Вашингтон Ирвинг - Жизнь пророка Мухаммеда

В числе арабских племен, решившихся поднять оружие против Мухаммеда после его поражения при Уху-де, находились мосталеки — сильное племя, родственное курайшитам по происхождению. Однажды Мухаммед получил сведения, что они под началом своего вождя аль-Хариса собрались, вооруженные, близ источников Мораиза в области Кедаид, милях в пяти от Красного моря. Он немедленно выступил во главе отряда правоверных, причем к нему присоединились хазрадиты под начальством Абдаллаха ибн Оббы.

Врага удалось застать врасплох. Аль-Харис был в самом начале убит стрелой, и войско его после слабого сопротивления пустилось в бегство. Двести пленных, пять тысяч овец и тысяча верблюдов стали добычей мусульман. В числе пленных оказалась Барра, дочь аль-Хариса. При разделе добычи она досталась по жребию Табету ибн Рейзе, который потребовал за нее громадный выкуп. Пленница обратилась за посредничеством к Мухаммеду, прося его выкуп убавить. Пророк взглянул на нее с вожделением, потому что она была очень красива. «Я могу сделать для тебя нечто лучшее, чем добиться убавки выкупа: будь моей женой». Красавица Барра охотно согласилась и, по возвращении Мухаммеда в Медину, стала его женой. Выкуп за нее Табету заплатил пророк; родственники ее, доставшиеся по жребию Мухаммеду, были освобождены; большинство их обратилось в ислам.

После битвы воины столпились у источников Мораиза, чтобы утолить свою жажду. В тесноте произошла ссора между несколькими мухаджирами и хазрадитами, причем один хазрадит получил удар по лицу. Товарищи вступились за него, и неизбежно пролилась бы кровь, если бы не вмешался Мухаммед. Хазрадиты остались неудовлетворенными, и к ним примкнули некоторые горожане. Абдаллах ибн Обба собрал недовольных горожан и сказал: «Вы видите, какие оскорбления вам приходится выносить из-за того, что вы дали приют беглым курайшитам. Вы приняли их в свои дома, отдали им свое добро; теперь они же обратились против вас и платят вам за все это унижениями и оскорблениями. Они норовят стать вашими господами даже в ваших собственных домах, но по возвращении мы увидим, кто из нас сильнее».

Речь эта стала известна Мухаммеду. Омар советовал ему разом отделаться от Абдаллаха, но пророк опасался мести его приверженцев. Чтобы не дать времени разыграться мятежу, он немедленно, в самую жаркую пору дня, повел войска обратно и продолжал идти всю ночь, не останавливаясь вплоть до следующего полдня, когда усталые воины уже не в силах были думать ни о чем, кроме отдыха.

По возвращении в Медину он призвал Абдаллаха и потребовал у него отчета в его мятежных речах. Абдаллах все отрицал и назвал лжецом человека, сообщившего об этом Мухаммеду. Но Мухаммеду было видение, подтвердившее обвинение против Абдаллаха и его приверженцев. «Таковы эти люди, — читаем в Коране, — говорящие обитателям Медины: не делайте ничего для беглецов, являющихся приверженцами пророка Бога, чтоб заставить их отступить от него. Они говорят, что, вернувшись в Медину, наиболее достойные изгонят недостойных. Да покарает их Бог, так как они отвернулись от истины».

Некоторые из друзей Абдаллаха, убедившись этим откровением, советовали ему просить прощения у пророка, но он отверг их совет: «Вы сначала уговорили меня оказать этому человеку содействие, а теперь хотите, чтобы я пал ниц перед ним». С этого момента Абдаллах окончательно возненавидел Мухаммеда. В этой беспощадной ненависти видят причину сплетен, которые он распустил об Айше, любимой жене пророка.

У Мухаммеда было в обычае во все свои экспедиции брать одну из жен — ту, на которую выпадал жребий. В только что описанном походе ему сопутствовала Айша. Она ехала на носилках, кругом завешанных и помещавшихся на спине верблюда, которого вел один из служителей Мухаммеда. Когда войско возвращалось обратно и остановилось для привала, служители Айши увидели, что на носилках никого нет. Прежде чем они успели прийти в себя от удивления, она явилась на верблюде, которого вел молодой юноша по имени Сафван ибн аль-Моатель. Об этом узнал Абдаллах и стал утверждать, что Айша находилась в связи с Сафваном.

Историю эту жадно подхватила Хамна, сестра прекрасной Зайнаб, на которой недавно женился Мухаммед. Хамна распространяла ее в надежде, что это послужит во вред Айше, смертельной сопернице сестры; точно так же эту историю разносил повсюду Мистак, родственник Абу Бакра. А поэт Хасан сочинил на эту тему сатиру.

Прошло несколько времени, прежде чем Айша узнала о слухах, распущенных на ее счет. Болезнь по возвращении в Медину приковала ее к дому, и никто не решился сообщить ей о том, в чем ее обвиняли. Она замечала, однако, что пророк угрюм, молчалив и не так нежен с ней, как был прежде. Когда же она узнала об обвинении, возводимом на нее, то стала утверждать, что ни в чем не виновна. Вот каким образом она объяснила происшедшее.

Войско, возвращаясь в Медину, расположилось на ночлег, когда вдруг поступил приказ идти дальше. Служители, по обыкновению, подвели к палатке Айши верблюда и, поставив носилки на землю, удалились в ожидании, пока она сядет на них. Собираясь сесть, она заметила, что забыла ожерелье, и вернулась в палатку. Тем временем служители поместили носилки на верблюда и быстро повели его, не замечая, что в носилках никого не было. Когда она, отыскав ожерелье, вернулась, верблюд уже был уведен, и войско ушло; тогда она закуталась в плащ и села на камень в надежде, что ее отсутствие заметят и вернутся за ней.

Пока она так сидела, молодой араб Сафван ибн аль-Моатель, состоявший в арьергарде, проходя, узнал ее и приветствовал. Айша ничего не ответила, лишь плотнее прикрыла лицо покрывалом. Тогда Сафван слез с коня, помог ей взобраться на верблюда и, взяв животное за повод, поспешил догонять ее носилки; сделать это удалось близ самых стен Медины, когда солнце уже взошло.

Это объяснение Айши, подтвержденное Сафваном ибн аль-Моателем, казалось вполне удовлетворительным для ее родителей и друзей, но поднято было на смех «лицемерами» — Абдаллахом и его приверженцами. Что касается Айши, то она с грустью в сердце затворилась в своем жилище, отказывалась от всякой пищи и проливала горькие слезы день и ночь.

Мухаммед не знал, чему верить, и, смущенный и опечаленный, обратился за советом к Али. Последний заметил, что такое несчастье — обычная участь людей. Пророк мало утешился таким замечанием; он не виделся с Айшей целый месяц, но сильно тосковал по ней. Эта тоска привела к одному из тех припадков, которые неверующие приписывали падучей болезни; во время припадка Мухаммеду было откровение, упоминаемое в Коране. Оно гласило:

«Люди, обвиняющие почтенную женщину в прелюбодеянии и не приводящие четырех свидетелей этого преступления, должны быть наказаны восьмьюдесятью ударами, и свидетельство их отвергнуто. Что же касается лиц, обвиняющих Айшу, то могут ли они привести четырех свидетелей? Если нет, то они — лжецы перед очами Бога, и пусть их постигнет наказание за их преступление».