Антон Блажко - Единственный чеченец и другие рассказы

Артиллеристам поставили трудную задачу - работать по неразведанной цели, руководствуясь указаниями из вторых рук, ибо начштаб мало смыслил в баллистической премудрости, способный давать разве что перелет-недолет. Балинюк вовремя догадался разжиться у коллег дубликатом карты-пятисотметровки во избежание ошибок и разночтений, а им вручил копию добытого в комендатуре стройплана села 80-х годов (свежее не нашлось). Требовалось положить заряды вокруг здания практически в жилмассиве, по возможности не тронув обоих, что все же превышало возможности расчетов, укомплектованных срочниками. На пробу выпустили мину, поднявшую столб воды в реке, следующая зажгла чей-то сарай поблизости - дьявол с ним, главное отбить врага. Третья выщербила угол школы и лишила фасад последних стекол. Чайкин запросил прекратить огонь, прямое попадание накрыло бы всех разом. "Духам" сюрприз не понравился, они подали назад. По-видимому, цель состояла больше в шуме, чем уничтожении выборного участка, класть упрямо головы за штемпелеванные бумажки они вряд ли собирались. Воздух начинал сереть, а следовало еще рассредоточиться либо уйти из села, грядущий день мог принести ответные карательные действия, тотальную зачистку. Стрельба ослабла, уходя за ближние дома. Положив раскаленный автомат, Чайкин спросил отделенного:

-- Слышь, а где тут эта документация?

-- В директорском кабинете, - пришедший в себя Годзилла набивал у стены рожок.

-- Там сейф или как? Шибко тяжелый?

-- Да ящик железный с замком, печать сургучная, просто тьфу!

-- Найдешь в темноте дверь? Пошли.

На корточках они пробрались к нужному кабинету, Чайкин молниеносно подпрыгнул, вышиб ногой дверь, настолько хлипкую, что она сорвалась с петель, и пауком сиганул внутрь. Пришлось все-таки достать узкий "гинекологический" фонарик, торчавший из кармана разгрузки большой, облитый резиной против ударов, был опасен. В углу стояла красная урна, а сам ящик, почему-то представлявшийся торжественно водруженным на стол, отыскался в шкафу под старым плащом и истоптанными заскорузлыми ботинками. Видно, директор хранил в кабинете обувь на дождь и грязь, и была она у него не ахти... Пошарив, нашли пыльный дерюжный мешок, в военный "сидор" и тем паче заплечную мародерку ящик просто бы не влез.

-- Поднимай народ, - приказал Чайкин запыхавшемуся младшему командиру, - пойдем на сельсовет, гори оно все. Брать только личный скарб, самое необходимое. Думаю, прорвемся.

-- Какого хрена? Задница самая прошла, чехи сваливают, а мы вылезем под остатнюю пулю?

-- Ни черта не мыслишь, правильно гоблином зовут. Считать-то на ход-два вперед надо... Охота вам еще сутки за эту дрянь воевать? Я уйду, а ты останешься. Уверен, что больше подарков не будет, а они дружно проголосуют за день и вас уберут? Здание повреждено в ходе обстрела? Да. Ввиду превосходства противника, их до двадцати стволов было по огню, ясно, удержать пункт не представилось возможным. Есть опасность уничтожения хрени, которую мы должны беречь как зеницу ока. Я принял решение отступить на новый рубеж, гребанный ящик мы сберегли. А выбирают пусть хоть у нас на блоке, поставим мусорную урну, и кидай туда свои бюллетни!..

Накопившись снова у малого выхода, при тонком луче фонарика раскидали хлам и приготовились к броску. Ящик в мешке был поручен отделенному за физическую силу и промедление с дверьми, наряд пер рюкзаки с добром и торбы спальников. Гранаты Чайкин раздал, целые патронные ящики сложили в коридоре первого этажа, куда он отбежал напоследок, объявив секундную готовность.

-- Давай! - заорал, вернувшись, и толкнул первого бойца в дверь.

Один за другим вылетели из здания без стрельбы, пригибаясь. Чайкин жестко гнал:

-- Скорей, коровы, рванет сейчас!

Задержавшись, он бросил две "лимонки" в окно, переждал ничком взрыв и кинулся вслед за парнями. Когда они достигли ближних домов, сзади грохнуло, внутри школы полыхнул огонь.

-- "Астрахань", "Астрахань", - поднес Чайкин рацию ко рту, - нас сильно жмут, передай - пусть сыпанут в "букварь", а мы попытаемся уйти на "Флажок". "Кузнечикам" сообщи, чтоб встретили нормально. Как понял, прием?

-- Понял, понял, - гудел Балинюк сквозь треск эфира. - Организуем, берегитесь там!

-- Без тебя не знаю... - Чайкин сунул рацию в кармашек у плеча. - Ну, полный ход, сейчас веселье начнется!

Вскоре действительно раздался первый душераздирающий вой, и за спиной в опасной близости шлепнулась мина. Пришлось даже залечь, но Чайкин быстро поднял хлопцев:

-- Бежим, снайперы хреновы издырявят в дуршлаг, а нам как раз под музыку смыться!..

Администрация находилась в центре, несколькими кварталами дальше по прямой, точнее наискось. Выписывая петли по кривым улицам, шли около сорока минут. Откуда-то постреливали, в районе совета трещало кучнее. Поскольку оборона в любом случае бывает круговой, на подходе Чайкин пустил зеленую ракету, семафорить по правилам сперва красной "прекратить огонь" не имелось запаса. Да и кто в бою смотрит на сигналы, почему дальше прибег к самому верному способу:

-- Эй, братва! Мы "астраханские" со школы, вас должны были предупредить. Я сейчас выйду один, не завалите!

Почти в рост он перебежал открытое пространство до мешков с песком и свалился за них.

-- Здорорво! Ну, теперь встречайте моих - пацаны, сюда!

Цепочкой бойцы перебрались в укрытие и сбросили поклажу. Наконец можно было отдохнуть, настоящий бой у всех, кроме Чайкина и двух бойцов, прошедших за период срочной в ВВ "точки", случился впервые.

У солдат дела оказались хуже, даром что стояли целым взводом из шестнадцати человек, по углам здания были сложены укрепления, а у кирпичного гаража для неизменной председательской "Волги" прятался БТР с АГСом на хребте. Разведав или верно оценив силу, "духи" не сунулись прямо, били издалека, гранатометным попаданием накрыли одно гнездо, убив контрактника и здорово ранив призывного. Лейтенант запрашивал помощь, чтобы спасти парня, ему приказывали то ждать, то самостоятельно вывозить с рассветом. Путаясь в указаниях, он приказал готовить бэтэр, но мотор пока не запускать. Раненый скорчился в беспамятстве у стены, уколотый промедолом, чуть дальше лежал прикрытый брезентом труп. К военным местные относились хуже, внутрь здания не пустили, сорвать дверь те не решились - армейская дисциплина строже, это пьяный милицейский наряд мог заявить на посту ханкалинскому начальству: да мы сейчас сложим автоматы, и гребитесь вы все...

С подразделениями Минобороны вояки связи не имели, собственные минометчики стояли далеко и без команды сверху не открыли бы огонь по селу. Правда, федералы по собственному почину начали обработку ближних высот, но партизан при этом явно затронули мало. Коллегам хватило собственной мощи отразить нападение, старым добрым методом в ответ на первые выстрелы АГС и башенный пулемет ударили в жилой сектор, чтоб назавтра раз и навсегда заявить возмущенным представителям: "По нам стреляли, а ты откуда знаешь, с какой стороны - участник? Делайте сами мир, и все будет нормально!" Обычно помогало. Затем переключились на неприятельские вспышки, отправив по приставной лестнице на чердак воина, который из торцевого лаза давал наводку трассерами, вслед бил ПКВТ и трехногий станковый агрегат. Чувствуя отпор, чичи перемещались вокруг, огрызаясь для порядка, к появлению чайкинской группы стрельба окончательно утихла. Издалека донесся гул двигателей вэвэшная колонна из бронетехники, санитарной машины и оборудованного зенитной установкой грузовика входила в село. Ближние предметы уже прорисовывались из воздуха, обретшего рассветную глубину.