Алтарь Отечества. Альманах. Том 3 - Альманах Российский колокол
– Пусть умирает дома.
Спасло Аллочку активное вмешательство отца, который поднял на ноги знакомых фармацевтов и с большим трудом добыл аскорбиновую кислоту или иначе витамин С. Действие аскорбинки было так велико, что девочка быстро пошла на поправку. Казалось, что киноплёнка её жизни прокрутилась в обратную сторону: глаза заняли положенное место, вылечились дёсны, она вновь научилась ходить и говорить. Осталось только косолапость, но с этим жить можно. Аллочку прозвали косолапым гномиком. Юрий Николаевич понимал, что надо спасать семью. Несмотря на своё значимое положение в городе и свою известность, он, преодолевая стыд, тайком собирал остатки недоеденного в общественной столовой, всё сливая и ссыпая в бутылку и пряча её под столом. Находясь на казарменном положении, он приносил еду, когда мог – через неделю или две. Но семья была рада и этому прокисшему и протухшему месиву, ведь у многих других не было и этого.
При появлении отца Аллочка бросалась ему на шею со словами:
– Принёс бутылочку?
Не всегда отцу удавалось что-либо принести домой, но девочка всегда ждала заветную бутылочку. Удивительно, но от такой пищи, считает Алла Юрьевна, никто не страдал расстройством желудка. Хотя дистрофии и дизентерии всё равно не избежали. Такой массовой дистрофии, как у переживших блокаду от начала до конца, мир ещё не знает.
Наталья Андреевна искала всякие пути раздобыть пропитание. Как-то раз повезло: удалось обменять беличью шубку и серебряные ложки на муку. Под раскатами артобстрела поздно вечером она отправилась по указанному адресу, где проживала татарская семья. Она спустилась в подвальное помещение, открыла дверь, и на неё пахнуло таким вкусным теплом и ароматом горячих лепёшек, что женщине стало дурно, и она потеряла сознание. Хозяйка оказалась «не жадной», она отсыпала большой кулёк муки. С этим пакетом, тесно прижатым к груди, радостная Наталья Андреевна бежала домой по пустынным улицам, минуя городские развалины, и очень боялась, как бы «лихие» люди, которых выпустили из тюрем из-за отсутствия питания, не отняли её богатство. И всё же это счастливые моменты. Но было и так: на спиртовке для химических опытов грелось жалкое подобие супа из ядовито-вонючего столярного клея и кусочков кожи от ремешков. Этот студень сверху заливался олифой. Та же спиртовка с пробиркой служила источником света в доме. Наконец, Наталье Андреевне удалось устроиться на работу паспортисткой рядом с домом. Теперь жить стало немного легче, появилась рабочая карточка на хлеб. Мать брала с собой на работу ребёнка, и Аллочка при любом удобном случае рассказывала всем подряд сказку про курочку рябу, за что получала кусочки вкусного вознаграждения от благодарных слушателей. Девочка подружилась с мальчиком Борей из соседнего дома. Оба они страдали рахитом, его ножки были вывернуты не вовнутрь, как у Аллочки, а наружу.
– Ходили с Борей, взявшись за ручки, чтобы поддерживать друг друга. Наверное, мы были неотразимой парой, – шутит Алла Юрьевна. – Наши мамы дружили, они вместе кололи лёд, убирали мусор, тушили зажигательные бомбы на крышах, увозили умерших, оформляли их документы.
Всё это делали хрупкие женщины, изнурённые голодом, с чесоткой и во вшах из-за отсутствия воды, переболевшие цингой и очень плохо одетые. Из одежды у моей мамы были фетровые сапожки, надетые на портянки, и ватник, и это при сорока градусах мороза».
Кусок мыла и баня были большой редкостью. Алла Юрьевна вспоминает случай о мытье в общественной бане:
– В один из женских банных дней привели взвод солдат, которым приказали быстро раздеться и быстро вымыться. Истощённые дистрофией женщины и измождённые мужчины не смотрели друг на друга, им было не до чувства стыда, всех объединяла одна заветная цель – помыться! Умерших от голода и болезней людей свозили в общую братскую могилу. Однако бывали случаи, когда родственники не хоронили покойников и до конца месяца жили с ними в одной квартире. Причина понятна: воспользоваться хлебной карточкой умершего. Такая же история случилась и в семье Аллочки. Прабабушка девочки перед самой войной приехала проведать ленинградскую родню и посмотреть новорождённую. Плотно сжатое блокадное кольцо не выпустило старушку, и та навсегда осталась в земле ленинградской. Обезумев от голода, она сняла чулки и намотала их на шею. При этом каким-то образом добытый кусочек сахара, – самое сокровенное, что тогда могло быть, она не тронула – перед смертью оставила его в сахарнице для своей правнучки. И ещё две недели её хлебная карточка поддерживала «благодарных» за столь щедрый подарок родственников.
К концу войны взрослые заботы легли на плечи пятилетнего ребёнка: сейчас трудно поверить, но в обязанности Аллочки Платоновой входило стояние в бесконечных очередях за мукой, хлебом, мылом, солью, спичками, на базе за кульком угля и в керосиновой лавке. Самостоятельные выходы на улицу доставляли ей большое удовольствие, несмотря на многочасовые очереди на морозе или под дождём. Таким образом девочка отвлекалась от постоянного чувства голода. Потом она ходила по улицам, разглядывала витрины магазинов и мечтала о нарядном платьице и красивых туфельках, которые мама купит ей после войны. А главное – скоро будет много еды!
Блокада поставила людей на грань жизни и смерти, когда полностью теряются силы, а с ними и мечты. Но, к счастью, с Аллочкой такого не произошло. Эта «солнечная» девочка умела озорно смеяться и радоваться жизни. Она с удовольствием занималась художественной самодеятельностью. С первого класса школы девочка проявила большой интерес к русским народным танцам, была большой любительницей рисования и кукольного театра – она с удовольствием посещала самые разные кружки в школе и в доме пионеров.
По-настоящему учиться ей пришлось после войны – окончила школу, затем, как и родители, химический факультет института. По сей день занимается химическим анализом металлов, жидкостей, аэрозолей. В труде и заботе, в поисках хоть какой-нибудь еды, без воды, тепла и света, обречённые на изнурительное голодание и умирание люди, но с источником информации – радио, которое никогда не выключалось, ленинградцы жили и надеялись на скорую победу. Совсем плохо было тогда, когда после очередной бомбёжки связь обрывалась, и радио не работало. Находясь в полной изоляции от мира, лишённые последней поддержки, блокадники страдали из-за отсутствия новостей с фронта. Но с возобновлением работы радио вновь звучал ободряющий, уверенный голос Юрия Левитана и пламенные призывы Ольги Берггольц: «Держаться, во что бы то ни стало держаться!».
Некоторые мечтали попасть на фронт не только по патриотическим мотивам, но и для того, чтобы их хоть как-то
