Борис Бурда - Великие романы

А кто сейчас помнит о донье Марине? Еще как помнят – мексиканцы теперь, когда выясняется, что в их отечестве мексиканские вина менее популярны, чем импортные, калифорнийские, называют это «малинчизмо». Малинчизм – это стремление любить чужое больше своего, или предательство, совершенное во имя любви. Не только первого мексиканца подарила Малинче Мексике, но и минимум одно новое слово. Каждому ли удается сделать такой взнос в культуру своего народа? А права она была или виновата, судить ее или восхвалять, слава богу, не мне решать. Знаю лишь одно: забыть ее или вычеркнуть из истории уже совершенно невозможно. Хотя бы для того, чтоб мы не забывали, что любовь и создает государства, и низвергает их в пепел и прах. При этом даже не важно, родились ли оба влюбленных в пурпуре и бархате: любовь – великая демократка и иногда сводит очень странные, почти невероятные пары. Но об этом – следующий рассказ.

ЮСТИНИАН ВЕЛИКИЙ И ФЕОДОРА ВЕЛИКАЯ Автократор и блудница

Один из самых популярных сюжетов дешевых романчиков в бумажных переплетах всех времен и народов – необыкновенное счастье и везенье прекрасной девушки из низов общества, завоевавшей сердце, а после массы драматических перипетий и руку человека знатного или хотя бы богатого. В общем, история Золушки, только без доброй феи, в роли которой выступает автор: взмах волшебной палочки-авторучки – и герои чудом встречаются, несколько заклинаний, набранных на компьютере, – и всепоглощающее чувство охватывает их сердца, ну и дальнейшее в таком же стиле. Меня всегда удивляло, что критики этих шедевров вместо неопровержимых обвинений в убожестве языка, ходульности чувств и примитивности сюжета находят в них другой порок – мол, «все это нереально и такого быть не может». Еще как может! Более того, постоянно происходило, будьте уверены, происходит, а уж что будет происходить, так уж точно не извольте сомневаться. Причем началось так давно, что и не упомнишь, и история из жизни могущественной Византии, о которой сейчас пойдет речь, далеко не первая. Но очень уж типичная…

Если бы Византийская империя не была такой, как она была – изощренной, коварной и вероломной, талантливой во всех искусствах и фантастически бестолковой в экономике, ревностной в вере и погрязшей в суевериях, набитой шпионами и не знающей толком, что делается под боком у собственной столицы, – вся мировая история была бы совершенно иной, а уж наша – точно! Но хорошо ли, плохо ли, а Византия была именно такова, и архитекторами этого необычного государства, определившими ход ее истории на многие столетия, была влюбленная пара, сомнений никаких! Хорошо ли, плохо ли, но именно они дали Византии ее веру, и ее закон, причем в том виде, который, в сущности, не нравился им самим, но который позволил империи проскрипеть ни шатко ни валко без малого тысячу лет… Прошло время, и вера Византии стала и нашей верой. Так что на нас тоже сильно повлияли мнения и решения императора Юстиниана Великого и его супруги, императрицы Феодоры Великой. Именно так: «великий» и тут, и там. Удивительное было это величие, корни которого следовало искать в самых низах тогдашнего общества. Впрочем, разве не всегда бывает так? Основатель знатного рода всегда человек незнатный, иначе какой же он основатель?

Единственное место в почти любой древней империи, где можно сделать карьеру с нуля, – это дворцовая гвардия. Туда берут не за знатный род, а за храбрость и силу. Берут, даже если ты никто и звать тебя никак, даже если ты не римлянин, а точнее, не грек, который зовет себя римлянином по старой памяти, а иллириец или даже фракиец, то есть вообще славянин – наш человек! Так и попал в гвардию, буквально с улицы, грубый служака Юстин, человек явно простой, но, тем не менее, неглупый – глупый не станет префектом претория, командующим главными солдатами империи, охраняющими священное тело императора. Трудно ли сделать карьеру в преторианской гвардии? Нелегко, но возможно, даже полководческий дар для этого отнюдь без надобности – преторианцы не воюют, они ведь прекрасные солдаты, какой смысл рисковать ими на войне? Начищай до блеска латный нагрудник и поножи, тяни на парадах носок, громче кричи: «Да здравствует император!», но не когда попало, а когда начальство велит, ешь упомянутое начальство глазами и пей с ним, что поднесут, а в увольнении не пей много, потому что попадешь на заметку, но и трезвенником не будь, потому что таких не любят и найдут, как подставить… вроде все? В принципе да, если что и пропущено, то такие же мелочи. Юстину этого хватило, более существенных его дарований летописцы до нас не донесли и даже придумывать не стали.

Почему бы ему не стать императором? Как, собственно говоря, сел на трон нынешний император Анастасий, простой дворцовый служитель, силенциарий – «молчаливый»? Их звали так, потому что о дворцовых тайнах лучше было молчать… Всего-то императорского у него было то, что один глаз его был голубой, а другой черный. И так это понравилось супруге предыдущего императора Зенона, императрице Ариане, что та дождалась когда ее муж-император выпил с чувством и толком, так, что потерял сознание, – и приказала его немедленно похоронить, как умершего! Часами слушали гвардейцы, стоящие на страже могилы, ужасные вопли похороненного заживо бедняги, но выкопать его не посмели. И пожалуйста, не очень пугайтесь: для Византии все это самое обычное дело! Могло быть и хуже – выкопали и отдали бы палачу. А так закопали по-хорошему и не мучили даже… Если бы в этой стране были страховые компании, самые жуткие ставки по страхованию жизни были бы у императоров – знаменитый французский византинист Шарль Мишель Диль из ста семи византийских императоров насчитал только тридцать семь, оставивших престол в результате естественной кончины или гибели в сражении. Всех остальных безжалостно свергли, и мало кому удалось отделаться насильственным пострижением в монахи без прилагающегося в нагрузку ослепления. Обычно просто убивали, и хорошо если сразу, не несколько дней подряд, как, скажем, Андроника Комнина. Боишься – не ходи в императоры.

Впрочем, Анастасий был императором почти образцовым, в души и карманы подданных залезал умеренно, деньги попусту на ветер не швырял, скопил за двадцать семь лет своего правления три тысячи двести кентинариев золотом. Дикие деньги! За пятьдесят кентинариев, полученных от Византии, киевский князь Святослав на Болгарию напал – тоже тот еще был типчик! Однако наследником Анастасий не обзавелся – куда там с такой императрицей, – и после его кончины префект претории Юстин практически без сопротивления стал императором. Чтоб не остаться без поддержки, приблизил он к себе грамотного племянника по имени Петр Савватий, а чтоб подчеркнуть родство, дал ему имя Юстиниан. Под этим именем тот и прославился. Такие выходцы из низов обычно любят жениться на дочерях самых знатных дворян, чтоб никто потом и не поминал его худородность… Исключая самых талантливых и ярких – для них вообще нет никаких ограничений, приличий и рамок. Женился же Петр Первый на солдатской полонянке, вытащенной из-под обозной телеги! А где же Юстиниан найдет себе барышню по сердцу?