Эдвард Рикенбэкер - Сражаясь с летающим цирком (Главы 1-14)

Когда по пути домой наша пара пролетала над Сен-Мийелем, моё внимание привлекли белые разрывы "Арчи" сзади нас по направлению к Вердену. Вглядевшись пристальнее, я обнаружил всё тот же двухместный "Альбатрос", потихонечку прыгавший по воздушным ямам прямиком к французским позициям. Пилоты посчитали, что их блеф удался и теперь у нас на глазах они возвращались к своей работе.

Я просигнал Смиту и бросился в новую погоню за хитрюгой "Альбатросом". Однако противник немедленно выполнил разворот кругом и, войдя в зону заградительного огня "Арчи", "твёрдой походкой" направился к Марс-ла-Туру, а затем - домой. Я бросился вправо, пытаясь отсечь его, и осмотрелся, чтобы выяснить точную позицию Смита. Но его нигде не было видно!

Внизу находился Этен (Etain). Я был по меньшей мере в десяти милях за линией фронта. Когда Смит оставил меня и куда он мог подеваться? Чувствуя себя более чем неуютно из-за того, что я пренебрёг наблюдением за ведомым в течение нескольких последних минут, я с полуразворотом ушёл прямиком к дому. Как выяснилось позже в тот же день, у Смита приключились неполадки в двигателе, он приземлился на нашей территории, и до самого вечера у него не было возможности вернуться на родной аэродром.

Когда я находился уже в районе нашего поля, то увидел толпу, собравшуюся посередине аэродрома. Было точно десять часов пятьдесят минут утра, когда мой самолёт приземлился неподалёку от сборища, и я поспешил выяснить, какое несчастье постигло моего бедного друга Смита. Если в результате допущенной мною халатности, Смит оказался втянутым в неравную схватку и был ранен или разбился при посадке, то мне придётся держать ответ за эту потерю. Переполняемый дурными предчувствиями, я поспешил к ангарам.

Восклицания, которые мне довелось услышать, лишь усилили моё замешательство. У всех на устах было имя майора Лафбери. Я поинтересовался, не видел ли кто-нибудь возвращения лейтенанта Смита. Ребята посмотрели на меня отсутствующим взглядом и ничего не ответили. Тогда я потребовал объяснить причину необычного собрания на аэродроме. Ответ лишил меня дара речи от отчаяния и ужаса.

Нашего любимого Лафа больше не было в живых! Майор Рауль Лафбери, американский ас из асов, наиболее почитаемый во Франции американский авиатор, уничтожен в огне только что в каких-нибудь шести милях от нашего поля!

Эта грустная история известна всему миру настолько хорошо, что я не стал бы повторять описание обстоятельств последнего боя Лафбери, если бы не стремление опровергнуть те многочисленные фальшивки о его героической смерти, что распространились по всей Америке, как только новость о потере была телеграфирована домой. Позже мне довелось столкнуться с некоторыми из таких искажённых рассказов.

Как рассказал наш командир - майор Хаффер, около десяти часов противозенитные орудия на вершине горы Мийель начали извергать огромные клубы дыма на большую высоту. В эскадрилью незамедлительно поступило тревожное сообщение о том, что к нам летит немецкий фоторазведчик, и к тому моменту он находился практически точно над нашим аэродромом.

Единственным готовым к вылету пилотом оказался лейтенант Жюд (Gude). На перехват нарушителя его выслали одного и весь инцидент обернулся весьма прискорбными последствиями. Эту стычку прекрасно видели все зрители, собравшиеся у нашего ангара.

Как только Жюд поднялся в воздух, французский "Арчи" прекратил огонь. Вероятно, зенитчики засчитали себе попадание, так как немецкая наблюдательная машина вошла в затяжной штопор, вращаясь всё быстрее и быстрее по мере приближения к земле. Когда свидетели падения уже не сомневались в скором крушении машины, "Альбатрос" менее чем за 200 ярдов до земли восстановил устойчивость и развернулся к немецкой территории. Практически сразу лейтенант Жюд бросился в атаку.

Жюд открыл огонь с невероятно большой дистанции и продолжал обстрел до тех пор, пока не израсходовал весь боекомплект, не причинив двухместному "Альбатросу" сколько-нибудь заметных повреждений. Когда вражеский аэроплан направился домой, за дело принялись батареи "Арчи", находившиеся по соседству. Они буквально выстроили стену шквального заградительного огня, "укутав" в него одинокого оппонента со всех сторон. Но всё без толку. "Альбатрос" неуклонно отступал в направлении Нанси, потихоньку набирая высоту.

Тем временем майор Лафбери, находившийся рядом с казармами и наблюдавший за ходом боя, вскочил на мотоцикл и помчался к ангарам. Его собственный аэроплан был неисправен. На поле находился другой "Ньюпор", явно пригодный к полётам. Машина принадлежала лейтенанту Дэвису (Davis). Механик подтвердил полную готовность аппарата, после чего Лафбери без лишних слов впрыгнул в машину и, не теряя ни секунды, взлетел.

Хотя на счету майора уже имелось множество побед, Лафбери ещё не довелось сбить хоть один вражеский аэроплан над нашей территорией. Все семнадцать предыдущих побед в составе эскадрильи "Лафаетт", а также и последние, когда он вылетел отомстить за Джимми Холла, - все они были завоёваны за линией фронта. Ему ещё не доводилось видеть мест крушения своих противников собственными глазами. Естественно, он с невыразимым воодушевлением ухватился за предоставившуюся возможность влезть в драку практически на глазах товарищей. Лафбери вступил в бой даже не проверив, в каком состоянии находились пулемёты его машины, да и вообще ничего не зная об особенностях поведения пилотируемого им аппарата.

Обладая значительно большей скоростью, чем его более тяжёлый антагонист, майор Лафбери нагонял врага, набирая высоту. Когда прошло около пяти минут после взлёта, он поднялся на 2 000 футов и оказался недалеко от "Альбатроса" в шести милях от аэродрома. Свидетелями первой атаки стали все, кто находился на поле.

Атаковав противника, Лаф выпустил несколько коротких очередей. Затем он резко отвернул в сторону: вероятно, ему пришлось повозиться с пулемётами, которые, похоже, заклинило. Ещё один круг над их головами - и неисправность устранена. Он снова набрасывается сзади на врага, как вдруг машину старины Лафа охватывает бушующее пламя. Она проскакивает мимо "Альбатроса" и ещё в течение трёх или четырёх секунд летит прямо. Затем шокированные наблюдатели видят, как в безрассудном прыжке из огненного горнила появляется фигура их доблестного героя. Лафбери предпочёл выброситься навстречу верной гибели, чем подвергаться медленной пытке превращения в угли. Его тело упало в сад возле крестьянского дома в маленьком поселении строго на север от Нанси. Почти в сотне ярдов от этого места струился небольшой поток и позже мы пришли к выводу, что, возможно, бедняга Лафбери воспользовался призрачным шансом и выпрыгнул в надежде упасть в воду. Он упал с высоты 200 футов [так в тексте прим. пер.], а самолёт нёс его со скоростью 120 миль в час! Безнадёжная, но героическая попытка сохранить бесценную жизнь для своей бедствующей страны!