Питер Грин - Александр Македонский. Царь четырех сторон света
Поистине Александр превратил нужду в добродетель. Благодаря своей гениальной интуиции он создал план тактики, которая много веков спустя была использована лордом Мальборо при Бленхейме и Наполеоном при Аустерлице, но никем до македонского царя. Чтобы уменьшить значение численного превосходства противника и создать брешь для своего решающего удара, Александр решил отвлечь из центра побольше персидской кавалерии, спровоцировав столкновение на флангах, чтобы потом нанести удар по ослабленному центру противника.
Итак, утром 30 сентября 331 г. до н. э. персидская и македонская армии стали медленно сближаться, чтобы начать сражение, которое, как выяснилось, дало Александру возможность «получить всю персидскую территорию от Евфрата до Гиндукуша», став шедевром его военного искусства. Македонское войско двигалось вперед, растянув левый фланг, чтобы вовлечь в преждевременное столкновение на правом фланге персидские части Мазея. Между тем войска персов на левом фланге, под командованием Бесса, сатрапа Бактрии, обошли Александра с фланга, так что он сам и его конная гвардия гетайров оказались почти напротив командного пункта Дария в центре.
Ни одной из сторон не хотелось первой затевать бой. Но кто-то должен был начать, и это сделал Дарий. Обеспокоенный опасным смещением своего войска к неочищенной пересеченной местности, он приказал Бессу начать фланговую атаку против продвигавшегося вперед правого крыла македонян. Александр ожидал этого и продолжал свою наступательную операцию. Чтобы противостоять ему, Бесс вовлек в столкновение новые силы, надеясь, очевидно, окружить Александра и, видимо, ничего не зная про 6700 наемников, находившихся в резерве позади македонской конницы. Наступил момент, когда конница Александра, около 1100 человек, сдерживала десятикратно превосходящую персидскую кавалерию.
Между тем Дарий, чтобы поддержать своих, начал атаку боевых колесниц, к осям которых были приделаны длинные серпы. Однако они оказались практически бесполезными. Легковооруженные воины Александра вызвали панику, убивая лошадей дротиками и обстреливая возничих из луков. Фаланга расступилась, пропустив колесницы, которые, вместе с уцелевшими людьми, были захвачены конюхами Александра.
Теперь почти вся персидская кавалерия была вовлечена в сражение. Парменион ожесточенно оборонялся от конницы Мазея, а сам Александр бросил в бой последние конные резервы. В этот критический момент Александр заметил, что ряды противника поредели и образовался разрыв с левой стороны персидского центра. Начинать следовало теперь или никогда. Построив имеющиеся у него силы огромным клином, Александр пошел в атаку. За две-три минуты изменился характер боя. Бесс, все еще занятый правым флангом македонян, вдруг обнаружил, что, в результате контрнаступления Александра и его гвардии, он сам оказался отрезанным от Дария и потерял с ним связь. Боясь, что македоняне могут ударить в тыл, Бесс приказал своим людям отступать.
Тем временем Дарий, теснимый конницей и пехотой Александра, боясь, что попадет в окружение, обратился в бегство так же, как во время Исской битвы. В этот раз он едва успел ускользнуть и понесся по равнине по направлению к Арбеле. Увидев это, Мазей тут же прекратил изнурительную борьбу с Парменионом. Бессу и его людям удалось отступить в относительном порядке. Персидский фронт быстро распался.
Однако и на этот раз Александру не удалось ни убить, ни пленить Дария. Пока Парменион захватывал персидский обоз со слонами и верблюдами, македонский царь попытался догнать Дария и его людей. С наступлением темноты Александр дал своим людям и лошадям передышку, возобновив погоню в полночь. Македонский отряд, проскакав более семидесяти миль, достиг Арбелы на рассвете, но Дария там уже не было. Он снова покинул свою колесницу, бросив свой лук и оставив около 4000 талантов. Эта добыча была прекрасным утешением. К тому же Дарий сам нанес такой сокрушительный удар своему престижу, что его личное спасение имело не такое уж большое значение. Ахеменидская империя была разъята на две части, авторитет ее правителя разбит вдребезги. Если бы Александр теперь провозгласил себя царем персов, кто мог бы отрицать его право на это?
Македонская разведка вскоре восстановила картину бегства Дария. Он бежал в Арбелу, где к его людям присоединились Бесс и бактрийская конница. В полночь эти остатки разбитой великой персидской армии бежали из Арбелы на восток, в горы, чтобы с севера войти в Экбатаны. Там Дарий задержался, пытаясь реорганизовать и перевооружить остатки войска. Он отправлял грозные послания восточным сатрапам и военачальникам, требуя от них верности. Однако поражение при Гавгамелах сломило Дария навсегда.
Глава 8
Владыка Азии
Битва при Гавгамелах знаменовала для Александра поворотный пункт в его деятельности. Греки всегда считали его амбициозным тираном, а сейчас он словно бы твердо решил подтвердить это. Но для македонской армии этот поворот имел неприятные последствия. Отношения между Александром и его войском стали ухудшаться, вызывая иногда, как увидим, беспорядки и кровавые инциденты. Подражание Александра восточным царям произвело неблагоприятное впечатление на его старую гвардию, которая считала войну законченной и хотела скорейшего возвращения домой. Но для Александра открылись новые горизонты завоеваний, и сама Македония теперь казалась ему далекой и маленькой.
До сих пор Александр мог представлять себя освободителем, но, направляясь в Сузы и Персеполис, он должен был как-то изменить свою линию: едва ли он мог называть себя освободителем персов от них же самих. В письмах Александра домой с этого времени больше говорится о мести, а не об освободительной миссии. То же самое он, конечно, говорил и своим воинам. Вместе с тем, не желая волнений у себя в тылу и желая к тому же стать преемником Дария, царь Македонии должен был как-то умиротворить персидскую знать, а это не прибавляло ему популярности среди соплеменников. Едва ли можно было претендовать на персидский трон, не соблюдая персидского этикета.
«Великие цари» Персии всегда были отделены от подданных системой табу и окружены религиозным ритуалом, что контрастировало со сравнительной простотой взаимоотношений македонских царей и знати. Совместить то и другое было практически невозможно, рано или поздно Александру пришлось бы выбирать.
После битвы при Гавгамелах
В Арбеле Александр задержался дня на два. Он велел похоронить павших македонских воинов, но убитые персы захоронены не были. Военная экспедиция во главе с Филоксеном была отправлена по прямому пути в Сузы, чтобы принять капитуляцию этого города и казну. Сам же Александр с войском перешел Тигр и направился в Вавилон. Во время этого похода совершилась сделка между Александром и Мазеем, вернувшимся после Гавгамел к обязанностям вавилонского сатрапа. Александр был заинтересован в бескровной сдаче города, а Мазей – в сохранении своего положения при новом режиме. Несмотря на эту сделку, Александр отнюдь не доверял недавнему противнику и, вступая в Вавилон, был готов к любому вероломству.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});