Любовь Миронихина - Сергий Радонежский

Своего ученика Исаакия преподобный хотел видеть игуменом монастыря на Киржаче. Но Исаакий просил благословить его на подвиг молчания. Святой старец, всегда бережно относившийся к чужой воле, не стал его переубеждать. Он велел Исаакию после литургии стать у северных ворот обители и дожидаться его там.

В условленное время преподобный Сергий, подойдя к Исаакию, осенил его крестным знамением и благословил на труднейший подвиг молчальника. И вдруг увидел Исаакий, что из руки преподобного исходит пламень и объемлет его. С тех пор инок твердо исполнял обет. Если же находило на него искушение и очень хотелось заговорить, то перед мысленным взором тут же вставала объятая пламенем рука святого старца и ограждала его от нарушения обета.

Еще один ученик Сергия удостоился чудесного видения. Это Симон, уже упоминаемый ранее, человек очень праведной жизни. Как-то служил он вместе с игуменом литургию. Когда освящались Святые Дары, сверху, как бы с неба, спал огонь и разлился по жертвеннику, озаряя весь алтарь, обвиваясь около святой трапезы и окружая всего священнодействующего Сергия. Когда же преподобный захотел приобщиться Святых Тайн, Божественный огонь свернулся и вошел внутрь потира, священного сосуда с вином, символизирующим кровь Христову. Так преподобный причастился неопалимого огня.

Симон, у которого внезапно открылись внутренние, духовные глаза, стоял пораженный этим видением. Прозорливый старец сразу понял, что ученик его видел огонь. После службы Симон рассказал учителю:

— Отче, мне открылась благодать Святого Духа, когда она снизошла на тебя с неба.

— Никому не говори о том, что ты видел, пока Господь не призовет меня, — велел ему преподобный.

Епифаний говорит, что таких чудесных видений было много, и, если бы он обо всех пожелал рассказать, его описание слишком затянулось бы. И уже на закате жизни преподобного сподобился он самого высокого посещения, знаменательного не только для него самого, но и для всей обители и ее будущего.

Святой старец до последних дней своей жизни имел обыкновение молиться по ночам, читал акафист и молился Богородице. И в ночь с пятницы на субботу Рождественским постом 1384 года Сергий, как обычно, читал свое правило перед образом Пречистой.

— О Мати Христа моего, ходатаица и заступница и крепкая помощница роду человеческому! — взывал старец. — Будь же всем спасительное упокоение и пристанище! Умоли Сына Твоего и Бога нашего, да призрит Он милостиво на святое место сие, посвященное в похвалу и честь Его святого имени во веки.

Так просил Сергий за свою обитель, а сердце его всегда горело в молитве благодатным пламенем. По простоте своей души он часто беседовал, как дитя, с Богородицей и святыми.

Окончив правило, преподобный присел на минутку отдохнуть. Его келейник Михей находился рядом. И вдруг Михей увидел, что лицо учителя просветлело, как будто он только что получил радостное известие. И в самом деле, Сергий заранее почувствовал приближение чего-то необычного, чудесного.

Он приподнялся с лавки и сказал Михею:

— Чадо, трезвись и бодрствуй, потому что сейчас будет нам чудное и ужасное посещение!

И едва старец произнес эти слова, как раздался громоподобный голос: «Пречистая грядет!» Преподобный поспешно вышел в сени. И вдруг осиял его яркий свет, гораздо сильнее солнечного. И он увидел Пречистую Богородицу в сопровождении двух апостолов — Петра и Иоанна.

Сергий в страхе пал на землю. Но Святая Дева прикоснулась к нему рукою и ободрила:

— Не бойся, избранниче мой! Я пришла посетить тебя. Услышана твоя молитва о твоих учениках; не скорби больше и об обители твоей: отныне она будет иметь изобилие во всем, и не только при жизни твоей, но и при отшествии твоем к Богу. Я неотступна буду от места сего и всегда стану покрывать его…

Сказав это, Святая Дева сделалась невидима. А Сергий долго не мог прийти в себя от великого потрясения. Бедный Михей лежал неподалеку от него как мертвый. Преподобный поднял его и успокоил.

— Отчего, что это было? — спрашивал Михей. — Моя душа едва не разлучилась с телом от ужаса.

Он видел только блистающий свет, который его ослепил, но не мог видеть Царицу Небесную с апостолами и слышать ее голос. Преподобный и сам едва мог говорить от волнения:

— Подожди, чадо! И моя душа трепещет от этого видения.

Немного успокоившись, Сергий послал келейника за Исааком-молчальником и Симоном. Едва они вошли в келью игумена, как сразу поняли — случилось что-то необычное и важное, потому что преподобный весь сиял радостью. Он рассказал им все по порядку о чудесном видении и о предсказании Святой Девы. После этого они вчетвером служили молебен Богородице. Весь остаток ночи преподобный уже не мог заснуть, размышляя о пережитом.

В память этого чудного посещения в обители было установлено каждую пятницу с вечера совершать всенощное бдение с акафистом Богородице. Эта служба совершается и поныне в юго-западном притворе Троицкого собора, на том месте, где, по преданию, стояла когда-то келья преподобного. Притвор украшает сейчас большая икона с изображением пришествия Благодатной гостьи в келью святого старца.

Чудесное явление на закате жизни преподобного было знаком того, что он достиг невероятной духовной высоты, на которую удается подняться только немногим избранникам. Сама Святая Дева благословила пройденный Сергием тяжкий путь служения и утвердила созданное им дело. Многие посмертные чудеса преподобного Сергия связаны с чудесным посещением Богородицы и с Ее обещанием хранить обитель.

Духовная высота, как ее достигнуть? Этим вопросом веками задавались тысячи иноков и вступающих на нелегкий путь духовного служения. В чем тайна обаяния нравственного облика преподобного Сергия? Каковы черты истинного праведника?

В первую очередь, конечно, непоколебимая вера. За свою крепкую веру, душевную чистоту и величайшее смирение еще при жизни удостоился Сергий видеть апостола Петра, которого сам Спаситель нарек «камнем веры», девственника и наперсника Христова Иоанна, саму Пресвятую Богородицу.

Еще современники отмечали в Сергии два прекрасных свойства его души — смирение и детскую простоту. Эти добродетели и составляли основные черты его нравственного облика.

Митрополит Платон говорил о преподобном: «Еще в жизни своей за святость жития своего он был почти от всех любим и почитаем, и уважаем более чем сколько позволяло это его тогдашнее смиренное состояние. А ведь в этой жизни как часто добродетель бывает закрыта, как часто бросают на нее тень и даже преследуют! Если же его добродетель еще в сей жизни сияла так светло, что ни развращение мира, ни страсти злых, ни слепота гордых не могли помрачить ее, то какова же ее светлость там, где нет ни страстей, ни мрака, где все праведники сияют яко солнце в царствии небесном?»