарпатский и наш, Киевский. Как мы считали, самый большой и лучший.
Пробыл я там больше двух с половиной лет. Период был интереснейший, тогда отмечалось 50-летие Октябрьской революции и 50-летие становления Советской власти на Украине. И по случаю всех этих торжеств проводились парады. Зная о том, что руководство Украины относилось ко мне поначалу не очень дружелюбно, на 50-летие приехало все руководство страны – Брежнев, Подгорный, Косыгин, руководители из Ленинграда, из Узбекистана и других республик.
По этому случаю был сильный, хороший военный парад. По установившийся традиции, принимающий парад выходит на трибуну и докладывает главному, а главный – это Леонид Ильич Брежнев. Я должен ему доложить: «Гарнизон к параду готов!» Потом с трибуны зачитываю речь – обращение к участникам парада. Сзади меня все руководители стоят, и слышу, Леонид Ильич говорит Шелесту: «Ну как, хорошего мы вам командующего прислали?»
Шелест этого вопроса никак не ожидал, но быстро отвечает: «Очень хорошего!» Я тогда еще громче: «Товарищи солдаты!..» Я почувствовал, что есть поддержка, что теперь наши отношения будут налаживаться. И, действительно, с ЦК КП Украины и с секретарями обкомов со всеми отношения у меня были самые наилучшие.
На территории Киевского военного округа за послевоенный период были проведены самые крупные учения под наименованием «Днепр». Руководителем учений был министр обороны Гречко, а организация всех учебных мест – полей, переправы, высадки десантов, «розыгрыша» сторон – все это было возложено на командующего войсками. Учения прошли блестяще. На них были приглашены все руководители компартий стран-участниц Варшавского Договора. Были представители Вьетнама, Кореи, Кубы. Это было очень важное мероприятие, на нем отрабатывались новые элементы использования войск в такой большой военной операции.
– А в каком вы тогда были звании? – воспользовался я молчанием Куликова.
– В звании генерал-полковника. Прошло два года, и очень неожиданно для меня, получаю приглашение в Москву. Состоялась беседа – первая, по сути дела, с Леонидом Ильичом. Он считал, что маршал Советского Союза Кошевой постарел, нужно бы нового командующего, и потому – как я отношусь к тому, чтобы обновить руководство группировки наших войск в Германии? Я поблагодарил и сказал, что, если будет решение, сделаю все возможное, чтобы с честью командовать этой группировкой. Состоялось решение, и меня направили на эту должность.
Здесь еще предоставилась возможность как-то обогатить себя необходимыми связями с политическим руководством других стран. У меня были добрые, замечательные отношения с Вальтером Ульбрихтом, пожилым человеком трезвого ума, очень хорошо относящимся к войскам, которые временно находились на территории его страны. Хорошие были связи с председателем Совета Министров Вилли Штофом, ну и другими.
