Эдуардо Лопец - Кеплер. Движение планет. Танцы со звездами.

Солнце вращается, – думал Кеплер. Эта способность к вращению передается через пространство, ослабевая обратно пропорционально квадрату расстояния. Конечно, до теории гравитации Ньютона было еще очень далеко, но смелые предположения Кеплера могли повлиять на гениального британца – если тот все же сумел обнаружить их в кипах бумаг, оставшихся после смерти немецкого ученого.

Счастлив я тем, что был первым человеком, который наблюдал в этом веке пятна на Солнце.

Иоганн Кеплер после описания солнечных пятен

Можно ли, исходя из современных физических представлений, считать, что предположение Кеплера о вращении как источнике гравитации неверно? Отнюдь нет, так как искривление пространства происходит не только из-за массы, но также из-за момента и энергии, находящихся в тензоре энергии-импульса. Вращение создает момент, следовательно, искривление, а значит, и гравитацию. Безусловно, непросто найти связь между умозаключениями Кеплера и идеями Эйнштейна, но предвидение будущих открытий, свойственное великим исследователям, не может не восхищать.

В 1607 году некто наблюдал за траекторией Меркурия в непосредственной близости от Солнца. После грозы Солнце вновь появилось на небе, и его лучи проникли сквозь щели в стене дома. Мужчина взял лист белой бумаги и увидел перевернутое изображение Солнца. На нем была заметна «крошечная, почти черная точка, похожая на блоху». Рядом с мужчиной находился его друг, который также видел пятнышко. Скорее всего, это был… Меркурий! Явление редко наблюдаемое, в том числе из-за малого диаметра планеты. Меркурий пересекал солнечный диск! Эта новость была немедленно доведена до сведения императора. Помощник часовщика через отверстие в пластине также мог наблюдать точку. Он удостоверил это следующим образом:

«Генрих Штолле, младший помощник часовщика, собственноручно. Когда тучи рассеивались, было видно, что они проходят поверх точки, которая заметна на солнечном свету».

Кто же был этот мужчина, который поймал при помощи бумаги солнечный луч и сообщил императору о транзите Меркурия через солнечный диск? Конечно же, это был Иоганн Кеплер.

Однако на самом деле ученый увидел не Меркурий, а невероятных размеров солнечное пятно. Таким образом, первооткрывателем солнечных пятен в западной культуре должен считаться не Галилей, Давид Фабрициус или другой астроном, а Иоганн Кеплер, который, правда, неверно истолковал свои наблюдения.

Термодинамика учит нас, что процессы имеют определенную направленность. Понятие энтропии появилось именно в рамках термодинамики и определяется как функция, характеризующая меру необратимого рассеяния энергии, или меру отклонения реального процесса от идеального. Конечно, во Вселенной возможны необратимые процессы, нарушающие всеобщее равновесие, однако их вероятность крайне мала. Согласитесь, обычно не бывает такого, чтобы камни начали летать или земля в жаркий день вдруг покрылась льдом.

Кеплер не предвосхитил появление термодинамики и не высказал никакой идеи, ценной для понимания энтропии.

Однако поскольку понятия энтропии и необратимости определяются чисто интуитивно, нередко великие мыслители формулируют суждения, важные для объяснения эволюции Вселенной. Приведем цитату из введения в книгу Кеплера «О новой звезде в созвездии Змееносца», написанного переводчиками этого труда Видалем Гонсалесом Санчесом и Николасом Гарсией Эррерой. Они изложили забавную историю из жизни Кеплера:

«Именно вчера, в тот момент, когда я устал уже от работы, но все же продолжал обдумывать мысль об атомах, летающих в воздухе, супруга позвала меня ужинать. Она поставила передо мной блюдо с овощным салатом, приправленным солью, маслом и уксусом. «А вот если бы, – задал я вопрос, – все те предметы, что я вижу вокруг себя, оловянные тарелки, листья салата, крупинки соли, капли воды и масла, кусочки резаного яйца – все это поднялось бы в воздух и полетело? Этот полет длился бы вечность, но возможно ли было, чтобы в некий момент в будущем все вновь заняло свои места в салатнице?» Моя замечательная супруга Барбара дала лучший ответ на этот вопрос. Она сказала: «Но никогда не разместились бы они с такой элегантностью и в таком идеальном порядке, как сейчас».

ГЛАВА 5 Писатель

Каким был бы мир для наблюдателя на Луне? Благодаря воображению Кеплера его научные труды всегда отличались определенной художественностью, но в конце концов ученый занялся исключительно литературой, приправляя свои произведения толикой науки. Так появился первый образец научной фантастики. Герой книги Дуракот – не кто иной, как сам Кеплер. В этой книге ученый мягко подводит мир к идеям гелиоцентризма.

С самого детства Кеплер любил анаграммы и парадоксы и был покорен латынью. Всю свою жизнь он писал стихи, возможно, не имевшие большой литературной ценности, но всегда с соблюдением размера и рифм. Ему принадлежит элегия по случаю смерти Тихо Браге, а также Funera domestica duo luctuosissima («Две скорбные семейные смерти») в память о покойных первой супруге и сыне. Последнее произведение заканчивается словами:

Не мечтай промедлить.Торопись уйти в могилу,так ты вступишь в жизнь.

Проза Кеплера пространна, в ней смешаны математические, религиозные и литературные мотивы, она изобилует красивостями и затейливыми сравнениями. Так, защищая астрологию, репутация которой страдает из-за плохих астрологов, ученый рекомендует нам, выбрасывая колыбель, проверить, не лежит ли в ней ребенок. Автор повышает драматический накал повествования, например, говоря, что когда он получил известие об обвинении матери в колдовстве, то почувствовал, как «его сердце разбилось на мелкие осколки, которые запульсировали во всем теле».

Телескоп ученый описывает следующим образом: «О, мудрейшая труба, самый ценный из всех скипетров! Не король ли, владыка Божий тот, кто держит тебя в своей деснице?» Он говорит: «Эти затмения – глаза астрономов […], эта темнота освещает души смертных […] и восхваляет тень».

Кеплер точен и убедителен, когда доказывает свои заслуги в открытиях, и часто очень суров в суждениях о несогласных с ним, например о розенкрейцерах и каббалистах, которых он называл «безмолвными сверчками». В сочинении «О новой звезде в созвездии Змееносца» он обрушился и на несчастного Джордано Бруно, обвинив его в том, что тот запятнал имя Коперника и репутацию астрономии.