Лаврентий Берия - Сталин. Поднявший Россию с колен

Так гибли многие ни в чем не повинные люди.

Вот что значит культ личности» (стр. 254–256).

Поистине, страшную картину советской действительности 30-х годов нарисовали в своих выступлениях на XXII съезде первый секретарь ЦК Коммунистической партии Советского Союза и некоторые другие члены ее высшего органа!

Рассматривая материалы XX, XXI и XXII съездов КПСС, стенограммы многочисленных Пленумов ЦК КПСС периода 1957–1961 годов, приходишь к выводу о том, что в противоположность, в противовес умеренному и сдержанному тону по отношению к т. н. культу личности Сталина, курсу, в котором отрицательные последствия т. н. культа личности Сталина трактовались как «трагедия Сталина», курсу, в котором, вплоть до момента открытия XXII съезда, не было и упоминания о ближайших живых его соратниках, — в противоположность этому курсу, курсу XX съезда КПСС, — на XXII съезде Сталин и его соратники предстают перед нами беспринципными, жестокими и расчетливыми карьеристами, озабоченными только тем, как бы сохранить свою власть и в борьбе за нее беспощадно уничтожающими сотни своих мнимых и не мнимых соперников — лучшие, преданнейшие советской власти и советскому народу кадры партийных, государственных и военных деятелей.

Сталин и его соратники, люди, которые на протяжении всех 30 лет Советской власти, вплоть до июньского Пленума ЦК КПСС, составляли основное ядро Центрального Комитета, в представлении XXII съезда предстают перед нами сами оголтелыми и отъявленными врагами народа.

Выходит, что во главе нашей Партии, во главе нашего государства в течение 30 лет сумели удержаться, обманывая и запугивая Партию и народ, их злейшие враги? Да, по логике Хрущева и иже с ним, выходит. И тут не помогут никакие слова опровержения.

Вот к каким первым, чисто внешним выводам приходишь, рассматривая документы XXII съезда КПСС.

Я очень внимательно, конечно, по тем материалам, которыми я располагал, старался проанализировать те определенно-конкретные примеры сознательного уничтожения людей, которые были приведены в выступлениях Хрущева, Шепилова и других делегатов XXII съезда.

Но прежде чем останавливаться на анализе этих примеров, разрешите мне коротко остановиться на самом понятии «карьеризм».

Карьеризм — это прежде всего стремление человека подняться на более высокую ступень своего служебного положения или любыми способами удержаться на уже достигнутой ступени, вопреки воле и желаниям большинства других, руководствуясь при этом своими корыстными мотивами и целями.

Вряд ли нуждается в каком-либо подтверждении факт, что наибольшей возможной в условиях нашего социалистического строя и единой правящей партии степенью власти обладали и обладают люди, избранные в состав Президиума ЦК (Политбюро).

Поэтому мне кажется, что если уж говорить о карьеризме со стороны членов Президиума ЦК или Политбюро, то следует признать, что в приложении к ним понятие карьеризма может быть применимо только как стремление удержать власть, устраняя и уничтожая своих соперников.

Если на минуту встать на эту точку зрения, если на минуту предположить, что Сталин и его ближайшие соратники сознательно, в карьеристских целях подвергали физическому уничтожению (или, что все равно, закрывали глаза на это) ни в чем неповинных видных деятелей нашей партии и государства, то вольно или невольно, хотим мы этого или не хотим, мы должны будем прийти к выводу о том, что оставшиеся в живых или не репрессированные в период культа личности Сталина видные руководящие деятели нашей партии и государства, среди которых, кстати говоря, было и большинство нынешних членов ЦК и Президиума ЦК, — это не лучшие кадры нашей партии и государства, что это люди, уцелевшие лишь потому, что они не представляли в глазах Сталина или Молотова, Кагановича, Ворошилова и Маленкова, не представляли опасности их карьеристским, антипартийным, антинародным и антисоветским делам.

Если на минуту встать на точку зрения XXII съезда КПСС, то следует признать, что в период т. н. культа личности Сталина, когда судьбой партии и государства единолично и диктаторски распоряжался Сталин да еще несколько членов Политбюро, тогда следует в свою очередь признать, что в этот период на все сколько-нибудь значительные посты в партии и государстве, начиная с секретарей обкомов и председателей облисполкомов, не говоря уже о секретарях ЦК союзных республик, о председателях СНК и Советов министров этих республик, членах ЦК и т. д., — Сталиным и его сотрудниками выдвигались только такие люди, которые в глазах Сталина и его приближенных не имели сколько-нибудь значительной политической и деловой ценности, сколько-нибудь значительного авторитета в партии и народе.

Вот к каким парадоксальным логическим выводам приходишь, изучая материалы XXII съезда КПСС по вопросу о т. н. культе личности Сталина.

Вернемся к рассмотрению конкретных документов.

Основное внимание на съезде было уделено трем лицам: С. М. Кирову, Тухачевскому и Якиру.

О Тухачевском.

Выше приводились слова Хрущева о Тухачевском и других видных в свое время военачальниках.

В 1963 г. в Военном издательстве Министерства обороны была выпущена книга известного литератора Л. Никулина «Тухачевский».

По утверждениям Л. Никулина, «грубость, капризность, неудержимое властолюбие, честолюбие, зависть к способностям других — все эти черты Сталина способствовали тому, что многие видные военачальники Красной Армии, те, кто мог с самого начала повести в бой советские войска, были физически уничтожены…»

Главным мотивом физического уничтожения Тухачевского, по мнению Никулина, послужил тот факт, что еще в годы Гражданской войны между Сталиным, бывшим тогда членом РВС Юго-Западного фронта (командующий фронтом — Егоров), и Тухачевским, командовавшим тогда Западным фронтом, возникли крупные разногласия по поводу директивы Главкома о передаче 1-й Конной армии (Ворошилов, Буденный) в распоряжение Тухачевского.

Сталин, поддержанный командованием 1-й Конной, не соглашался передать ее Западному фронту, считая лучшей помощью ему немедленное взятие Львова. Когда же Егоров все-таки подписал приказ о передаче трех армий под командование Тухачевского, Сталин отказался подписать его и сообщил об этом Главкому.

«Чем можно объяснить действия Сталина? — вопрошает Л. Никулин и тут же сам отвечает. — Думается, что он не хотел, чтобы все лавры достались кому-то другому. Он стремился тоже сорвать лавры победы, хотя бы взятием Львова. По его мысли, свой успех Западный фронт должен был разделить с Юго-Западным» (стр. 127).