Родерик Грэм - Мария Стюарт

10 июля 1559 года в час дня «сильные конвульсии охватили его конечности», затем он распростерся на постели. Доктор приложил ухо к его груди, выпрямился и покачал головой, а священник положил на грудь Генриха распятие. Дофин снова упал в обморок, и его унесли из комнаты. Шурша шелками, все остальные, включая Екатерину Медичи, отвернулись от теперь уже мертвого короля и опустились на колени перед Марией Стюарт. В этот момент юная королева Шотландии стала королевой Франции.

Глава VI

«ОНА ВНУШАЕТ ВСЕМ ВЕЛИКУЮ ЖАЛОСТЬ»

На улицах поспешно срывали роскошные полотна, развешанные по случаю свадьбы Маргариты, и заменяли их траурными венками, а пушка дала торжественный залп. «Едва замолчал Генрих, как Франсуа де Гиз и его брат Шарль, кардинал Лотарингский, захватили персоны короля [Франциска II] и его братьев и увезли их в Лувр вместе с обеими королевами, оставив тело короля королевской гвардии и принцам крови». Мария сначала отправилась в Сен-Жермен — ей сказали, что так нужно для ее безопасности, а Екатерина уехала в Медан, находящийся в нескольких милях вверх по течению реки. Тем временем затеянный Гизами в Париже переворот благополучно завершился.

13 июля 1559 года, через три дня после смерти Генриха II, из Парижа сообщали: «Заправляет всем семья Гизов, держащаяся вокруг французского короля. Что будет дальше, не прояснится, пока не приедет король Наварры, а насчет этого пока неизвестно». Король Наварры Антуан де Бурбон был известным противником партии Гизов. Он заявлял: будучи всего лишь пятнадцати лет от роду, Франциск II не мог сам назначить членов своего совета, а поэтому он, Антуан, как ближайший кровный родственник, должен быть назначен регентом. Его прибытия в Париже после смерти Генриха ожидали со дня на день. Но 18 июля «французский король дал ему [королю Наварры] понять, что его делами будут управлять кардинал Лотарингский и герцог де Гиз». Антуан принадлежал к семье Бурбонов и мог проследить своих предков вплоть до Людовика IX Святого; он был женат на племяннице Франциска I Жанне д’Альбре. Впрочем, на счастье братьев Гизов, он был слаб и погряз в сомнениях и нерешительности.

«Хранителя печатей кардинала Санского сместили, и похоже, что канцлером опять станет месье Оливье, занимавший пост до него». Оливье де Ланвилль, союзник Гизов, был назначен канцлером Франции и получил ключи от королевских сокровищниц, а также «драгоценные кольца», в то время как контроль над Лувром, а с ним — и власть захватили кардинал и герцог де Гиз. Король был окутан облаком лести и во всем подчинялся им, пока искали ключи от секретеров, а если не находили, ломали замки. Затем Франциску II сказали, что теперь благодаря братьям Гизам опасность устранена и вскоре король увидится с любимой женой. В течение трех-четырех дней король передал все управление королевскими делами, ранее находившееся в руках коннетабля Монморанси, кардиналу и герцогу де Гизу. Братья захватили владения, конфискованные королем Генрихом II, и распределили их между своими сторонниками. «Нетрудно было поверить, что семья Гизов желала захватить престол; они могли утверждать, что корона по праву принадлежит Лотарингскому дому — прямому наследнику Карла Великого, хотя и была некогда узурпирована Гуго Капетом». (Гуго Капет захватил корону в 987 году, а правители из династии Валуа происходили от него.)

Мария и Екатерина присоединились к братьям Гизам в Лувре, где те «начали подчинять короля своей воле, не позволяя ему ни с кем встречаться в отсутствие хотя бы одного из них». Окаменевшая от горя Екатерина, облаченная теперь, по итальянскому обычаю, в черные одежды, которые носила с тех пор и до самой смерти, сидела в своих комнатах — там стены были затянуты черным шелком, а свет давали лишь две свечи — и принимала соболезнования иностранных послов. Облаченная в белые траурные одежды французского двора Мария стояла позади нее и отвечала от ее имени. Королева-мать — Екатерина отказалась от титула «вдовствующая королева» — преследовала своим мщением Диану де Пуатье. Ей было запрещено навещать умиравшего короля, и, готовясь к худшему, она бежала в Ане. Там ее настигли вести о смерти Генриха II и приказ королевы Марии вернуть подаренные королем драгоценности. Эти драгоценности были когда-то подарены любовнице Франциска I Анне д’Этамп, но теперь их вернули Екатерине. Затем Екатерина потребовала замок Шенонсо. Он более, чем какойлибо другой замок Франции, отражал отношения Генриха II и Дианы, и Екатерина предприняла немалые усилия, чтобы оставить на нем свой отпечаток. Она разбила новые сады, на этот раз в итальянском стиле, и построила большую галерею на мосту через реку Шер. Как ни странно, она не уничтожила монограммы «Н» и полумесяц «С». В обмен Екатерина предложила Диане замок Шомон — который ни одной из дам не нравился, — но Диана осталась жить в Ане и больше не принимала участия в государственных делах. Ее навещали друзья, в том числе и Мария Стюарт, и здесь она умерла в 1567 году. Похоронили Диану в часовне под изысканным надгробием, придуманным ею самой. Она была спутницей Генриха II с его детства и всю жизнь была рядом с ним, веря, что защищает Францию от итальянского влияния. Хотя она была властной с другими, но для Марии Стюарт стала настоящим другом.

Замок Дианы переходил из рук в руки до тех пор, пока в 1795 году революционный Комитет по надзору не взломал саркофаг. С останков Дианы были содраны одежды, а затем их выставили на всеобщее обозрение, причем волосы отрезали, чтобы продать как сувениры. Шокированные революционным фанатизмом деревенские женщины прикрыли останки кусками обоев, сорванных со стен разрушенного здания, и перезахоронили их рядом с часовней.

Несчастный де Лорж, нанесший Генриху II смертельную рану, был официально лишен поста капитана Шотландской гвардии, «а на его место поставили некоего месье д’У, французишку, который терпеть не может шотландцев». Де Лорж стал протестантом и в 1572 году бежал в Англию от резни Варфоломеевской ночи. Он вернулся во Францию в 1574 году и принял участие в восстании нормандских протестантов, в ходе которого его взяли в плен, а потом предали суду и признали виновным в измене. Екатерина лично присутствовала при том, как его обезглавили и четвертовали.

Братья Гизы не смогли бы одни осуществить свой переворот; им необходим был авторитет королевской власти, а чтобы обрести его, требовался постоянный доступ к Франциску II. При других обстоятельствах Екатерина сама управляла бы болезненным сыном, а через него — всей нацией, однако поскольку королевой была родственница Гизов, им оказалось легко реализовать свои планы.