Кевин Гарнетт. Азбука самого безбашенного игрока в истории НБА - Дэвид Ритц
Но когда я только пришел в лигу, таких понятий, как шумоподавление или Bluetooth, не существовало. У нас были портативные компакт-дисковые плееры с захудалыми наушниками, в которых можно было сделать громкость на 9 или максимум 10. Приходилось таскать с собой комплект запасных пальчиковых батареек на тот случай, если твои батарейки сдохнут. А еще этот кабель, который приходилось постоянно распутывать. Только распутаешь, а две минуты спустя он опять весь спутается. Плюс нужно было всюду носить с собой здоровенный органайзер для дисков в духе скоросшивателей Trapper Keeper.
Сейчас эта херня кажется очень старомодной, но тогда!.. В сравнении с обычным кассетным Walkman’ом это было футуристично. Помню, как вкатывался в раздевалку: мои отстойные наушники гремят на полную, я читаю рэп во весь голос, жестикулирую и толкаю ветеранов в грудь. Они такие: «Что это он творит?» Они были заняты своими предматчевыми ритуалами, а я мешал им сконцентрироваться. Мы были новым поколением, чувак. Мы были первым поколением игроков-хип-хоперов. Джордан пытался флиртовать с рэпом, снявшись с Kris Kross в клипе Майкла Джексона «Jam». Но MJ всегда был фанатом R&B. Чтобы зарядиться перед игрой, он слушал песню Аниты Бейкер «Giving You the Best That I Got». Ходил слух, что он напевал песню соперникам, когда урабатывал их, но я никогда ничего такого не слышал.
В смене поколений, впрочем, есть одна фишка: тебе кто-нибудь всегда наступает на пятки. И день, когда я осознал, что понемногу становлюсь ветераном, наступил в Бостоне, когда Тони Аллен пришел в раздевалку в своих Beats. Это было, когда они только вышли и еще не умели подавлять шумы. И у них не было максимально возможной громкости. Можно было включить эту хрень на громкость, скажем, в пятьдесят, что и делал ТА. И вся раздевалка могла слышать, что у него играет.
Я был погружен в свой предматчевый ритуал. Я никому не позволяю прерывать его. Я подошел к нему и тронул за плечо.
«Эй, бро, можешь сделать свои “уши” потише?»
«Чё?» – спросил он.
«Я попросил тебя убавить громкость».
«Но это же новый микстейп Gucci Mane», – сказал ТА.
Ну, я никакого Gucci не знал. Тогда я слушал Jeezy. А потому сразу почувствовал себя вдвое старше – я смотрел на этого молодого типа, делавшего то же самое, что делал я десять лет назад, и понимал, что я не в курсе последних новинок музыки. Блин, чувак, когда это успело произойти? Когда я превратился в ветерана, который глядит на молодого себя, на понтах входящего в раздевалку, и говорит: «Да что он вообще творит?» Эта ситуация вернула меня в реальность.
Меня устраивал статус ветерана. Быть ветераном – значит просто иметь опыт. Но быть старым? Да хрена с два. Быть старым значит утратить страсть и любопытство. Страсть и любопытство – это в натуре тот фонтан вечной молодости, который искал Понсе де Леон, мать его. Сохраняй любопытство и следуй за своей страстью, и останешься молодым.
Так что вместо того, чтобы начать ворчать на ТА, я сразу же раздобыл этот альбом Gucci и врубил его на полную. И ТА, надо отдать ему должное, убавил громкость своих наушников и начал внимательнее следить за моим предматчевым ритуалом и даже повторять его. В этом прелесть смены поколений: тот, кто приходит, всегда может научиться чему-то у того, кто был до него, и наоборот, главное, чтобы твой разум оставался открытым к новому, а сердце не теряло чувства голода.
Heart / Сердце
Доброе сердце – последствие пережитого дерьма. Сразу скажу, я не из тех людей, кто источает ненависть. Во-вторых, я научился брать отрицательную энергию и переворачивать ее так, чтобы она становилась положительной. Я перекраивал энергию и перенаправлял ее. Переводил энергию в русло созидания, а не разрушения. То, как ты умеешь направлять энергию, предопределяет ход твоей жизни. Твою голову должно вести сердце. Если сердце следует за головой, то тогда сердце теряет свою силу. Сила сердца – сила любви – ведущая сила. Голова для того, чтобы мыслить, а умение мыслить здраво жизненно необходимо. Нужно мыслить объективно. Нужно мыслить ясно. Нужно отличать хорошие идеи от плохих. Но начинаться все должно с сердца. Сердце – это чудо-мышца.
Chamique Holdsclaw / Шамик Холдсклоу
см. WNBA
Hollywood / Голливуд
В юности, еще до Фаррагута, я как-то летал на запад, чтобы сыграть на турнире AAU в Вегасе за команду из Инглвуда. Всю тему устроил тренер по имени Таддеуш, с которым я познакомился через Быка. Таддеуш видел меня в деле и счел, что я смогу вписаться в команду.
«Ты же слышал про Инглвуд, правда ведь?» – спросил он.
«Конечно. Это там, где играют “Лейкерс”».
«Так ты сможешь приехать?»
«Надо спросить у Мамы».
Насчет Мамы я никогда не был уверен. Она не любила, чтобы ее беспокоили. Она двигалась по стольким направлениям сразу, что любые отвлекающие факторы нервировали ее. Ей не нравилось останавливать течение своей жизни ради меня. Мне приходилось подбирать подходящее время, чтобы задать ей вопрос, и надеяться, что она будет в благодушном настроении. В этот раз, впрочем, она была не против дать мне неделю-другую.
Я был счастлив. Я не только смогу впервые полететь в ЛА, который я никогда раньше не видел, но также и сыграть на большом турнире, чтобы Мама смогла меня увидеть в игре. Я хотел, чтобы ей передалась моя страсть к игре. Хотел, чтобы она увидела, что баскетбол для меня – серьезное дело, которому я отдаю всего себя, хотел показать, как другие игроки тянутся ко мне.
Но самым важным было то, что в поездке в ЛА я мог встретиться с Полом Пирсом, звездой старшей школы Инглвуда. Оттуда и берут начало мои братские отношения с Пи. Как только мы познакомились, все, сразу стали друзьями. Позже Пи сказал: «Нам было предначертано играть вместе в NBA. Жаль только, что прошло так много времени, прежде чем это произошло».
Именно он был тем, кто показал мне ЛА. Одна газета написала о нашем зарождающемся братстве, описав меня в статье эдаким деревенским простофилей, очень дерганым и нервозным, а еще тараторящим так быстро, что Пи понимал лишь половину из того, что я говорил.
В то же время Пи был импульсивным и громким: «Да, детка, да!»
Я был мышью полевой, Пи был мышью городской.
Пи впитал Лос-Анджелес. «Вот это – молл Fox Hills. Там тусят девчонки. Там можно купить синнабоны. Когда-нибудь пробовал синнабоны? Попробуй синнабон».
В синнабоне оказалось достаточно сахара, чтобы я улетел
