Павел Федоров - В Августовских лесах

Разговор никак не налаживался. Олесь решил выставить болезнь Стаси как причину их неожиданного визита.

- Хворает мать. Все после того, как это случилось, - тяжко вздохнув, сказал он.

Галина, заметно волнуясь, хмуро пошевелила темными бровями:

- Кто ж тут виноват?

Олесь пожал вислыми плечами и, глядя на большое трюмо, чтобы избежать взгляда дочери, назидательно, как прежде, проговорил:

- О таких вещах дети у родителей не спрашивают!

- Однако я все же спрошу, отец, - смело возразила Галина. - Хочу, чтобы вы мне сказали, кто виноват, что дочь сбежала из дому в одних деревянных башмаках. Если виновата я, пусть буду я!

- Да разве мы виноватого искать приехали! - чувствуя, что может произойти новая ссора, вмешалась Ганна.

- Это она ищет виноватого! - с раздражением в голосе заметил Олесь. Он видел, что вместо прежней веселой хохотушки Галины перед ним сидит взрослая женщина, оберегающая свое достоинство и говорящая с ним с оттенком требовательности и даже упрека. С одной стороны, это нравилось Олесю, с другой - вызывало раздражение.

- Да, отец, - прежним тоном продолжала Галина. - Мне жалко и маму и вас, и я, конечно, виновата, что не послушалась вас и не стала женой Владислава, а нашла себе мужа, которого люблю больше всего на свете. Но если бы вам, молодому, сказали, что вы должны взять себе в жены не нашу маму, а, например, тетю Франчишку, как бы вы поступили?

- Не говори глупостей, - резко бросил Олесь и тут же с улыбкой вспомнил, как отец в пылу гнева обещал женить его не на Франчишке, а на рябой вдове, вечно пьяной гадалке Ядвиге.

- Какие же глупости? Тетя Франчишка очень хорошая, добрая женщина! горячо защищала соседку Галина.

- Хай будет добрая, - махнул рукой Олесь. - Раз она така добра, хай попадет в царство небесное. Давайте не будем вспоминать того, что не случилось, а поговорим о том, что есть. Ежели кто виноват, того господь бог накажет. Где твой муж? Коли он не прогонит нас, то мы переночуем.

- Как вы можете, отец, такое говорить? Вы же совсем не знаете, какой мой Костя! Когда узнаете, другое скажете, - сказала Галина с волнением в голосе.

- Ну, а какой все-таки твой муженек? - загадочно прищурив глаза, спросил Олесь. Он заметно подобрел и успокоился. Напоминание о женитьбе развеселило его.

- Костя - русский офицер! - заявила Галина и, вскочив, выпрямилась во весь рост. - Он мой муж! Мы с ним вместе учимся! Вы еще не знаете и Зиновия Владимировича! Вот когда вы увидите майора Зиновия Владимировича и жену его Марию Семеновну, то по-другому будете думать!

Вошла пожилая женщина, которую Олесь и Ганна видели в коридоре. Галина познакомила ее со своими родными.

- А я сразу догадалась, какие гости к нам идут, - здороваясь, проговорила Мария Семеновна. - Ну, как доехали? Почему, Галиночка, вещи тут лежат? Убрать их нужно. - Мария Семеновна подхватила узлы и, несмотря на свой солидный возраст и полноту, быстрыми шагами понесла их к двери.

- Мария Семеновна, я сама все сделаю! - крикнула Галина.

- А разве я не могу сделать? Ты занимай гостей... Косте позвонила? Нет? Надо позвонить. - Мария Семеновна улыбнулась умными, молодо блестевшими глазами и унесла узлы в смежную комнату.

- Ну, дочка, звони скорей своему Косте по телефону, а я пойду коняку куда-нибудь определю и загляну в магазины.

- Долго не ходи. Опоздаешь к обеду, - сказала Галина и, как только Олесь скрылся за дверью, порывисто бросилась сестре на шею, начала ее тормошить и целовать.

- Вот и встретились, - вернувшись из комнаты, тихо и ласково проговорила Мария Семеновна. - Я похлопочу по хозяйству. А ты не забудь позвонить.

- Да посидите с нами, Мария Семеновна! - воскликнула Галина.

- Посидим еще, поговорим, - ловко поправляя перед зеркалом седеющие волосы, ответила Рубцова. Она запросто поцеловала Галину в лоб, провела рукой по ее щеке и вышла.

- Наверное, очень добрая женщина? - спросила после ее ухода Ганна.

- Чтобы не обидеть тебя, Ганна, я не скажу, что она мне вторая мать, но другой такой женщины на свете, наверное, нет!

ГЛАВА ВТОРАЯ

К обеду Олесь вернулся слегка под хмельком. Дочерям он сказал, что встретился со старым приятелем и тот уговорил его зайти выпить по кружке пива. На самом же деле он заходил в ресторанчик один и выпил исключительно для храбрости. Встреча с зятем, по правде говоря, сильно смущала его, и он готовился к ней с безотчетной робостью. Он предполагал, что зять должен обижаться на него хотя бы потому, что за него, русского офицера, не хотели выдать Галину и, значит, оскорбили его. Да и какой же был бы он офицер, с точки зрения Олеся, если бы не обиделся на такое пренебрежение! Да, все получилось очень глупо... Но ничего теперь не поделаешь, придется моргать глазами и дергать себя за длинный ус.

Костя встретил тестя с откровенной, веселой простотой. Взяв полотенце, повел Олеся в ванную умываться, сам открыл кран, подал мыло, и когда тот, растроганный вниманием зятя, стал умываться, Костя, как бы невзначай, спросил:

- Почему мать не приехала?

- Прихварывает немножко.

- Вот и нужно было привезти. Здесь есть хорошие доктора, - деловито заметил Костя, не подозревая, что творится в душе Олеся.

- Дорога слишком тяжелая, трудно ей ехать...

- А чем она больна? Может быть, послать врача?

- Нет, нет! Она не захочет, - с ожесточением растирая порозовевшие щеки, сказал Олесь, удивляясь, как этот нежданный зять может так запросто разговаривать.

- Больных в таких случаях не спрашивают. Если серьезно больна, то надо лечить. Машина есть. Все это можно быстро сделать, - заявил Кудеяров.

- Не стоит беспокоиться. Да и не так уж она больна. Пройдет, я думаю, - смущенно проговорил Олесь.

Выйдя из ванной, Олесь, совсем не ожидая того, встретился с начальником заставы лейтенантом Усовым и с тем самым суровым майором в роговых очках, который приезжал при разделе помещичьей земли и так рассердился на Михальского, что тот вынужден был покинуть собрание. Юзеф тогда сказал какую-то глупость насчет колхозов, а этот майор так его разделал, что даже у Олеся рубашка взмокла, - мысли Олеся и Юзефа в то время были одинаковыми... А теперь вот пришлось встретиться. И где только зятек мог разыскать его?..

- Так вот какой у тебя тестюшка! - здороваясь, сказал Рубцов, в упор рассматривая из-под очков совсем растерявшегося Олеся, уже начавшего раскаиваться, что затеял эту поездку. Послать бы жену. Сама заварила кашу, сама пусть и расхлебывала бы.

- В солдатах служил? - напористо спросил майор.

- Приходилось служить и в солдатах, - с натугой проговорил Олесь.

- Против кого воевал-то?

- Против кайзера, в ту войну...

- Ну и я тогда воевал против кайзера. Значит, товарищи по оружию. В этих местах, на Августовском канале.