Эдвард Бич - Вокруг света под водой (сборник)

08.59. Подвсплыли на перископную глубину, чтобы определить место корабля, перед тем как пройти через проливы Пирл-Банк и Сибуту и выйти в Целебесское море. Обнаружить пролив Пирл-Банк и пройти через него — это все равно что продеть нитку в иголку. Если мы не сможем направить наш корабль точно в глубоководный проход между рифами, «Тритон» неизбежно пропашет своим носом борозду в коралловом грунте. Берега здесь очень отлогие, поэтому определиться по каким-нибудь ориентирам на нем при помощи перископа или радиолокатора практически невозможно. Наше положение становится еще более трудным, так как по пеленгу 76 градусов на расстоянии восьми миль обнаружено судно, корпус которого скрыт за горизонтом. Судя по курсу и скорости хода, это то самое судно, с которым семь часов назад был установлен гидроакустический контакт. Вполне возможно, что нам и ему придется продевать нитку в одну и ту же иголку. Это судно помешает нам поднять перископ на желаемую высоту или воспользоваться убирающейся антенной радиолокатора, чтобы поточнее определить свое место. Поверхность моря почти зеркальная, поэтому любой необычный предмет на ней тотчас же привлечет к себе внимание. Увеличили глубину погружения, скорость хода и направились к точке у входа в пролив Пирл-Банк.

11.30. Снова на перископной глубине. Берег виден более отчетливо, что позволяет нам получить приближенное место корабля. Несколько изменили курс, чтобы точнее попасть в пролив. Снова видим то же судно по пеленгу 30 градусов на расстоянии семи миль.

12.45. Это судно, по-видимому, доставит нам неприятности. Его мостик намного выше нашего перископа, поэтому штурману на нем легче определиться, да и район плавания он знает, наверное, намного лучше, чем мы. Несмотря на то что скорость хода «Тритона», несомненно, выше скорости хода судна, нам приходится соблюдать осторожность и идти медленно, чтобы точно войти в пролив Пирл-Банк. Перед штурманом судна такая проблема не стоит, поэтому оно идет быстрее и вот уже в течение нескольких часов нагоняет нас.

Считаем, что теперь мы определили вход в пролив достаточно точно. В течение 45 минут идем на юг. Однако через пролив придется проходить на перископной глубине, так как в лоции говорится о возможности в нем переменных течений. Кроме того, Адамс еще не совсем уверен в точности места корабля. Взвесив все еще раз, мы решили, что лучше дать возможность судну обогнать нас. С этой целью, соблюдая осторожность, чтобы не обнаружить себя, на большой циркуляции повернули на север. Капитан 3 ранга Робертс и наш фотограф Мидоус — в боевой рубке. Они приготовились произвести фотографирование, если представится возможность. Торговое судно типа «Виктори» периода второй мировой войны, с черным корпусом, белой надстройкой, черной и красной полосами на трубе, проходит мимо нас на расстоянии 3300 метров. Нам удается сделать несколько снимков судна.

13.11. Снова легли на курс 180 градусов, чтобы идти вслед за судном. Теперь нам, конечно, легче.

14.17. Открылся огонь Пирл-Банк по пеленгу 234 градуса. Впервые за целые сутки получили точное место корабля.

14.36. Вошли в пролив Пирл-Банк.

14.50. Идем через пролив Пирл-Банк. Изредка проверяем свое место по пеленгу на маяк с правого борта и по мысу на берегу — с левого. «Тритон» идет на достаточном удалении от торгового судна, поэтому перископом пользуемся сравнительно свободно.

Первый тревожный сигнал о неисправности компаса поступил тогда, когда Маршалл предложил воспользоваться благоприятной возможностью взять пеленг на Солнце. Чтобы следить за изменениями поправки гирокомпаса, Адамс имел обыкновение, если это было возможно, брать пеленги на Солнце ежедневно. От того, насколько точно определена поправка компаса, зависит точность прокладки пути корабля по счислению.

Громко свистнув от изумления, Маршалл вдруг заявил:

— Не может быть! Пеленг не совпадает на целых шесть градусов! Сэр, вы уверены, что дали мне правильный отсчет репитера? — обратился он к Адамсу, находившемуся в носовой части боевой рубки.

— Думаю, что правильно, — отозвался Адамс. — Может быть, репитеры опять вышли из строя? Рулевой, сколько на румбе?

— На румбе сто девяносто один, сэр, — быстро ответил молодой вахтенный рулевой.

Когда перископ стоит в положении «курсовой угол ноль градусов», отсчет репитера гирокомпаса должен совпадать с курсом корабля. В данном случае он точно совпадал. Внезапно все стало совершенно ясно. Я бросил быстрый взгляд на указатель положения руля: руль был в положении 20 градусов право на борт, но курс корабля не менялся.

— Гирокомпас неисправен! — воскликнул я.

— Поднять перископ! — громко приказал вахтенный офицер лейтенант Сойер, который обнаружил неисправность компаса одновременно со мной.

Как только показались рукоятки перископа, он быстро схватил их и, прильнув глазами к окуляру, воскликнул:

— Маяк прямо по носу! Руль лево на борт!

Я сразу же все понял. Если маяк был прямо по носу, это означало, что мы отклонились от правильного курса по меньшей мере на 90 градусов. И это произошло в узком проливе! Поспешность, с которой Сойер дал команду на руль, вполне понятна: маяк должен был быть на траверзе, а он оказался прямо по носу. Тревога, звучавшая в голосе Сойера, охватила всех находившихся в боевой рубке.

Развернув корабль на прежний курс, мы перешли на управление рулем из центрального поста, где рулевой мог пользоваться единственным на корабле дистанционным индикатором основного гирокомпаса.

Это был хороший урок для всего экипажа. Обычно мы сверяли показания репитеров и основного гирокомпаса через каждые двадцать минут. Быстрота же происшедших событий показала, в какое неприятное положение мы могли бы попасть даже при строгом соблюдении такого режима проверки компаса. Хорошо, что мы заметили неисправность так быстро, но ведь это произошло чисто случайно только потому, что Маршалл решил в этот момент взять пеленг на Солнце. Ясно, что он воспользовался показаниями неисправного репитера вскоре после его выхода из строя, когда корабль отклонился от курса только на 6 градусов.

Первым неисправность компаса должен был бы заметить рулевой, поскольку корабль оставался на прежнем курсе, несмотря на то что руль был в положении 20 градусов право на борт. Если курс корабля при таком положении не меняется — это значит, что не работает руль или гирокомпас или имеется какая-то другая неисправность. Рулевой должен привыкнуть к тому, что корабль поворачивает в результате даже незначительной перекладки руля, а если этого не происходит, он должен немедленно поднять тревогу. В нашем случае невнимательность рулевого не привела к аварии потому, что неисправность компаса обнаружили довольно быстро другие, к тому же наш гидролокатор показывал мелководье с обеих сторон от курса «Тритона», и это позволяло нам принять необходимые меры прежде, чем корабль наскочил бы на мель. Несмотря на это, эпизод, безусловно, сильно подействовал на нас и заставил всех как-то подтянуться и мобилизоваться.