Сергей Шингарев - "Чатос" идут в атаку

Поперхнувшись от неожиданности, тот удивленно посмотрел на нее.

— На вокзале вам придется несколько минут быть галантным кавалером.

— Почему бы и нет?

— Ну, тогда все в порядке. Едем. На вокзале к нам подойдут два носильщика, они возьмут ваши чемоданы и билеты. С проводником вагона разговариваю я. Все понятно?

Летчики молча кивнули.

— В Тулузе вас встретит товарищ. Помните, он вам привозил в гостиницу газеты и журналы? Поступите в его распоряжение. Если его не окажется на Тулузском вокзале, а это может случиться, поезжайте прямо в аэропорт…

На вокзал Орсе они приехали за десять минут до отхода поезда. Шура под руку с Девотченко, Степанов и Сюсюкалов не спеша двинулись вдоль голубого экспресса к своему вагону.

Проводник, увидев их, наклонил голову:

— С нами едет мадам?

— Нет, — грустно сказала Шура. — Я оставлю своих спутников на ваше попечение.

— Вас проводить в купе?

— Там есть кто-нибудь?

— Пока нет.

Шура глазами показала летчикам, что им следует войти в вагон, и открыла свою замшевую сумочку. В руке проводника хрустнули франки.

— Прошу вас, если это нетрудно, в купе больше никого не пускать. Завтра в Тулузе моим друзьям предстоят нелегкие деловые встречи. Им надо отдохнуть.

Проводник расплылся в улыбке.

— О, мадам может быть спокойна. Ваши друзья будут спать сном праведников.

Мягко ударил колокол.

Войдя в вагон, Шура по очереди расцеловала смутившихся летчиков. Раздался второй удар колокола.

— Удачи вам, ребята, — прошептала она.

Через минуту экспресс медленно отошел от перрона. Идя рядом с открытым окном вагона, Шура махала рукой в тонкой перчатке. Девотченко не удержался и послал ей воздушный поцелуй.

Поезд ускорил ход. За окнами вагона замелькал сверкающий вечерними огнями Париж.

Это была не первая группа советских добровольцев, которой Александра Николаевна Васильченко помогла отправиться за Пиренеи.

Конец «Черного дракона»

В тот час, когда голубой экспресс отошел от перрона парижского вокзала Орсе, увозя в Тулузу Девотченко, Степанова и Сюсюкалова, на аэродроме Сото в готовности к взлету стояли два истребителя И-15. У самолета в брезентовых шезлонгах молча сидели Анатолий Серов, Михаил Якушин и Николай Соболев. Летчиков одолевала усталость. Позади был изнурительный день боев над Брунетским выступом и Мадридом.

Фашистские войска, поддерживаемые танками и авиацией, третьи сутки наступали вдоль обоих берегов Гвадаррамы, упорно пытаясь прорвать фронт республиканцев в районе Кихорны и Вильянуэвы-де-ла-Каньяда.

Утром эскадрилья прикрывала Р-зеты, которые бомбили подходящие к Кихорне с юга резервы противника. Едва Р-зеты легли на боевой курс, как сверху на них бросились «фиаты». Летевшие выше основной группы Серов, Якушин, Шелыганов и Карпов удачным маневром сорвали попытку фашистов нанести внезапный удар, но четверка И-15 оказалась отрезанной от эскадрильи. Республиканским летчикам не впервой было драться с превосходящим по численности противником, но на этот раз их оказалось четверо против двадцати двух.

В этом тяжелом бою погиб Иван Карпов. Самолет Шелыганова был подбит, но летчику удалось перетянуть через линию фронта и сесть на своей территории…

В темном небе сверкали яркие звезды. Было душно, в воздухе стоял горьковатый запах листвы оливковыхдеревьев. В зарослях постепенно смолкали щебетавшие перед наступлением темноты птицы. Летчикам предстояла тревожная, полная опасностей ночь.

В патруль сегодня были назначены Анатолий Серов и Михаил Якушин. Николаю Соболеву и Александру Рыцареву предстояло выпустить их с Сото в воздух.

На этот раз Еременко разрешил ночному патрулю взлетать со своего аэродрома. Взлет с Сото в полной темноте был небезопасен, но командир эскадрильи надеялся на опыт Серова и Якушина. Посадку по окончании патрульного полета в зоне Мадрида они должны были совершить на аэродроме Алькала-де-Энарес.

Анатолий Серов тяжело повернулся в шезлонге:

— Остервенели фашисты. Как они в Ивана стреляли! У него не самолет, а сплошной огонь. А «фиаты» как с цепи сорвались — бьют и бьют по нему.

— Он прыгать над вражеской территорией не захотел, чтобы в лапы фашистам не попасть, — вздохнул Якушин.

— Я им еще Карпова припомню, — глухо отозвался Серов.

— Еременко убивается. Сколько людей потеряли… Эх! — Николай Соболев поднялся, заслышав быстро приближающиеся шаги, — Ну что там?

Подошел Рыцарев.

— Звонили с Алькалы. У них все готово для обеспечения посадки.

Серов посмотрел на часы:

— Полночь уже, — удивленно проговорил он. — Давай, Миша, в кабины сядем. Ночка темная. Возможно, гости собираются к нам…

— Чертовски я устал сегодня, — признался Якушин. Соболев поднялся:

— Я на связь пойду.

— Когда взлетим, не забудь предупредить Алькалу, — напомнил ему Серов.

Механик Хозе помог Якушину надеть парашют и застегнуть привязные ремни.

— Покушайте, командир, соленых оливков. Они сон хорошо прогоняют, — Хозе протянул Якушину небольшой пакет.

— Спасибо, Хозе, — Михаил похлопал механика по плечу.

Хозе был вдвое старше своего летчика, без малогодвадцать лет провел среди крылатых машин, и испанцы в шутку называли его основателем королевской авиации…

Через полчаса прибежал Рыцарев:

— В районе севернее Эскориаль фашисты бомбят передний край!

Якушин запустил двигатель. В темноте впереди вспыхнул огненный овал, образованный вырывающимися из выхлопных патрубков мотора языками пламени. Это выруливал Серов. Мелькнуло и растаяло едва различимое очертание истребителя. Теперь была очередь Якушина. Он включил и быстро погасил бортовые огни. Хозе выбил из-под колес колодки. Ревя работающим на полных оборотах двигателем, «чато» устремился в темноту…

Пройдя Фуэнкарраль, Якушин взял курс на северо-запад. Мадрид остался южнее. Слева по курсу полета изгибалась линия фронта. Блеснула нить реки Мансанарес. Летчик внимательно всматривался в темноту. Истребитель подходил к южным отрогам гор Сьерра-де-Гва-даррама. Пора обратно. И тут в лунном свете проплыл какой-то предмет. Может быть, померещилось? Насколько позволили привязные ремни, Михаил приподнялся на сиденье и всмотрелся в темноту: сомнений не было.

Облитый серебристым светом луны, навстречу И-15 шел «юнкерс». Якушин летел метров на семьдесят ниже и теперь отчетливо видел на фоне неба темный силуэт фашистского бомбовоза. «Пропущу, потом зайду с хвоста и…» Летчик до боли в шее повернул голову, следя за самолетом противника. Крутым разворотом он вывел истребитель на попутный с «юнкерсом» курс. Мельком глянул на компас. «К Мадриду, подлец, идет. Ну погоди!»