Виталий Никольский - ГРУ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ. ГЕРОИ НЕВИДИМОГО ФРОНТА

Импровизированные сигналы провала, передаваемые нашими радистами в случае вынужденного участия в радиоигре гестапо, вынудили Центр изменить точку зрения на заблаговременную подготовку сигналов бедствия, и впредь такие сигналы для радистов и резидентов заранее оговаривались.

После сталинградской катастрофы самоуверенность и наглость немецких вояк резко снизилась. В лагерях военнопленных к этому времени успешно начали функционировать антифашистские школы. Развернул свою деятельность Национальный Комитет «Свободная Германия». Многие дальновидные немцы начали думать о судьбе не только Германии, но и своей лично. Все это дало основания надеяться на возможность использования некоторых военнопленных из числа антифашистов, число которых в связи с успешными действиями нашей армии все возрастало, для выполнения разведывательных задач в Германии. Начались поиски таких лиц в лагерях военнопленных в г. Красногорске под Москвой, в Темниковском лагере и других местах. Среди многих тысяч немцев найти нужных специалистов, в том числе и квалифицированных радистов, было нетрудно. Можно было подобрать и высокообразованных инженеров, офицеров в высоких чинах, выходцев из различных социальных групп, уроженцев нужных нам областей, добровольно изъявивших желание принять участие в разгроме «ненавистного фашизма». Все это было несложно. Трудно было лишь проверить, насколько искренни антифашистские уверения бывшего нациста и не является ли его согласие служить советской разведке всего лишь желанием с комфортом за советский счет возвратиться в любимый рейх и в лучшем случае вновь взяться за оружие, а в худшем умело снабжать нас дезинформацией. Тем не менее, нужно было использовать и эту возможность получения информации из стана врага.

Вначале мы пытались создать немногочисленные разведывательные группы и выбрасывать их по нашему образцу и подобию в лесисто-горные районы Германии. Как правило, агенты в этих группах одевались в немецкую военную форму с документами, свидетельствующими о том, что владелец их находится в отпуске по ранению или освобожден от военной службы по болезни или инвалидности. Положительного эффекта от таких групп почти не было. Очевидно, будучи сведенными в такие подразделения, немцы, попав на родную землю, просто расходились в разные стороны, опасаясь друг друга.

Смешанные советско-немецкие группы также не дали ожидаемого результата, и от них сразу же отказались, т. к. советские патриоты с законным нежеланием шли на такое сообщество, опасаясь предательства со стороны новых «друзей», недавно еще находившихся по другую сторону баррикады. Эти опасения имели веские основания, и после нескольких провалов смешанные группы из немцев и советских людей посылать в тыл перестали. Опыт в разведке, который приобретался в боевых условиях, не обходился без жертв.

Наиболее удачным оказался метод посылки в Германию одиночек из числа военнопленных антифашистов с документами отпускников Восточного фронта или раненых, находившихся на излечении. Из полутоpa десятков подобранных нами в лагерях военнопленных и направленных с заданиями советской разведки бывших офицеров вермахта запомнились уроженец Вены оберцальмейстер (казначей) Франц Шпиндлер, австриец старший лейтенант Альфред Понц и уроженец Гамбурга майор Дитрих Деммер.

Эти офицеры, подобранные в Красногорской антифашистской школе, успешно выполняли задания разведки до конца войны. Они передавали по радио информацию, получаемую ими наблюдением и осведомлением. Легализоваться ни одному из них не удалось, да такая цель и не ставилась. Все они пребывали на полулегальном положении и проживали по документам, мастерски изготовленным сотрудниками группы оперативной техники. Нужно сказать, что недостатка в образцах всевозможных солдатских книжек, командировочных предписаний к этому времени уже не было. Указанные три немецких офицера - советских разведчика - дожили до Победы.

Альфред Понц после войны вступил в Компартию Австрии, стал партийным функционером, заведовал бензозаправочной станцией в районе Амштеттена. Его разведывательная деятельность никому в округе не была известна. Однако среди местных жителей его знали как одного из немногих австрийских борцов Сопротивления, что в первые годы после войны создавало ему ореол героя. Однако встреча Понца с его руководителем по линии разведки, который нашел его в 1949 году, прошла сухо, и продолжать работу в разведке в новых условиях он отказался.

Как стало известно, Франц Шпиндлер после войны занялся коммерцией, числился также в почетной когорте участников движения Сопротивления фашизму и упорно избегал контактов с русскими, очевидно, считая свою небезопасную миссию законченной. Оба эти австрийца, как говорится, вытянули у судьбы «счастливый жребий».

Несколько иначе сложилась жизнь у майора Дитриха Деммера. До пленения он занимал в штабе 6-й армии у Паулюса солидный пост в отделе связи, отлично знал радиотехнику, владел английским и французским языками, был весьма начитан, любил музыку и сам играл на фортепиано. Насмотревшись на ужасы развязанной фашистами войны, он уже не юношей, ему было 33 года, являясь штаб-офицером вермахта, искренне воспринял в антифашистской школе наше мировоззрение и сознательно пошел на службу в советскую разведшколу, надеясь искупить часть вины своего народа. Это был внешне обаятельный человек, серьезный, откровенный. Во время подготовки к выполнению своего задания, проживая в Москве, он пользовался относительной свободой и, имея «липовое» удостоверение английского военного корреспондента, посещал наши театры, концерты, музеи. Девицы буквально атаковывали его, особенно когда узнавали, что он является «знатным» иностранцем. Обо всех своих случайных знакомствах он подробно докладывал, причем проверка этих докладов органами внешнего наблюдения неизбежно подтверждала правдивость Деммера.

Перед отправкой на задание в Галле Дитрих написал рапорт командованию, в котором просил в случае его смерти взять двух его сыновей в СССР и воспитать их в советском духе.

Деммер успешно работал до момента прибытия в Галле американцев в 1945 году. Он восторженно встретил союзников и явился к ним с заявлением о том, что он советский разведчик, захватив в качестве доказательства рацию. Американцы продержали его под арестом до подтверждения нашей стороной его показаний, после чего передали его представителю штаба 1-го Белорусского фронта полковнику А. В. Романовскому, который направил его в СМЕРШ для проверки, не перевербован ли он американцами. Дальнейшая судьба Деммера мне не известна. Не исключено, что в те грозные годы, когда и со своими гражданами не всегда детально разбирались, бывший фашистский офицер, попавший при неясных обстоятельствах к американцам, мог в лучшем случае вновь попасть в лагерь военнопленных, а то и просто быть расстрелянным.