Александр Панцов - Мао Цзэдун

65

Кстати, таким же образом был образован псевдоним Бо Гу. Цинь Бансянь взял себе для него два первых слога своей русской фамилии Погорелов (Богулелофу).

66

Имеется в виду трактат «Искусство войны», принадлежащий перу китайского философа VI в. до н. э. Сюньцзы.

67

Речь идет о Дун Биу, том самом секретаре Контрольной комиссии и проректоре высшей партийной школы, который когда-то вступился за сестру Хэ Цзычжэнь, Хэ И.

68

Горы Умэн расположены на границе провинций Гуйчжоу и Юньнань.

69

Горы Миньшань тянутся вдоль границ Сычуани, Цинхая, Ганьсу и Шэньси.

70

Капитуляция Чжан Готао привела, помимо прочего, и к тому, что в состав армии Мао влились не только остатки 4-го фронта (то есть бывшей левой колонны Чжана), но и войска 2-го фронта Хэ Луна и Жэнь Биши, которые в июне 1936 г., совершив переход из своей старой опорной базы на границах Хунани и Хубэя в Сикан, соединились с отрядами Чжан Готао.

71

Александр Моисеевич Хамадан (настоящая фамилия Файнгар) родился в 1908 г. в Дербенте. После работы в «Правде» некоторое время сотрудничал в журнале «Новый мир», являлся заместителем его главного редактора. В начале войны — корреспондент ТАСС. Судьба Хамадана сложилась трагически. В 1942 г. в Севастополе он попал в плен к гитлеровцам. В лагере для военнопленных (где его знали под фамилией Михайлов) вел подпольную работу, за что был заключен в тюрьму, а затем в мае 1943 г. казнен.

72

Так, зачастую даже без фамилии, почтительно именовали Мао.

73

Бородин в 1926–1927 гг. даже называл Сун Цинлин «единственным мужиком во всем левом Гоминьдане».

74

Интересно, что, когда чета Елизаровых-Вахревых уже находилась в Китае, в конце июля 1937 г., в Управление НКВД по Свердловской области и горком ВКП(б) поступил донос на Цзян Цзинго от одного из его знакомых, некоего гражданина Сухих. Помимо прочего, Сухих доводил до сведения органов, что «при отъезде Елизарова в Китай во время остановки поезда в Свердловске его ходили встречать Аникеев и Павлова с Уралмаша. На вокзале он отозвал Аникеева в сторону и ему сказал, что „он поехал по спецзаданию из Москвы к своему отцу в Китай, что скоро начнется война между Японией и Китаем, и, так как мой отец Чан Кайши ведет неустойчивую политику, я должен на него воздействовать“. Он уехал в Китай вместе с женой». Как же глуп был доносчик!

75

Сталин предполагал, что китайские коммунисты созовут свой очередной, VII съезд в ближайшие месяцы.

76

Интересно, что в западной синологии редактором одной из философских работ, оказавших влияние на Мао, до сих пор ошибочно называют некоего М. Широкова, в то время как это был довольно известный философ и партийный работник Иван Михайлович Широков (1899–1984), впоследствии, в 1945–1946 гг., исполнявший обязанности секретаря Ленинградского горкома по пропаганде.

77

В середине 30-х гг. капитан Карлсон служил телохранителем Рузвельта, и с тех пор их связывала дружба. Перед отъездом в Китай в июле 1937 г. он получил от президента письмо, в котором тот просил его сообщать ему в частном порядке («только между нами») обо всем, что происходило в Китае. По конфиденциальным соображениям Карлсон должен был адресовать корреспонденцию секретарю президента Маргарит ЛеХэнд (Мисси).

78

В переводах этого раздела на китайский язык, выполненных в Китае в конце 40-х — начале 50-х гг., данное выражение уже не заключалось в кавычки, то есть выдавалось за «откровение» самого Мао Цзэдуна. В ставшей классической формулировке оно звучит следующим образом: «После того как определена политическая линия, решающим фактором становятся кадры».

79

Интересно, что всего за год до 6-го пленума в своих лекциях о диалектическом материализме Мао высказывал прямо противоположную мысль. «Мы… должны, — говорил он тогда, — вести борьбу со всеми старомодными философиями, существующими в Китае в настоящее время, поднять знамя критики на идеологическом фронте по всей стране и, таким образом, ликвидировать философское наследие старого Китая». Как видно, он не стоял на месте.

80

Много лет спустя в беседе с американской писательницей Роксаной Уитке Цзян Цин отрицала, что ее новое имя придумал Мао. По ее словам, она сама выдумала его. Заявление Цзян Цин, однако, противоречит другим источникам.

81

Между прочим, вместе с Чжоу тогда в Москву вылетел и Отто Браун, получивший наконец разрешение Сталина на завершение командировки в Китай. К сожалению для него, его китайская жена не получила визы для въезда в СССР. Она осталась в Яньани, какое-то время жила с Джорджем Хэйтемом, а затем вернулась к своему первому мужу. Джордж же в январе 1940-го женился на другой китаянке, тоже актрисе из Шанхая и хорошей знакомой Цзян Цин. А вместо Брауна новым сталинским эмиссаром при ЦК КПК стал Игорь Васильевич Южин (настоящая фамилия — Юрченко, китайцы называли его Ю Жэнь). Формально он числился корреспондентом ТАСС в Яньани, однако вместе с двумя своими помощниками работал на советскую разведку и Коминтерн.

82

Интересно, что о Богомолове речь зашла и в беседе Сталина с сыном Сунь Ятсена от первого брака Сунь Кэ (в то время был известен под новым именем — Сунь Фо), прибывшим в СССР в 1939 г. во главе гоминьдановской дипломатической миссии. Но на этот раз разговор о нем завела китайская сторона. По просьбе Чан Кайши Сунь Фо постарался прояснить судьбу бывшего советского посла в Китае, к которому сам Чан да и другие лидеры Гоминьдана в целом относились неплохо. В ответ на вопрос Сунь Фо Сталин разыграл комедию. Жена Чан Кайши, Сун Мэйлин, вспоминает: «Сталин повторял это имя [Богомолов] несколько раз, как бы пытаясь вспомнить, кто это такой, до тех пор, пока доктор Сунь Фо не уточнил, о каком Богомолове он спрашивает. Сделав вид, что он вдруг вспомнил его, Сталин спокойно ответил: „А! Он расстрелян!“ Когда же его спросили почему, Сталин заявил, что он (Богомолов) сообщал, что вы (китайцы) не будете воевать с Японией».

83

Вместе с Чжоу и его женой в Яньань возвратился и Жэнь Биши с супругой. Исполнять обязанности представителя КПК в Коминтерне был оставлен Линь Бяо (под псевдонимом Ли Тин), который, как мы помним, прибыл на лечение и учебу в СССР еще в январе 1939 г. Он выполнял эти функции вплоть до августа 1941 г., после чего также выехал в Яньань. В дальнейшем по соглашению с ИККИ Центральный комитет КПК уже не посылал своих представителей в Москву.